Она уже шла вниз, когда зазвонил ее телефон.
— Ты гений! — заявил Рэнди Скотт. — Марк отфьюминговал внутренности бинокля и нашел отпечаток, и чертовски хороший! Он есть в базе данных, но вот здесь и начинается самое интересное. Отпечаток принадлежит еще одному мертвецу, некоему Дэниелу Руссо из Уэллсли.
— Что с ним случилось?
— Руссо погиб во время разбойного нападения на его дом пять лет назад. Больше никаких подробностей в базе данных нет. У меня есть номер дела, но нет доступа к нашей компьютерной системе — мне по рангу не положено его иметь. А у тебя такой доступ есть, я знаю.
— Уорнер еще там?
— Нет, он ушел. Собственно, они ушли все вместе. «Наверное, он еще работает с компьютерщиком», — подумала Дарби.
— Я возвращаюсь в лабораторию. Так что до встречи, скоро увидимся.
Она дала отбой и набрала номер Уорнера,
— Уорнер слушает.
— Это Дарби. Я…
— Ваш компьютерный гений пока не смог пробиться сквозь защиту. Здесь комиссар, и она хочет знать, удалось ли вам побеседовать с…
— Послушайте меня. — Дарби пошла через гостиную, направляясь к двери в подвал, чтобы закрыть люк. — Я обнаружила кое-какую информацию о бинокле, который мы нашли в лесу. Отпечаток пальца. Он…
Краем глаза она увидела вынырнувшую из-за спины тень. Она резко развернулась в сторону темного коридора и еще успела заметить приклад дробовика, который с силой врезался ей в висок.
— Классический случай — оказаться не в то время и не в том месте, — разглагольствовал отец Хэмфри.
Джейми с трудом разлепила веки. Он по-прежнему лежал на ее кровати, придерживая одной рукой стакан, стоявший на животе, и глядел в потолок. Бутылка «Джонни Уокера», заметила она, почти опустела.
«Сколько времени я провела без сознания?»
— Дэнни делал эту пристройку для… одного общего друга, скажем так. Этот джентльмен хотел как можно быстрее оборудовать дом, чтобы выставить его на продажу. Он гений в том, что касается собственности, этот джентльмен. Сколотил уже целое состояние. Я знал, что Дэнни старается запустить собственный бизнес, вот и дал ему его адрес. Твой муж ухватился за возможность обеими руками, Джейми, — я нисколько не преувеличиваю! — особенно когда узнал, что этот джентльмен платит наличными и Федеральное налоговое управление ничего не узнает об их маленькой сделке. Ты бы видела выражение, которое появилось у Дэнни на лице! Как будто я подарил ему выигрышный лотерейный билет.
Хэмфри ухмыльнулся, очевидно, весьма гордый своим широким жестом, и сделал большой глоток из стакана.
Джейми сумела приподнять голову. Ей понадобилось некоторое усилие, но уже не столь значительное, как раньше. Теплое блаженство, которым она наслаждалась на протяжении последних часов, понемногу рассеивалось. Из трещин начала сочиться боль. В висках застучали отбойные молотки, а шея в тех местах, где он сдавливал ее пальцами, заныла и вспыхнула огнем.
— На джентльмена, который нанял Дэнни, качество его работы произвело большое впечатление. У твоего мужа были золотые руки, а какое отношение к работе, богом клянусь! Он всегда прибирал в конце рабочего дня, как бы ни было поздно и каким бы усталым он себя ни чувствовал. И все на тот случай, если этот джентльмен, о котором я говорю, решит заглянуть к нему и проверить, как идут дела. Дэнни понимал, что ему выпала редкая удача, и хотел произвести нужное впечатление. Но в тот день ему следовало пойти домой, вместо того чтобы возвращаться и прибирать за собой.
Джейми откинула голову назад, а потом склонила ее к плечу, чтобы иметь возможность видеть коридор.
— Итак, твой супруг возвращается в дом, чтобы убрать за собой, и обнаруживает бумажник, лежащий на недоделанной мойке в кухне. Дэнни звонит этому джентльмену и оставляет сообщение на его мобильном телефоне. Твой муж очень хочет произвести нужное впечатление, хочет продемонстрировать, какой он славный малый… И знаешь, что он делает?
Джейми не ответила. Она с трудом проглотила комок в горле и почувствовала кровь на губах.
Майкл опять откинул в сторону покрывало. Она увидела Картера. Он по-прежнему был испуган, но уже не плакал. Он повернулся к брату и что-то прошептал ему на ухо.
