Но черт подери, ведь Джейми мой друг! Какое право имеет Рикарду отнимать его у меня?!
Но… Тогда почему же я ввязался в эту аферу с продажей за спиной Джейми? Теперь я начинал жалеть об этом. Похоже, моя принципиальность или мстительность, называйте как хотите, будет стоить мне потери лучшего друга. А Изабель — жизни. Если не произойдет чудо.
Джейми-то ничего не потеряет. А Кейт? Нельзя было втягивать ее во все это. Мы всегда были хорошими друзьями, и я видел, как она постепенно теряет уважение к мужу. Меньше всего на свете я хотел бы, чтобы они отдалились друг от друга. Но, если я не буду осторожен, именно это может произойти.
И конечно, оставалась самая трудная, самая жесткая проблема. Как найти и освободить Изабель.
Я вздохнул, допил виски и посмотрел на часы. Три ночи. Еще час. Еще целый час.
Я клевал носом, сидя в кресле, когда меня разбудил телефонный звонок. На часах было десять минут пятого. За окном галдели черные дрозды.
— Ник? Это Луис.
— Что, говори!
— Они пока оставят ее в живых. Я сказал, что сделка не отменена, но всего лишь отложена. Он ответил, что, как только они узнают о том, что контракт о продаже Dekker подписан, Изабель убьют.
— Значит, мы должны найти ее до среды.
— Да. По крайней мере, она жива.
— По крайней мере, она жива, — повторил я.
Надежда на то, что Изабель все-таки будет жить, сверкнула, как первые лучи восходящего солнца, пробивавшиеся сквозь портьеры гостиной. Тяжело ступая, я побрел по лестнице к себе.
Проснулся я в девять. Пяти часов сна мне всегда хватало для того, чтобы чувствовать себя выспавшимся и свежим. Кейт уже повезла Оливера в детский сад, а Джейми уехал еще на пару часов раньше. Я сварил кофе, поджарил тост и вернулся в комнату. Мне было о чем подумать.
Я выбросил из головы все мысли: о ребятах, о работе, о жилье. Мне нужно было решить главную задачу: как найти Изабель до среды. Я достал чистый лист бумаги и, не отрываясь, смотрел на его девственно белую поверхность.
Кто бы ни организовал похищение Изабель, он хотел, чтобы Dekker сохранил независимость. Братья Росс заинтересованы в этом больше всех. Но Рикарду категорически отрицал, что знал что-либо о готовящемся похищении, а доказать обратное здесь, в Англии, невозможно.
Но если подойти к делу с другого конца? Если искать ответ не в Великобритании, а в Бразилии? В Рио? Это уже что-то. Я начал набрасывать на бумаге возникавшие идеи.
Похитители были местными бандитами. Местными были и те головорезы, что напали на меня в Рио, пусть даже это всего лишь шайка подростков. Дейв предполагал, что существует связь между убийством Мартина Бельдекоса в Каракасе и отмыванием денег. Отмыванием денег, которое было организовано Франсиску Араганом, шурином Рикарду Росса.
Но зачем Арагану Изабель?
Я посмотрел на лист бумаги, уже испещренный квадратиками и стрелками. Если я хочу узнать, в чьих руках сейчас Изабель, мне нужно лететь в Бразилию. Но здесь, в Англии, все еще оставался один след.
Я нашел свой список домашних телефонов сотрудников Dekker и набрал нужный номер.
— Алло?
— Могу я говорить с Лусианой Росс?
— Слушаю.
— Доброе утро. Это Ник Эллиот. Мы познакомились с вами на вечеринке в вашем загородном доме, в апреле. Не уверен, помните ли вы меня…
— А, Ник! Конечно же я вас помню! — Ее хрипловатый голос звучал тепло и дружелюбно. — Как дела, как поживаете?
— Спасибо, хорошо. Вы говорили о латиноамериканском дизайне в своей городской квартире, а я как раз подумываю о том, чтобы переделать кое-что у себя в том же ключе. Если вы не против, я с удовольствием приехал бы взглянуть на вашу работу.
— Ради бога. В любое время.
— А если сегодня?
— Годится. Приезжайте к ленчу.
— Договорились. — Я посмотрел на часы, вспоминая расписание поездов. — Я буду около часа.
— До встречи.
Россы жили в Белгрейвии. Я пристегнул велосипед цепью к перилам лестницы и позвонил в дверной звонок. Я вырядился в самую элегантную одежду из своего гардероба, хотя и понимал, что все равно выгляжу сельским учителем, а не одним из местных обитателей.
Сквозь потрескивание динамика прорвался голос.
— Ник?
— Да.
— Второй этаж. Поднимайтесь на лифте.
