Ксения потирает руки и в следующий раз является с конфетами, в которые шприцем впрыскивает транквилизатор. Татьяна Борисовна засыпает, Ксюша шарит по дому. Но не надо считать старуху совсем безмозглой. После очередного визита “Дарьи” Татьяна Борисовна понимает: в конфетах снотворное. Старуха делает вид, что засыпает, Ксюша идет в тайный ход, неожиданно находит в стене тайник, а в нем шкатулочку. Девушка дрожащими руками откидывает крышечку и обнаруживает записку с планом Ксюше просто повезло. Татьяна Борисовна много раз ходила по тайному ходу, но так ничего и не заметила. А Ксюша споткнулась на неудобных, слишком узких ступеньках и свалилась к подножию лесенки. Сначала она перепугалась, решив, что сломала руку или ногу, но потом обнаружила, что конечности целы. Вставая, оперлась о стену, одна из облицовочных плиток вывалилась Открылось хитроумно спрятанное отверстие, в котором и лежала шкатулка с планом. Вот такая редкостная удача.
Вне себя Ксюша проскальзывает в подвал, она собирается обследовать нужное место, но тут появляется вполне бодрая Алтуфьева и требует отдать ей найденное. Ксюша, естественно, не собирается делиться. Между молодой женщиной и старухой вспыхивает драка. В пылу Алтуфьева толкает Ксению, та падает и ударяется виском об угол шкафчика. Смерть наступает мгновенно. Перепуганная Татьяна Борисовна наклоняется над девушкой, чтобы выдернуть у той из рук бумажку, но тут хлопает входная дверь. Алтуфьева бросается в тайный ход, так и не получив план. Угадай, кто входит в подвал?
– Аллочка, – тихо ответила я, – она всегда первой являлась на работу.
– И на этот раз Рюмина не изменила правилам, – вздыхает Витька.
Алла мигом узнает бывшую невестку, вытаскивает из ее пальцев бумагу и понимает, что обнаружила. Она мгновенно запихивает тело Ксении в шкафчик, вытирает угол, измазанный кровью, моет пол и… идет работать!
– Почему же она не позвала милицию сразу? Витька хмыкает:
– Пришлось бы тогда рассказать о бумажке с планом и тайном ходе. А так изумительно получилось: неизвестно как попавший в шкафчик труп девушки. Аллочка постаралась, чтобы все увидели: она пришла в подвал последней и даже упала в обморок, взглянув на тело. Ей очень не хочется, чтобы кто-нибудь узнал о плане, клад должен принадлежать Валерочке. Аллочка просто ликует, узнав, что в кармане у Ксюши обнаружен паспорт на чужое имя, противная невестка решила прикинуться “Дарьей”.
– А почему в паспорте была прописка по Волоколамскому шоссе? Витька закурил.
– Ну в документе же должен стоять штамп о проживании Шмелева купила уже готовый паспорт. Люди, обитающие в квартире один первого дома по Волоколамке, никакого отношения к событиям не имеют.
Получив в руки план, Алла узнает, что клад… в кабинете директора. Казалось бы, чего проще, сокровище в руках. Надо только задержаться и вынуть его. Никто из сотрудников не удивится, если Аллочка останется на работе “после звонка”, она всегда приходит первой и уходит последней. Вожделенный ломоть рядом, но откусить от него невозможно, потому что в Ложкине ураган почти сносит поселок, и сумасшедшее семейство поселяется в кабинете. Аллочка ломает голову, как выжить оттуда бабу, и ей приходит в голову замечательная идея прикинуться привидением.
– Но почему ей надо было, чтобы я покинула магазин на ночь? И так целыми днями кабинет был в ее распоряжении!
– Так, да не так! Туда часто заглядывали сотрудники. И потом, Аллочка-то не могла выпасть из работы на несколько часов. Она все время обязана была быть на посту. Она могла отсутствовать десять, пятнадцать минут, ну максимум полчаса, не больше. Ее все время дергали продавщицы, бухгалтерши, девчонки, работающие на складе. Прикинь, что случилось бы, испарись Алла на час. Сначала бы поинтересовались у тех, кто караулит вход, уходила ли Рюмина, а потом бы подняли тревогу. Нет, ей требовалась свободная ночь. Карниз ведь следовало развинтить. Целое дело. Мы-то позвали мастера, и у него ушла пара часов на работу. Трудно отвинчивать то, что ни разу не открывалось почти сто лет.
Она начинает пугать директрису. Бродит по ночам в торговом зале, подстерегает ее в буфетной и почти доводит несчастную до обморока. Более того, она без конца говорит, что в магазине жутко ночевать, придумывает историю о повесившейся продавщице, выливает в цветочный горшок бутылку коньяка, открывает закрытую щеколду на входной двери, словом, делает все, чтобы вынудить перепуганную директрису съехать.