— Твой муж, — продолжал Хэмфри, — помнил, что его клиент большую часть времени проводит на своей яхте в клубе «Марблхед». Похоже, у них несколько раз заходила речь о лодках, ведь Дэнни был своего рода начинающим яхтсменом. Поэтому, вместо того чтобы положить бумажник в карман и отправиться домой, твой муж, добрая и щедрая душа, садится и машину и едет в гавань, чтобы лично доставить бумажник по назначению, где и находит яхту. Угадай, кого он увидел на палубе, или как там она называется, преспокойно сидящим и попивающим пиво с его клиентом.
Джейми отчаянно хотелось обнять Картера. Взять его и Майкла на руки, прижать их к груди и попросить прощения за то, что она подвела их. В который уже раз. Отчаянно хотелось выкрикнуть эти слова, чтобы ее мальчики услышали ее боль. И ее вину.
— Дэнни протягивает бумажник, — рассказывал между тем Хэмфри, — и его клиент предлагает ему выпить с ними пива. Но Дэнни отказывается, потому что узнает сидящего на палубе человека. Это не кто иной, как Фрэнк Салливан. Вот только Фрэнсис носит уже другое имя, потому как он мертв и все такое. По правде говоря, после всех хирургических операций он больше не похож на Фрэнка Салливана и… Постой, совсем забыл. Ты ведь уже знаешь, что было дальше, верно?
Джейми увидела, что Майкл высунул из-под кровати ногу.
— Нет, — ответила она.
— Дэнни тебе не рассказывал? — удивился Хэмфри. — А я думал, что он непременно поделится этим с женой, учитывая то, что ты была копом.
Майкл медленно, дюйм за дюймом, вылезал из-под кровати.
— Полиция, — сказала Джейми. — Вызовите… а-а… полицию.
Хэмфри оторвал голову от подушки.
— Ты вызвала полицию?
— Нет, — ответила она. — Дэн… не… а-а… сказал… ничего. Мне.
— Дэнни узнал Фрэнсиса, — сообщил ей Хэмфри. — Он сам рассказал мне об этом. Хотя я не знаю подробностей того, что произошло в гавани. Дэнни не вдавался в детали, когда пришел ко мне на исповедь. Но могу сказать, что у твоего мужа случился… припадок совестливости, назовем это так. К несчастью, он узнал Фрэнсиса Салливана. Дэнни немного полазил по Интернету, выяснил, что Фрэнсис трагически погиб в море, и решил, что должен сообщить о том, что видел. При этом он не был до конца уверен в том, что видел именно Фрэнка Салливана, но тот человек был чертовски похож на него. Я не мог этого допустить.
Майкл уже полностью вылез из-под кровати. Картер приподнял полог и прижал палец к губам, призывая ее к молчанию.
— Я слуга Господень, — заявил Хэмфри, — и не хочу, чтобы тебя замучили до смерти. Человек, который едет сюда, он… он будет пытать тебя, пока ты не скажешь ему правду. Скажи, что ты сделала с Фрэнсисом, и я вколю тебе такую дозу, что ты вознесешься прямиком на небеса.
«Нужно у вести его из дома. Это единственный способ спасти жизнь детям».
— Отвезу… а-а… вас.
Хэмфри сел на кровати и приложил ладонь к уху.
— Что ты сказала, дорогуша?
— Отвезу вас… а-а… к нему. Салливану.
— Где он?
— Покажу… а-а… вам.
Снизу долетел звук открываемой двери.
— Слишком поздно, — со вздохом заключил Хэмфри. — Ты упустила свой шанс.
Сознание вернулось к Дарби рывком, и она сразу же окунулась в жгучую боль, которая рвала на части то, что когда-то было ее лицом. Ей показалось, что она чувствует запах жареных морепродуктов, и он тут же вызвал смутные детские воспоминания (или это был сон?). Летний закат на пляже Кеннебанк-бич в Мэне, они с отцом сидят на одеяле, между ними на бумажных тарелках лежат жареные двустворчатые моллюски, и белая масляная бумага трепещет на легком ветру, который налетает с моря. А в полосе прибоя бродит мать, собирает морские камешки и ракушки, которые потом сложит в стеклянную вазу в кухне. Дарби не помнила, сколько ей было лет и о чем они разговаривали с отцом (хотя, учитывая время года, речь наверняка шла о бейсболе), и когда ее веки, затрепетав, поднялись, она очнулась с ощущением, что в тот момент отец был по-настоящему счастлив.
В комнате царил полумрак. Жарко. Голова ее была опущена, и Дарби видела свои колени. Она была привязана к креслу на колесиках: руки связаны за спиной, а бедра и лодыжки опутаны веревкой. Голова больше не раскалывалась, а, порождая в душе панику, гудела от боли, словно сирена пожарной тревоги,
«С болью можно справиться, — сказала она себе. — С болью можно справиться».
Дарби сделала медленный, глубокий вдох и уловила слабый запах машинного масла, смешанный с ароматом жареных морепродуктов.
