- Вот ключ от наручников.
- Спасибо, Фабер.
- Было честью с вами познакомиться.
Машина тронулась к воротам. Манфред с покрытым испариной лицом слегка обернулся и спросил:
- Почему же так долго, черт возьми?
- Потом, Манфред, - прошептал Пауль. - Сначала мы должны выбраться отсюда.
Он взял Алису за руку, и она молча вернула ему рукопожатие. Так они выехали из ворот.
- Алиса, - сказал он, беря ее за подбородок, - спокойно, это мы.
Она наконец подняла голову. Повсюду на ее лице виднелись синяки и ссадины.
- Я знала, что это ты, с той секунды, когда ты взял меня там за руку. Ох, Пауль, как же я перепугалась, - сказала Алиса, прижавшись к его груди.
- Ты в порядке? - спросил Манфред.
- Да... - ответила она слабым голосом.
- Этот недоносок что-то с тобой сделал? - снова спросил ее брат, которому Пауль не стал рассказывать, как Юрген хвастался, что грубо изнасиловал Алису.
Она чуть помедлила с ответом, а когда заговорила, то отвела взгляд.
- Нет.
"Никто ничего не узнает, Алиса, - подумал Пауль. - Во всяком случае, я не допущу, чтобы ты когда-нибудь узнала, что знаю я".
- Слава богу. В любом случае, ты будешь рада узнать, что Пауль прикончил этого ублюдка собственными руками. Ты не представляешь, через что прошел этот человек, чтобы вытащить тебя отсюда.
Алиса посмотрела на лицо Пауля и тотчас же поняла, в чем заключался план, насколько далеко Пауль зашел в своей жертве. Она подняла руки, которые по-прежнему были в наручниках, и сняла повязку с его глаза.
- Пауль! - вскрикнула она, сдержав рыдание, и обняла его.
- Тсс!.. Ничего не говори.
Манфред съехал с дороги и притормозил у домика лесника, а Пауль воспользовался этим, чтобы снять с Алисы наручники.
- Давайте все вместе его поищем. Это будет для него большим сюрпризом.
- Кого поищем? - удивилась Алиса.
- Нашего сына, Алиса. Он прячется за этим домом.
- Юлиан? Вы привезли Юлиана сюда? Да вы с ума сошли! - выкрикнула Алиса.
- У нас не было другого выхода, - ответил Пауль. - Мы пережили поистине ужасные часы.
Алиса уже не слушала его, вылезла из машины и побежала назад.
- Юлиан! Юлиан, сокровище мое, это твоя мама! Где ты?
Пауль с Манфредом поспешили за ней, испугавшись, что в таком состоянии она может упасть и что-нибудь себе повредить. Они столкнулись с Алисой на углу дома, который освещали фары мерседеса - как последний бастион света перед темнотой лесной чащи. Там Алиса остановилась, совершенно растерявшись и с блуждающим взглядом.
- Что случилось, Алиса? - спросил Пауль.
- Случилось, друг мой, - донесся из темноты чей-то голос. - И я надеюсь, что вы все будете вести себя разумно, если не желаете зла этому маленькому человечку.
Пауль сдержал крик удивления и ярости, когда человек сделал несколько шагов к свету, хотя и не вошел в освещенную зону. Но в этом и не было необходимости, чтобы его узнать.
Это был Себастьян Келлер. Он стоял, приставив дуло пистолета к голове Юлиана.
- Келлер!
- Здравствуй, Пауль. Тебе очень идет эта форма.
- Мама! - в ужасе закричал Юлиан. Старый книготорговец держал его левой рукой за шею, другой рукой наставив пистолет. - Прости, он застал меня врасплох. А потом обыскал чемодан и вытащил пистолет...
- Юлиан, дорогой, - произнесла Алиса с нежностью. - Не волнуйся об этом. Я...
- Молчать! - крикнул Келлер. - Это наше личное дело, оно касается только Пауля и меня.
- Я вас слушаю, - ответил Пауль.
Он попытался отодвинуть Алису и Манфреда с линии огня, но книготорговец прервал его, еще сильнее сжав горло Юлиана.
- Спокойно, Пауль. Для здоровья мальчика будет лучше, если ты останешься за спиной фройляйн Танненбаум.
- А вы, оказывается, крыса, Келлер. Только трусливая крыса будет прикрываться беззащитным ребенком.
Книготорговец начал приближаться к ним, оставаясь в тени, там, где они не могли его разглядеть, лишь слышать голос, исходящий с расстояния в четыре или пять метров.
- Мне жаль, Пауль. Поверь, мне действительно жаль. Но я не хочу закончить так же, как Кловис или твой брат.
- Но как...
- Как я узнал? Я следил за тобой с того самого мгновения, когда ты зашел в книжный магазин три дня назад. А последние двадцать четыре часа были весьма поучительными, хотя и изнуряющими. Сейчас я устал и хочу спать, так что отдай мне то, что я ищу, и я отпущу твоего сына.