– Она предлагала мне поехать к ней ночевать, – прошептала я. – Честно говоря, я совсем уже была готова перебраться… Теперь понятно, почему Хучик бросился за привидением в тайный ход. Мопс любит Аллочку, та всегда угощала его сыром… И автомат с открытками сделал фото “призрака”. Шурочка разлядела на снимке женское лицо с серьгами, но я все равно считала фантом мужчиной.
– Можно узнать почему?
– Кроссовка-то оказалась 44-го размера, такая огромная, завязанная бантиком…
– Именно завязанная бантиком, – фыркнул Витька. – Тебя не навел сей факт на какие-то мысли?
– Нет.
– А зря. Ну скажи, если человек потерял зашнурованную и завязанную обувь, значит, она ему…
– Велика!
– Точно.
– Но зачем Алла нацепила на себя мужские ботинки?
– Боялась, что ты заметишь дамские туфельки и, не дай бог, догадаешься, в чем дело. Глупо, конечно, призрак вообще-то должен являться босиком, но, если бы преступники не делали ошибок, мы бы их не ловили, – резюмировал Витька.
– Но почему она хотела меня убить?
– Ты сама виновата, – вздохнул Ремизов, – явилась на дом к ее обожаемому сыночку, понесла бог знает какую чушь про тайный ход, клад и Ксению… Валерий тебя выгнал, а потом, естественно, рассказал все мамочке. Более того, он тебя нарисовал, не забудь, парень художник. Увидав портрет, Алла мигом сообразила, что за покупательница явилась к ее драгоценному сыночку. И сразу решила от тебя избавиться. Алла очень испугалась, она подумала, что директриса тоже ищет клад, вот и схватилась за строительный пистолет.
– Откуда он у нее?
– Остался после ремонта книжного магазина. Аллочка живет в Теплом Стане, далеко от метро, возвращается поздно, поэтому носит с собой скрепер в качестве оружия против бандитов, которые могут напасть на одинокую даму. Вот пистолетик и пригодился, чтобы просверлить Дашутку.
– Она сумасшедшая!
– Нет, просто очень жадная, чересчур чадолюбивая мамаша, из тех женщин, которые готовы взорвать, к черту, весь мир, лишь бы ее кровиночке было хорошо. Еще вопросы есть?
– Да. Кто убил Лешу Колпакова? Виктор вздернул бровь.
– Почему ты вообще решила, что его убрали насильно? Обычное дело, к сожалению, – перетерся шланг, в котором циркулирует тормозная жидкость.
– Но мне показалось…
– Что кажется, то мажется, – рявкнул Витька, – тебя иногда глючит. Ведь ты считала и Колпакову погибшей, тоже небось казалось. Нет в смерти Леши никаких загадок, он погиб из-за технической неисправности машины. Еще что неясно?
– Ты будешь смеяться…
– Говори!
– Если Аллочка прикидывалась привидением, то почему у призрака были костлявые ладони. Сама видела, они светились зеленым светом, с перстнями. Жуть!
Витька со вздохом открыл письменный стол, вытащил отрубленную кисть и швырнул мне:
– Такая?
Я взвизгнула и в ту же секунду поняла, что вижу… пластмассовую подделку.
– В магазине “Смешные ужасы” продается, – пояснил майор, – покрыта специальной краской, вот и мерцает в темноте, прикол такой. Алла пугала тебя по полной программе, сообразила?
Я кивнула:
– А где сокровище?
– Лежит себе в директорском кабинете.
– Мы его вынем?
– Завтра, – начал Витька и поперхнулся.
Дверь кабинета с треском распахнулась, и на пороге появился загорелый до черноты и красивый до невероятности Дегтярев.
– Немедленно отвечайте, – зашипел Александр Михайлович, – чем изволите тут заниматься, а?
– Кофе пьем, – брякнули мы с Витькой, перепугавшись до одури:
– А что, нельзя?
– Кофе – это хорошо, – злым голосом подхватил полковник. – Ну-ка, Дарья, на рысях в свой магазин. Там Аркадий и Зайка из Питера прибыли, а Маня им невероятные истории про строительные пистолеты рассказывает, про привидения, тайные ходы и клады. Сплошной Стивенсон! Отвратительно! Ни на минуту тебя нельзя оставить без присмотра!
Забегая вперед, скажу, что о судьбе Алтуфьевой и Рюминой я ничего не знаю. Суд впереди, но, учитывая, что одна родилась в 1917 году, а вторая все-таки меня не убила, думаю, что наказание будет минимальным. Тем более что Татьяна Борисовна, словно заведенная, твердит:
– Я просто толкнула девушку, не хотела никого убивать, всего лишь пихнула ее в грудь, а она не удержалась на каблуках.
Следователь склонен верить Алтуфьевой, скорей всего та легко отделается. Валера, сын Аллы, притащил в соответствующие органы кучу бумаг о болячках матери. Аллочку, как, впрочем, и старуху Алтуфьеву, отпустили под подписку о невыезде, заместительница примчалась ко мне и, упав на колени, принялась биться головой об пол, крича:
