— Кровь Иисуса Христа, — вырвалось у президента.
— Да, кровь Спасителя. Приятно слышать, что вы уже знакомы с этой версией.
— Эта теория настолько нова для меня, что у меня пока что не было возможности обдумать ее. Но я об этом уже слышал.
— Ну, на самом деле это не теория. Каким-то образом — или из-за продолжения рода, или из-за наличия кровных родственников — кровь нашего Спасителя передалась по наследству. Его потомок нашел убежище в Галлии, откуда взял свое начало род Меровингов и всех франков. Но почему церковь была заинтересована в том, чтобы вытеснить единственную в своем роде Божественную династию? Звучит парадоксально, не так ли? Однако ответ очень прост: потому что сила церкви не в Иисусе Христе, а в Воскрешении и в институте церкви, созданном не Иисусом, а Петром. Почему я говорю «наш Спаситель», когда говорю об Иисусе Христе? Потому что Его значение не имеет ничего общего с сегодняшней церковью — от которой, на мой взгляд, нет никакого толку; Иисус был самым ярким представителем и предводителем избранного народа. Это был высокообразованный человек, революционер, гуманист, Ганди своего времени, Сиддхартха, Мартин Лютер Кинг. А прежде всего Он был настоящим и полноправным царем всех иудеев. Римляне знали это. Иисус с легкостью мог бы стать правителем всего мира и уничтожить Римскую империю. Поэтому они и приказали убить Его. Что было в этом Божественного? Решайте сами.
Мишо ничего не ответил. Да и что, собственно, было говорить? Еще одна захватывающая, но бездоказательная интерпретация. Сегодня утром сотрудники тайной службы перевернули его жизнь с ног на голову, а сейчас — спустя всего двенадцать часов — перед ним сидит человек и с невозмутимым выражением лица говорит о тех же самых вещах, как будто они что-то само собой разумеющееся.
— И какое отношение ко всему этому имеет Орден Сиона? — спросил президент.
— Ну, как я уже сказал раньше, «Приорат Сиона» старается соответствовать идеальной картине того времени. Поэтому одна из важнейших целей «Приората» — не дать роду Меровингов исчезнуть с лица земли. Последние несколько столетий «Приорат» не проявлял себя ни в экономике, ни в политике. И, несмотря на это, династия Меровингов продолжила свое существование. По правде говоря, все это время среди нас были истинные наследники королевской крови. Они заключали браки с представителями высшего света, укрепляя тем самым свою родовую линию и продвигая вперед «Приорат».
— Каковы же цели «Приората»? Почему до сих пор никто так и не объявил себя истинным наследником и не завладел властью?
Старик покачал головой и потушил сигару.
— «Приорат» не желает мировой революции в форме путча. Сейчас для этого совсем неподходящее время. Чтобы претензии на господство выглядели достойно, взаимоотношения властителей должны быть более открытыми, страны и правительства должны больше доверять друг другу. А сила церкви и религиозность народа должны быть сведены к минимуму. Но вы же не думаете, что «Приорат» именно поэтому был неактивен. Вы действительно думаете, что спустя сотни и тысячи лет постоянных войн только что наметившееся объединение Европы является само собой разумеющимся? И чей же, на ваш взгляд, интерес в том, что в наши дни англичане, французы, немцы, поляки, русские и турки не встречают друг друга с саблей наголо?
— Вы хотите сказать, что судьбами народов Европы руководят отнюдь не политики, а «Приорат»?
Плантард покачал головой:
— Не поймите меня неправильно. Конечно, судьбы народов решают политики. Политики, как вы, месье Мишо. Вы руководствуетесь своими целями. Но вы когда-нибудь задавали себе вопрос: а как вы пришли к своим убеждениям? Какие мысли других людей повлияли на вас до этого? У кого до вас были точно такие же цели? Чью умственную работу вы продолжаете сейчас? Чьи книги вы читаете, чьи комментарии поражают вас? В конце концов, к чьим советам вы прислушиваетесь? Мы все, месье Мишо, вы и я — лишь в малой степени индивидуальности, потому что большую часть наших мыслей уже кто-то когда-то придумал, высказал и записал. Наши идеи, взгляды и убеждения черпаются из богатого источника мировой тысячелетней истории, умственной деятельности миллиардов людей, живших до нас, — таких же умных, а в сумме своей в сотни раз умнее, чем мы. По-настоящему новые идеи в наше время очень редки. Мы отличаемся друг от друга лишь тем, какие из этих идей мы воспринимаем, чьи убеждения принимаем и какими талантами обладаем. Чтобы использовать последние для претворения в жизнь первых.
