– Не думаю, что дом – их конечная цель, – проговорил он, как бы рассуждая, вслух.
Внезапно далеко позади показались огни еще одной машины.
– Дьявол. Чтоб им пусто было, – воскликнул Лучан. По-прежнему с выключенными фарами он погнал вперед по дороге. «Дачия» взвизгивала на поворотах и подскакивала на невесть откуда взявшихся рытвинах. Через некоторое время огни позади пропали, и с обеих сторон их окружал сплошной лес.
– Я хочу вернуться, – сказала Кейт. Сердце у нее колотилось от отчаяния и гнева. – Если есть хоть малейший шанс, что Джошуа в том доме, я хочу туда вернуться, даже если придется идти пешком через поле.
– То место находится на озере, – сказал Лучан, не снижая скорости. – Я знаю другую дорогу.
Они проехали еще милю-другую вдоль железнодорожного полотна. Машины больше не попадались, а дорога становилась все хуже, чем дальше они удалялись от деревни, пока Лучан в конце концов не свернул на еще более узкую дорогу. Под колесами хрустел гравий и с шумом разлеталась вода из луж. Когда «дачия» вползла под свод из голых веток со свисавшими дождевыми каплями, Лучан включил габаритные огни.
– Что-то вроде национального лесного заповедника, – пробормотал он, сосредоточенно сдвинув брови, стараясь не заехать в какую-нибудь колдобину с водой, каждая из которых была размером с небольшое озерцо. Кончилось тем, что он чертыхнулся и включил фары.
Они проехали под покосившейся деревянной аркой с выцветшими буквами. Дорога больше напоминала широкую тропу в густой чащобе. Кейт так и подмывало спросить у Лучана, знает ли он хоть, где они оказались, но проселок вдруг вышел на асфальт, и они увидели впереди темное и безмолвное оштукатуренное строение.
– Ресторан и гостиница, – пояснил Лучан, даже не взглянув в ту сторону. – Закрыто после смерти Чаушеску.
Влево и вправо отходили несколько ответвлений, но Лучан поехал по самой заброшенной дороге. Кейт разглядела перевернутые столы для пикников и поросшие сорняками лужайки. Это место напоминало какой-нибудь американский государственный парк-заповедник, переставший существовать уже несколько десятилетий.
Лучан вдруг замедлил ход, остановился, сдал назад и въехал на асфальтированную дорожку, не шире пешеходной тропинки. Примерно через сотню метров дорожка оборвалась, и под колесами заскрипел гравий. Впереди, между деревьев, Кейт увидела отблеск водной глади.
Лучан остановил машину.
– Нам надо спешить, – сказал он, доставая из бар-дачка фонарик и еще что-то, более увесистое. Кейт моргнула, разобравшись, что вторым предметом был пистолет – полуавтоматический, насколько она поняла по очертаниям, когда Лучан засовывал его в карман. Затем он проверил фонарик, от которого исходил яркий луч.
– Пошли, – бросил он.
Спустившись футов на тридцать по склону, они вдруг уперлись в низкий проволочный забор. Левее была калитка, но она оказалась запертой. Лучан перелез через ограду, за ним последовала Кейт. О'Рурку с его протезом явно приходилось нелегко, но он не издал ни звука, используя в основном силу рук. Они оказались на небольшом, поросшем травой полуострове и прижались к земле. Кейт с трудом разглядела пристань, будку и груду сваленных вверх дном лодок. Дождь прекратился, но с веток у них за спиной продолжало капать. От заболоченной заводи слева доносилось кваканье лягушек и голос одинокой кукушки.
Лучан придвинулся поближе и шепнул:
– Вряд ли они посадили охранника в будку, но давайте вести себя как можно тише.
Он сделал знак О'Рурку, они вдвоем подняли верхнюю лодку из кучи, перевернули и понесли на засыпанную гравием площадку возле причала. Снова жестом призвав их к тишине, Лучан исчез в тени за будкой, вернувшись оттуда с парой весел.
Кейт первой забралась в лодку и устроилась на носу, а Лучан тем временем вставлял весла в уключины. О'Рурк оттолкнулся от берега и залез на корму. Когда лодка отошла от причала, Лучан начал почти бесшумно грести, пока они не оказались довольно далеко.
Глаза Кейт привыкли к темноте, и она разглядела, что они находятся в обширной лагуне. Большое темное здание – вероятно, ресторан с гостиницей, которые они проезжали, – замыкало лагуну с левой стороны в нескольких сотнях метров от них, и Кейт видела поросшие бурьяном ступени, спускавшиеся к воде. От темной линии деревьев впереди исходили звуки потревоженных болотных тварей. Вся эта какофония кваканья и кукованья, доносившаяся с трех сторон, заглушала сильные гребки Лучана.