На втором этаже была только одна дверь, и я позвонил в бронзовый колокольчик, висевший у входа. В то же мгновение дверь открылась, и на пороге появилась Лусиана. На ней были простая белая блузка и обтягивающие джинсы. Густые черные волосы рассыпались по плечам. Она улыбалась так радушно, словно мы были старинными друзьями.
— Входите, Ник, прошу!
Она подставила щеку для поцелуя, меня окутал аромат дорогих духов, после чего мы проследовали в гостиную.
Впечатление было ошеломляющим. Мебель темного дерева, дорогие ковры, позолота отделки и тяжелые узорчатые портьеры — от всего этого разбегались глаза. Но мое внимание сразу же привлекли три картины на стенах: вихреобразные мазки зеленого, синего и красного.
Лусиана проследила за моим взглядом.
— Это полотна модного в последнее время художника из Байи. Нравится?
— Они напомнили мне работы моей матери.
Хотя пустынное побережье Норфолка и тропический лес были совершенно несхожими, но скручивавшиеся вихрями мазки вызывали то же самое чувство депрессивного отчаяния. Это ощущение не спутать ни с каким другим.
— Серьезно? Тогда она, должно быть, хороший художник.
— Хороший.
Лусиана внимательно смотрела на меня. Она знала и любила эти картины. Теперь она как будто открывала для себя и мою мать.
— Вина?
— С удовольствием.
— Садитесь, я сейчас вернусь.
Я сел на диван и принялся рассматривать все вокруг: ковры, вазы, часы, подсвечники. Новые вещи и антиквариат, сколько же это все стоит?! Между картинами висело большое старинное зеркало в золоченой раме. Что за блажь превращать свои жилища в музеи? У богатых свои причуды.
Присутствие Рикарду здесь не ощущалось совершенно. Должно быть, он обустроил свой офис где-то подальше отсюда. Это была территория Лусианы.
Она вернулась с двумя бокалами белого вина и по-кошачьи свернулась в огромном кресле рядом с диваном. Она была босиком. Ногти на ногах выкрашены ярко-красным лаком.
— Значит, вы решили заняться декорированием своей квартиры?
— Да. Теперь, когда я стал хорошо зарабатывать, захотелось заняться благоустройством. В Бразилии мне понравились кое-какие вещи, и я подумал, что, возможно, вы поделитесь со мной своими идеями.
— Легко. — Ее темные глаза смотрели поверх бокала прямо на меня. — Но сначала давайте все-таки выпьем и немного перекусим. Совсем немножко, всего лишь салат.
Я отхлебнул вина. Мне стало не по себе. От этой женщины веяло силой, как и от ее мужа, — пусть иначе, но тем не менее. Она явно привыкла добиваться всего, чего хотела. Что ж, мне, в свою очередь, кое-что нужно было от нее. И лучше всего перейти к делу сразу, пока я еще владею ситуацией.
— Вообще-то я хотел спросить вас кое о чем еще.
— Да?
— Речь о вашем брате.
Она озадаченно прищурилась.
— И что же вы хотите знать о Франсиску?
— Вы, наверное, знаете, что Изабель Перейру похитили?
— О да. Кошмар. Такое в Рио, увы, случается. Ужасно, ужасно.
— Похоже на то, что Dekker имел там дела с наркоторговцами. И возможно, существует связь между отмыванием денег и похитителями.
— И вы думаете, что Франсиску и есть та связь? — Лусиана выглядела изумленной, но не рассерженной.
Я сделал глубокий вдох.
— До меня дошли слухи, что он каким-то образом связан с наркодилерами.
— Вы хотите сказать, что мой брат занимается торговлей наркотиками?
Похоже, Лусиану это скорее развлекало, чем оскорбляло.
— Нет. Я знаю, что ваш брат — бизнесмен. И я уверен, что он не занимается наркотиками. Но ведь деньгами-то он занимается?
— И что?
— Так вот, одни люди инвестируют деньги в его проекты, а он инвестирует эти деньги в проекты других людей. Возможно, он вложил энную сумму и в фирму Рикарду, такое ведь могло быть? Деньги, которые принадлежали связанным с ним людям? Его контакты в сфере импорта-экспорта?
Я блефовал, и Лусиана это понимала.
— А с какой стати вы решили, что я стану обсуждать с вами этот вопрос?
— Потому что это никому ничем не грозит. Мне все равно, откуда у Франсиску берутся деньги. Я не собираюсь создавать ему никаких проблем. Все, что мне нужно, это напасть хоть на какой-то след, ведущий к Изабель. Мне нужно зацепиться хоть за что-то, хоть за какую-то ниточку. Если я не найду ее в течение нескольких дней, она погибнет.
— Она действительно так много значит для вас? — Лусиана смотрела мне прямо в глаза. Я кивнул.
— Ваш бокал пуст. Я принесу еще вина.
Она снова вышла, вероятно, в кухню, откуда вскоре вернулась с бутылкой вина. Налила в оба бокала.