- Кто, черт побери, этот сумасшедший, Пауль? - перебил Манфред.
- Человек, который убил моего отца.
Удивление на лице Келлера читалось даже во тьме.
- Вот так раз! А ты, оказывается, не настолько наивен, как я предполагал.
Пауль дернулся вперед, втиснувшись между Манфредом и Алисой, которые молча выслушали это кошмарное признание из темноты.
- В письме моей матери была одна маленькая подсказка. Там говорилось, что с моим отцом в гостиной был его свояк, а также Нагель и еще один человек, некий "друг". Вот тогда-то я и понял, что вы с самого начала водили меня за нос.
- В ту ночь твой отец обратился ко мне за помощью, чтобы я замолвил за него словечко перед некоторыми влиятельными персонами. Он хотел, чтобы они помогли замять убийство, которое он совершил в колониях, да так, чтобы сама память о нем исчезла, как по волшебству. Это было весьма сложно, но мы с твоим дядей смогли бы этого добиться. За это он предложил нам десятую часть алмазов. Подумать только, десятую часть!
- Так вот почему вы его убили!
- Это был несчастный случай, в пылу ссоры... Он выхватил пистолет, я попытался его обезоружить... А впрочем, какое это имеет значение?
- Но ведь только это и имеет значение, правда ведь, Келлер?
- Мы искали в его бумагах карту с указанием места, где зарыты сокровища, но никакой карты там не было. Тогда мы подумали, что он вложил ее в конверт с письмом для твоей матери, и ждали, когда же она всплывет... Однако годы шли, а карта так и не появилась.
- Потому что что никакую карту он ей не посылал, Келлер.
И тогда Пауль всё понял. Последняя часть головоломки встала на свое место, и сложился идеальный узор.
- Ты обо всем уже догадался, Пауль? Только не вздумай лгать; помни, что я читаю тебя, как открытую книгу.
Прежде чем ответить, Пауль осмотрелся по сторонам. Хуже положения и быть не могло. Келлер держал Юлиана, а у них троих не было оружия. Их освещали автомобильные фары, превращая в превосходную мишень, а он оставался в тени дома. Если бы Пауль решился наброситься на Келлера, чтобы отвести пистолет от головы мальчика, его тело стало бы отличной мишенью.
Нужно отвлечь его внимание. Но как?
Единственное, что пришло ему в голову - сказать правду.
- Отец не оставлял для меня никакого конверта, так ведь?
Келлер презрительно расхохотался.
- Твой отец, Пауль, был самой большой сволочью, какую я только встречал в своей жизни. Он был неисправимым бабником, лжецом и трусом, но при этом веселым парнем и хорошим собеседником. Мы с ним неплохо проводили время, но я знал, что единственным человеком, о котором Ханс действительно заботился, был он сам. Что касается конверта, я выдумал его, чтобы ты начал действовать, чтобы смахнул пыль со всех прошедших лет. Именно из маузера, который ты нашел, был убит твой отец. И, если ты обратил внимание, это тот же маузер, что сейчас приставлен к голове Юлиана.
- Так значит, всё это время...
- Всё это время я выжидал, чтобы сорвать банк. Мне пятьдесят девять лет, Пауль. В лучшем случае, мне осталось еще лет десять. Так что сундук с алмазами очень даже скрасит мои последние годы. А теперь скажи мне, где карта, ведь я знаю, что тебе это известно.
- В моем чемодане.
- Врешь. Я перевернул его сверху донизу.
- Говорю вам, что она там.
На несколько секунд повисла тишина.
- Ладно, - наконец произнес Келлер. - Вот как мы поступим. Фройляйн Танненбаум сделает несколько шагов в тень и будет следовать моим указаниям. Она вытащит чемодан к свету фар, а потом ты наклонишься над ним и покажешь, где карта. Всё ясно?
Пауль кивнул.
- Повторяю: всё ясно? - повысил голос Келлер.
- Алиса, - обратился к ней Пауль.
- Да. Всё ясно, - ответила она бесстрастным голосом, шагнув вперед.
Обеспокоенный ее тоном, Пауль придержал ее за локоть.
- Алиса, не делай глупостей.
- Не волнуйся, Пауль, - еще более угрожающим тоном произнес Келлер. - Она их не сделает.
Алиса выдернула руку и двинулась вперед. Что-то в ее походке, в явной пассивности, в том, как она покинула освещенную зону и вступила в тень, не показывая ни выражением лица, ни голосом ни малейших эмоций, заставило сердце Пауля сжаться. Внезапно он с отчаянием осознал, что всё напрасно. Через несколько минут в лесу прозвучат четыре выстрела, и четыре тела останутся лежать на сосновой хвое, уставившись на темные силуэты деревьев холодными и мертвыми глазами.