Мишо молчал. Старик затронул очень больной вопрос. Цели. Успех. Самоопределение. Созидание. Распределение приоритетов. Бессмертие. Релевантность. Его голова была абсолютно пуста.
— А вы спрашиваете меня, кто творит судьбы. Конечно же, вы, месье Мишо. Правда, в более высоком смысле. Наши с вами жизни — лишь маленький миг в истории человечества. Так же мал и тот отрезок времени, который мы наблюдаем и на который можем повлиять в действительности. И лишь тот, кто живет на Земле сотни или тысячи лет, на самом деле может развивать течения, влиять на судьбы некоторых людей, сеять идеи и заботиться о том, чтобы они попали на благодатную почву и смогли прорасти. На это есть силы у тайных обществ, поскольку они в состоянии твердо придерживаться своих целей, потому что существуют уже не один десяток лет. Мы же с вами не замечаем их влияния, равно как и не видим связи с личными целями. Но все дело только в нашей точке отсчета. Это как с Землей: мы же не замечаем, что она движется. Некоторые вещи слишком велики, чтобы мы могли увидеть их. На фоне истории мы движемся очень быстро, и кое-что, особенно медленное, ускользает от нашего восприятия. «Приорат Сиона» является именно такой медленной, но мошной силой.
Мишо начал массировать виски. Его существо противилось высказываниям старика. Картинка получалась выходящей далеко за рамки знакомой ему реальности. С другой же стороны, это было захватывающим. Все, что рассказал Плантард, можно было сравнить с художественным полотном немыслимых размеров, на котором деятельность отдельного человека или политика могла бы быть представлена лишь в виде мазка тонкой кисти. И все складывалось в единую высшую концепцию. Это было возвышенно и угнетающе одновременно. Президента охватило волнение, похожее на религиозное. И это очень насторожило его. Может быть, старик таким образом хочет как-то повлиять на него? Многое из того, что он только что сказал, было чистым бредом. Подумаешь, всего лишь фантазии безумного старца, который только благодаря своему преклонному возрасту внушает уважение, а своими речами хочет лишь одного — добиться почтения! С другой стороны, граф хорошо его знает и именно он организовал эту встречу. Граф! Как же мог он, Мишо, так сильно доверять этому человеку и позволить манипулировать собой? Может, это именно граф затеял с ним игру? Мишо взял бутылку и налил себе стакан воды.
— Вы, кажется, не верите, — спросил старик, но скорее это было утверждением. — Хорошо, рассмотрим следующий пример: в конце пятидесятых годов во Франции был тяжелый кризис. Время без стабильного правительства, партии становятся врагами, колонии в Индокитае перестают принадлежать Франции. Вслед за этим — возмущения алжирских националистов, требующих независимости, как следствие — война в Алжире. Как вы знаете, в это время организовывается большое количество Комитетов Общественной Безопасности. Они работали в подполье, точно так же, как во времена французской революции. Они хотели иметь сильную и большую страну, и поэтому колониальный статус Алжира должен был быть сохранен. Тогда всем в голову пришел лишь один человек, который до этого уже был временно главой государства, — Шарль де Голль. И в 1958 году ему помогли прийти к власти. А ведущую роль во всех этих Комитетах играл не кто иной, как орден «Приорат Сиона». Потому что большая и сильная страна была в их интересах. Де Голль пришел к власти, однако, вопреки всем ожиданиям, решил дать Алжиру независимость. Если бы тогда из-за такого предательства Комитеты объединились… Они могли бы реально угрожать власти… Но де Голль был выдающимся, смотрящим далеко вперед политиком, таким, какого во главе нашей страны не было уже давно. Именно поэтому «Приорат» решил поддерживать его и дальше. Итак, Великий магистр ордена, он же председатель Комитета, решил все-таки откликнуться на просьбу де Голля и подписать двусторонний договор. — Плантард закурил новую сигару. — Месье, это очень просто проверить. Вы увидите, что я говорю правду.
— Думаю… — Мишо замешкался. — Все это возможно, но…
— Должен извиниться перед вами, месье, — вставил Плантард, — конечно, вы не обязаны с ходу верить.
Старик засунул руку во внутренний карман пальто и выудил оттуда какой-то конверт.
— Я захватил для вас кое-какие бумаги, в которых документально подтверждается то, о чем я только что вам рассказал. Разумеется, вы сможете прочитать их.
