Да, именно так и должно было быть. В любом случае это место осталось единственным уголком, которого Саймон еще не видел.
Пирамида.
— Отвратительно, ведь правда?
Дэвид обернулся. Крупный блондин в рубашке-регби сидел за соседним столом и смотрел на бесчинствующих немцев. Он говорил с акцентом, похожим на южноафриканский. Дэвид пожал плечами, не зная, что сказать.
— Прошу прощения, — мужчина рыгнул. — Но я просто услышал ваш разговор. Официант прав. Эти ублюдки празднуют день нацистов. День прихода Гитлера к власти.
Мужчина запустил пальцы в густые светлые волосы; он был высок, загорел, энергичен, а лет ему было около тридцати пяти.
— И ведь я тоже немец! По крайней мере, по происхождению, — сказал он, протянув Дэвиду крепкую руку. — Меня зовут Ганс. Ганс Петерсен. Я только что приехал из Тэфела. Тут в Свакопе — лучшее пиво! — Он улыбнулся. — Я из Оташи. Скотоводческая ферма.
Дэвид тоже представился и представил Эми.
— Но… — Он взглядом показал на радостных нацистов. — Почему они это делают? Это что, шутка?
— Для кого-то из них — да. — Ганс сделал хороший глоток пива. — Они прилетели сюда из Германии и устроили большое представление. Говорят, что это… ирония. Шокируют буржуа. Но для кого-то это совсем не шутка. Кое-кто здесь ведет род от тех нацистских семей, которые сбежали сюда после войны. А есть и представители старых колониальных семейств — они отмечают этот день с 1933 года. — Ганс вытер губы широким запястьем. — А как насчет вас? Вы туристы?
Поющие немцы понемногу затихли; многие из «иронизирующих» нацистов выходили из бара, и клубы холодного воздуха врывались внутрь каждый раз, когда распахивалась дверь.
— Мы… мы пытаемся найти кого-нибудь, кто помог бы нам добраться до Дамараленда. Нам там нужно кое с кем встретиться. Но, похоже, это… просто невозможно.
Немец уставился на них, почти не мигая.
— Вы сказали — Дамараленд?
— Да.
Он окинул обоих внимательным взглядом.
— Ну, может, у вас сегодня удачный день.
— То есть?
— Я могу вас прихватить. Возможно. Я туда отправляюсь завтра, вместе с несколькими защитниками природы, у нас там дела насчет наших элечек.
— Насчет чего?
— Пустынные слоны. Это то, чем я сейчас занимаюсь. А ферму оставил на брата. Слишком скучно. — Ганс хихикнул. — Я помогаю экологам, правительству. Сафари для туристов и так далее. Намибия — не из тех мест, где можно просто гулять по окрестностям.
Эми тревожно улыбнулась.
— Мы уже заметили.
Ганс кивнул, рассмеялся и заказал еще пива. Он задал Дэвиду и Эми пару вопросов, потом еще пару вопросов — а потом встал, положил на стол несколько намибийских долларов и помахал рукой официанту.
— Ладно. Будем считать, что договорились. Рад вам помочь. Похоже, вы в этом нуждаетесь, как никто другой в этом месте. — Он направился к двери, но остановился. — Но вам придется встать очень рано, ребята. Отправляемся в семь утра. Дорога долгая.
— Но… где мы встретимся?
— У мемориала гереро[72]. Это название племени. Вы нас сразу заметите — мы будем на «Лендроверах».
Дэвид и Эми во все глаза смотрели, как Ганс исчезает в ночи. Наконец-то им повезло. Они облегченно вздохнули, расплатились за пиво, поймали такси и поехали в свой отель.
Но их хорошее настроение очень скоро подверглось очередному испытанию.
Когда они проходили мимо стойки портье, перед ними вдруг возник робкий, несчастный Раймонд; он перегородил им дорогу к лифту.
— Привет.
— О, Раймонд…
Менеджер был явно встревожен; он приложил палец к губам, давая знать, что следует вести себя как можно тише. Жестом указывая на темный угол, зашептал:
— Пожалуйста, пожалуйста… давайте отойдем… послушайте!
— Раймонд, что…
Он нахмурился, прячась в тени.
— Вас кто-то ищет.
— Кто?
Глаза Эми расширились от испуга. Раймонд пожал плечами, продолжая хмуриться. Весь отель как будто потемнел и затих.
— Невысокий человек. Довольно полный. Почти бородатый. Акцент испанский.
Эми прошептала, склонившись к Дэвиду:
— А что, если это… Энока?
Дэвид резко спросил:
— Что он говорил, тот человек?
— Не особенно много. Сказал только, что ищет белую пару. По описанию — вас. Я ничего ему не сказал… но он вас ищет. У него татуировка на руке. Похоже на немецкую… свастику.
— Энока, — выдохнула Эми.
Энока.
Дэвид почувствовал себя так, словно в него влили порцию ужаса. Те сжигающие душу картины и так не оставляли его… Раболепный сообщник Мигеля, спешащий вон из пещеры… а потом сам Мигель. Насилующий Эми. Не насилующий Эми.