Он направил лодку между двух точек, обозначенных деревьями. Кейт поняла, что это и есть выход в настоящее озеро. В темноте оно казалось очень широким, а противоположный берег угадывался по невысокой линии деревьев на фоне горизонта.
Они вышли из лагуны по проходу длиной футов в сто пятьдесят в озеро с его переменчивыми волнами, сильными течениями и холодными ветрами. Кейт посмотрела вниз, подняла промокшие ноги и сказала:
– Нас заливает водой.
– La naiba! – ругнулся Лучан. – Пардон. Вы можете вычерпывать?
– Чем? – поинтересовался О'Рурк. – У нас ничего нет, кроме рук.
Он перегнулся через борт и с минуту разглядывал воду.
– Кажется, здесь не очень глубоко. Я вроде вижу в воде водоросли или что-то еще. Кейт услышала смешок Лучана.
– Это в лагуне глубина несколько метров, – сказал он. – А здесь – немножко больше. Говорят, озеро Снагов – самое глубокое во всей Европе. Насколько я знаю, глубину здесь никто не мерил.
Наступило продолжительное молчание.
– Может, к берегу? – спросил О'Рурк.
– Нет, – отрезала Кейт. – Будем вычерпывать воду руками, если придется.
Лучан продолжал грести. Вход в лагуну вскоре пропал из виду. Лодка приняла влево, удаляясь все дальше в темные просторы озера. Кейт увидела яркие огни большого здания примерно в миле-двух по воде.
– Это туда приехал Раду Фортуна? – шепотом спросила она.
Лучан хмыкнул.
– Но нам зато не туда. Мы плывем к острову. – Он кивнул в сторону темного возвышения, и Кейт только теперь разглядела, что это не часть северного берега. До острова было с полмили, а то и больше.
– Но если Фортуна в том доме на берегу… – начала было она, но тут же умолкла, услышав донесшиеся до них по воде кашляющие звуки ожившего двигателя большой моторки. Она повернулась и посмотрела с носа на ходовые огни судна, проследовавшего мимо ярко освещенного здания. Вдруг огней стало больше, от далекого причала послышался рев моторов небольших скоростных лодок, которые вышли в озеро.
– Черт, – прошептал Лучан, убирая весла. Все трое застыли в ожидании и, пригнувшись, смотрели, как моторки с ревом несутся в их сторону. Лучи прожекторов скользили по поверхности воды.
– Вниз! – скомандовал Лучан, и они опустились в трехдюймовый слой воды на дно лодки.
Моторки обшаривали в разных направлениях полумильное пространство между усадьбой и противоположным берегом острова, а потом зашли с обратной стороны, освещая и берег, и поверхность воды. Одна из моторок с ревом помчалась прямо в сторону лагуны, из которой они только что вышли. Затем она развернулась, и казалось, направилась прямо к ним.
Кейт скрючилась на дне, непроизвольно бормоча про себя молитву темноте, тучам над головой и низкой посадке их лодки. Рев моторки приближался.
– Если будут стрелять, прыгайте в воду, – шепнул Лучан, взводя затвор пистолета.
Кейт попыталась представить, каково О'Рурку с его протезом в воде. Ничего, зато она хорошо плавает – три раза в неделю в Боулдерском оздоровительном центре – и, если потребуется, сама вытащит обоих мужчин на берег. «Джошуа», – подумала она, добавляя имя ребенка к своим молитвам.
Моторка завалилась на правый борт и прошла левее их лодки метров на шестьдесят. К этому времени ветер усилился, поднимая высокие волны, и их суденышко могло показаться лишь неуловимой тенью на фоне не менее темного берега. Кейт, О'Рурк и Лучан так и лежали, вжавшись в хлюпающую воду на дне лодки, пока моторка влетела в лагуну, обшарила лучом прожектора берег, а потом снова объехала озеро по всему периметру, иногда высвечивая что-то на берегу. Один раз даже послышалась отрывистая автоматная очередь. Завершив свой круг, моторка вернулась к острову.
Теперь к острову направилось и большое судно – крейсерская яхта футов сорок-пятьдесят длиной, судя по ее виду, в сопровождении трех моторок. Кейт полезла обратно на нос, чувствуя, как вода плещется выше лодыжек. Она промокла и замерзла. В облаках над головой появился просвет, в котором мерцали звезды. Дул холодный северный ветер.
Лучан снова начал грести. Когда он остановился, чтобы отдышаться, О'Рурк сказал:
– Теперь моя очередь, – и переместился на среднюю скамейку.
Кейт дрожала всем телом и жалела о том, что не вызвалась первой, но ей все же хотелось оставаться на носу лодки, чтобы наблюдать за островом.
