— Она действительно так много значит для вас? — Лусиана смотрела мне прямо в глаза. Я кивнул.
— Ваш бокал пуст. Я принесу еще вина.
Она снова вышла, вероятно, в кухню, откуда вскоре вернулась с бутылкой вина. Налила в оба бокала.
Теперь мы сидели рядом, я почувствовал прикосновение к своей руке, но не шелохнулся. Это самый изысканный вид пытки: изображать безразличие, когда рядом сидит красивая и чрезвычайно сексуальная женщина.
— Рикарду, кажется, не слишком вам симпатизирует, верно?
— Не слишком. Это что-то меняет?
— Нет, — сказала она, проведя пальцем по моему рукаву. — Напротив, меня это устраивает даже больше.
— Так вы расскажете мне о брате? — в упор спросил я.
— Возможно, — сказала она и, улыбнувшись, посмотрела на меня из-под густых ресниц.
Я понимал, чего от меня ждут в обмен на информацию. Но, честно говоря, это не вызвало у меня никакого протеста.
И все же точно так же, как я не хотел, чтобы мною манипулировал ее муж, не хотел я и того, чтобы сейчас мной манипулировала эта женщина. Она придвинулась почти вплотную, задев грудью мою руку.
— Не будь таким робким.
— И часто ты так развлекаешься?
— Иногда. Для удовольствия. А уж удовольствие я могу гарантировать.
— Да, Джейми говорит то же самое, — не моргнув глазом солгал я.
— Он рассказывал обо мне? — спросила она с наигранным гневом.
— Мне — да. Мы с ним старинные друзья.
— Я-то думала, что вы, англичане, слишком чопорны и щепетильны, чтобы вообще разговаривать о сексе.
— А что обо всем этом думает твой муж?
— У нас есть другие темы для разговоров. Скорей всего, он догадывается, что у меня есть увлечения на стороне. Не догадывается он о том, что кое-кто из них — его подчиненные.
— И тебя это не беспокоит?
— Наоборот. Мне это нравится.
— Нравится?
Лусиана выпрямилась.
— Люди такого типа помешаны на том, чтобы помыкать другими. А я не люблю, чтобы мною помыкали. Я сама решаю, что, как и с кем мне делать. И если он даже и узнает — что с того?
— Это я, пожалуй, могу понять.
— Большинство людей не осмеливаются выступить против него. А ты решился. И это доводит его до бешенства. Может быть, именно поэтому ты мне и нравишься.
— А как же Джейми?
— Этому мальчику приятно думать, что он трахает не кого-нибудь, а жену босса. На здоровье, я не возражаю. Он любит ходить по краю, и я тоже. К тому же он симпатяга.
— И где же в таком раскладе отведено место для меня?
Она мягко поцеловала меня в губы.
— Прямо здесь.
Я словно очнулся. Либо я остаюсь, чтобы ублажать эту дамочку и, возможно, услышать от нее какую-нибудь заведомую ложь о ее братце, — либо ухожу.
— Спасибо за вино, — я поднялся. — Сожалею, но не смогу остаться на ланч.
Я оставил ее, свернувшуюся калачиком на диване и безмятежно потягивающую вино.
— Чао, — донеслось мне вслед.
В третий раз за последние три месяца я смотрел на покрытые коричневой пылью северные пригороды Рио из иллюминатора самолета. Но в этот раз все было иначе. Прежде, прилетая сюда, я был радостно возбужден и полон ожиданий. Теперь же я ощущал лишь отчаяние и страх. Страх за Изабель — и страх за себя. В первую поездку я едва не погиб, во вторую меня похитили. Поневоле задумаешься.
Билет на вечерний рейс обошелся мне в половину суммы, оставшейся от того, что Рикарду одолжил мне. Но выбора не было. Я должен разыскать Изабель — а для этого надо лететь в Бразилию. Если бы я этого не сделал, а похитители все-таки осуществили свою угрозу, я никогда бы себя не простил.
Луис обрадовался, когда узнал о моих планах. Кейт тоже. Ее желание помочь мне спасти Изабель было трогательным, но иного я от нее и не ожидал. Она попросила держать ее в курсе событий. Джейми скоро должен был вернуться с работы. Уж он-то наверняка будет только счастлив, когда обнаружит мое отсутствие.
Я испытывал смешанные чувства по отношению к бывшему другу. Во-первых, злость. Злость за то, что он отвернулся от меня. За то, что он так бесстыдно изменял своей жене с женой босса. Было несложно представить его возражения. Немножко приключений, немножко развлечений, сказал бы он. Мол, Лусиана по-настоящему мне даже и не нравится, а Кейт я люблю. Как же все это мерзко.
Но я чувствовал и собственную вину. За то, что, живя в его доме, плел интриги, да еще и Кейт сделал своей сообщницей. В том, что десять лет нашей дружбы пошли прахом, есть и моя вина.
Но теперь надо оставить все эти мысли и сосредоточиться на одном: как вызволить Изабель. Времени в обрез, а я понятия не имел, как можно оттянуть последний срок. Что ж, поживем — увидим.
Луис встретил меня в аэропорту. Его шофер повез нас в Ипанему. Там уже ждали Нельсун и Корделия с мужем. Она заметно округлилась. Я с радостью отметил, что исчезновение Изабель не повредило ее беременности.
Меня горячо приветствовали, а я был искренне рад снова оказаться среди этих людей. Мы устроились в гостиной и, несмотря на всю сложность стоящей перед нами задачи, меня не покидал оптимизм. Как будто уже само то, что мы вместе и настроены решительно, гарантирует нам победу несмотря ни на что.
— Что ты обо всем этом думаешь, Ник? — первым не выдержал Луис.
— Я почти уверен, что знаю, кто за всем этим стоит.
— Кто? — ахнула Корделия.
— Франсиску Араган.
— Араган? Шурин Росса? Меня бы это не удивило, — пробормотал Луис.
— Я думаю, что он сработал все это вместе с братьями Росс. Не знаю, кто играл первую скрипку, но подозреваю, что именно эта троица виновна в убийстве Бельдекоса и похищении Изабель.
— Но зачем?
— Похоже, Dekker занимается отмывкой денег для Франсиску. Он связался с Dekker через свою сестру, жену Рикарду, Лусиану.
— Ты говорил с ней?
— Да, пробовал. — Я кашлянул. Вдаваться в подробности мне не хотелось. — Впрямую она, конечно, не призналась, но сама мысль ее, похоже, ничуть не удивила. Франсиску открыл несколько счетов в Dekker Trust на Каймановых островах с помощью американского адвоката из Майами, Тони Хемпела. Американское управление по борьбе с наркотиками завело дела на обоих. Мартин Бельдекос уже был близок к тому, чтобы распутать всю схему, поэтому его и убили. На меня, возможно, напали по той же самой причине.
Я перевел дыхание и посмотрел в окно. Полосу песка, где меня ударили ножом, отсюда не было видно.
— Но какое отношение ко всему этому имеет Изабель?
— Трудно сказать. Ведь сначала мы думали, что это было стандартное для Рио похищение. Ради выкупа. Мы полагали, что именно это единственная цель киднепперов, и ты уже готов был заплатить деньги.
Луис кивнул.
— Но теперь уже ясно, что это не было настоящей причиной. Бандиты, похоже, больше заинтересованы в сохранении Dekker, чем в вымогании денег.
— Но при чем тут она?
Во время всего полета я размышлял над этим вопросом, и, как мне казалось, все-таки нашел ответ.
— Похитили не только ее. Меня тоже схватили. Возможно, они думали, что информация, которой я располагал о Мартине или Франсиску, для них опасна. Они хотели убрать нас просто так, на всякий случай. Даже когда мне удалось бежать, они отвлекали мое внимание переговорами о выкупе, а когда я вернулся в Англию, то, конечно же, ушел из Dekker.
— Тогда почему они просто не убили ее, как сделали это с Бельдекосом? — спросил Нельсун.
— Хороший вопрос. Не знаю.
Конечно, я мог предположить почему, — особенно если в операции участвовал Рикарду. Но я не хотел говорить Луису о связи его дочери с боссом. Уверен, она сама этого не хотела бы.
— По каким-то своим соображениям они хотели, чтобы мы поверили в ее смерть. Именно поэтому они перестали требовать выкуп и отказались предоставить доказательства того, что она еще жива. Но вдруг они решили, что она нужна им живой. И слава Богу.
— У вас есть какие-нибудь доказательства? — спросил Нельсун.
— Нет. Но именно так вся картинка складывается воедино.
Луис потер подбородок.
— Возможно, ты прав. Во всяком случае, то, что ты рассказал, звучит вполне логично.
— Ты его знаешь?
— Франсиску? Нет. То есть мы пересекались раз-другой, но никогда не имели никаких дел.
— Чем он вообще занимается? Все, что мне известно, — это то, что он какой-то финансист.
— Его отец член Сената, сенатором был и дед. У старшего брата компания-подрядчик, которая неплохо зарабатывает на правительственных контрактах. Но в Бразилии это нормально.
— А сам Франсиску?
— В восьмидесятые он заработал кучу денег через оффшорные инвестиционные компании. Тогда это было и очень легко, и очень выгодно. Многие этим занимались. В основном все строилось на спекуляции валютой и игре на разнице курса в различных правительственных программах. Единственное, что приходилось делать, это уводить деньги в оффшорные банки и фонды, чтобы избежать контроля над операциями.