Девушка уже направлялась к лифту.
— Идем в номер.
Они проскользнули в свою комнату, тщательно заперли дверь и легли не раздеваясь, но заснули с трудом.
Когда Дэвид открыл глаза, он смутно помнил приснившийся ему очередной кошмар, как горькое послевкусие какого-нибудь снотворного. Сон с элементами секса. Сон об Эми и Мигеле. Дэвид был только рад тому, что не помнил подробностей.
Туман рассеялся. Молодые люди побросали в сумки свои вещи, посмотрели на море — теперь сиявшее в солнечных лучах — и, осторожно выйдя из отеля, взяли такси, чтобы проехать несколько сотен метров до мемориала гереро. Они были так напуганы, что сидели в машине пригибаясь, чтобы их нельзя было заметить из окон отеля.
Как и говорил Ганс, его компанию невозможно было не заметить: два больших коричневато-желтых «Лендровера» с надписями на бортах, нанесенными по трафарету: «Проект Слоны Пустыни». «Лендроверы» были до отказа нагружены разным снаряжением. Ганс приветствовал их очередным крепким рукопожатием и показал на вторую машину.
— Та уже битком набита. Вам лучше ехать с нами. — Он подхватил их сумки и понес к первой машине. Потом всмотрелся в их лица со сдержанной улыбкой. — У вас все в порядке? Вид у вас как будто… встрепанный.
— Мы в порядке. Просто хотим поскорее отправиться.
— Хорошо, что туман смылся, а? Ну, я уже сказал, вам лучше ехать со мной и Сэмом. Если, конечно, вы не хотите двенадцать часов подряд болтать о зоологии… Эй, а вот и мой лейтенант-гереро! Сэмми!
Молодой чернокожий парень обернулся с улыбкой. Ганс ткнул пальцем в Эми и Дэвида.
— Эти ребята поедут с нами. Подбросим их к Угабу. Они сядут в нашу машину. — Он повернулся к Мартинесу. — Ладно, по коням!
Дэвид и Эми немедленно забрались в «Лендровер». И взялись за руки. Медленно тянулись секунды. Машина продолжала стоять на месте.
— Ну же, поехали, — прошептала Эми себе под нос, очень тихо. — В чем дело-то? Мы что, не можем просто уехать?
Они ждали. Эми обливалась потом. Они оба старались стать как можно более незаметными в полутемном салоне автомобиля. Прошло шесть минут, потом шесть с половиной, потом шесть и три четверти минуты… и тут, наконец, Ганс ввалился внутрь, захлопнул дверцу и, громко присвистнув, тронул машину с места. Наконец-то они выбирались из города, тряслись через пригороды Свакопа… они проезжали мимо бунгало, выкрашенных красной и голубой краской, мимо последних строений, напоминающих о городе, мимо последнего пыльного супермаркета, через заброшенное железнодорожное полотно — и потом в пустыню.
Тишина и необъятность простора, казалось, поглотили их целиком. У Дэвида от облегчения закружилась голова. На благодушных улочках Свакопа «Лендроверы» выглядели огромными и важными и уж слишком бросались в глаза; а теперь они превратились в две крохотные точки в суровой бесконечности.
Вот и отлично.
Дэвид и Эми сидели сзади, Сэмми и Ганс болтали о чем-то впереди. Похоже, они говорили на языке гереро — по крайней мере, так предположил Дэвид; в любом случае это был какой-то местный племенной язык. У Ганса были координаты навигатора, которые отдала ему Эми. Время от времени немец сверял их с показаниями своего бортового джи-пи-эс и кивал, явно удовлетворенный.
Гравийная дорога, освещенная косыми лучами утреннего солнца, была почти пустой. Лишь изредка по ней громыхал какой-нибудь ржавый грузовик или новенький внедорожник, чаще всего, катя им навстречу, поднимая клубы пыли, и пыль взлетала вверх, как оранжевые сигнальные столбы дыма в чистом голубом воздухе. Некоторые грузовики подвозили чернокожих рабочих; те лениво лежали в кузовах, куря или просто погрузившись в дремоту. Блестящие внедорожники в основном несли в себе одиноких белых мужчин, которые, видя «Лендроверы», небрежно поднимали палец в знак приветствия.
Дэвид гадал: неужели Раймонд действительно видел Эноку? Может быть, это просто паранойя, ошибка, невинная ошибка? Но татуировка… тут невозможно было ошибиться. Да, Раймонд видел именно Эноку.
В машине было жарко; Дэвид вспотел. Он нервно потер лоб, пытаясь расставить все по местам. Да, вполне возможно, что Мигель и Общество вычислили, куда отправилась Элоиза. Общество, что было совершенно очевидно, хорошо знало обо всех связях проекта «Карта генов». Они знали все о «Карте генов», и они прикрыли этот проект с крайней жестокостью, точно так же, как садистски уничтожали всех, кто был хоть как-то связан с Гюрсом и каготами. По приказу церкви? Да, конечно, они наверняка отлично знали о намибийских связях проекта — о связи между Фишером и корпорацией «Келлерман».
