Но договориться можно обо всем.
Инстинкт самосохранения брал свое. Раш дал ей понять, что если подстава не помешает Даффи отдать стакан ФБР, она – труп. Так или иначе, Раш позаботится о том, чтобы ФБР не смогло допросить ее.
Шейла решила, что пора выбираться из дешевого отеля, в котором они остановились вдвоем. Но сначала она должна кое-что сделать.
В воскресенье днем Шейла позвонила Райану Даффи. Сначала звонила в клинику, но никто не ответил. Тогда она набрала его домашний номер.
– Помнишь меня? – Шейла говорила тем же низким соблазняющим голосом, что и в отеле Панамы.
Райан почувствовал, как мурашки побежали по спине. Он был один на кухне.
– Где ты?
– Ближе, чем ты думаешь. У меня кое-что есть для тебя.
– Что?
– Пушка твоего отца.
Сердце Райана забилось быстрее.
– Она нужна мне.
– Да что ты? И сильно нужна? Нет, правильнее будет спросить, насколько сильно?
– Она что, продается?
– А ты сообразительный, док!
– Сколько?
– Давай договоримся. Если верить моим источникам, у тебя там два миллиона баксов припрятано. Сотни штук будет достаточно.
– Откуда мне знать, что револьвер действительно у тебя?
– Я его стащила.
– У этого головореза? Ага, так я тебе и поверил! Этот парень настоящий Голиаф.
Шейла глянула через плечо назад. Раш лежал голый на кровати. В таком положении он казался еще больше, чем обычно.
– Не такой уж он и крепкий. – Она язвительно улыбнулась.
Интерес Райана возрос. Он чувствовал, что между ними произошел раскол. Но и опасался ловушки.
– Ну, что ты решил, док? Ты хочешь ствол или нет?
– Конечно, хочу.
– Тогда придется заплатить.
Райан замолчал, не зная, что делать. Затем его осенило. Он понял, что настало время свести Мэрилин Гаслоу и людей Джо Коузелки. Их встреча многое прояснит.
– Ладно, – сказал Райан. – Встретимся у «Дамбы Чизман» в два часа.
– До встречи, док! – Она повесила трубку.
«Да уж, – подумал Райан, – до встречи».
В спальне Мэрилин Гаслоу зазвонил телефон. Она не двинулась с места, пока не посмотрела на определитель и не сверила цифры с номером Джо Коузелки. Это был он.
– Джо, спасибо, что перезвонил.
– Что случилось?
– Беда. – Она рассказала ему о письме и приглашении в «Дамбу Чизман».
Коузелка молчал, как делал это всегда, когда злился. Сотни раз за годы их совместной жизни Мэрилин наблюдала, как Джо скрывает чувства. Он был самой настоящей пароваркой, которая раз в десять лет взрывалась, когда пара внутри накапливалось слишком много. В первый раз Мэрилин его простила. А во второй решила не дожидаться третьего. Она просто испугалась, что до третьего раза может не дожить.
– Кто отправил письмо?
– Телефонный код – 719. Думаю, это кто-то из Даффи.
– Возможно. Но Эми Паркенс тоже была в Пайдмонт-Спрингс сегодня утром.
– Откуда ты знаешь?
– Раш прицепил к ее «пикапу» маячок.
– Эми не стала бы посылать такое письмо.
– Нет, но они с Даффи могли сговориться.
– Я поговорю с Эми.
– Нет, – отрезал Джо. – Я сам все улажу.
– Что ты собираешься делать?
– Оставь свой «мерседес» у дома. Ключи положи в бардачок. Я пошлю человека, он поедет на встречу вместо тебя.
Мэрилин заморгала:
– И что потом?
– Кто бы ни отправил письмо, он об этом пожалеет. Фрэнк получил пять миллионов. Его семья не должна была видеть письма. Он нарушил обещание, и теперь они ответят за это.
– Прошу тебя, не заводись.
– Не говори мне, что делать, – сухо ответил Джо. – Я заплатил много денег, чтобы стать хозяином ситуации. Пять миллионов отдал Даффи. И еще много миллионов вложил в кампанию, чтобы ты смогла добиться президентского назначения. Это заняло много времени, но результат стоил того. Честно говоря, я не ожидал, что тебя назначат председателем Совета управляющих. Пришло время брать свое, Мэрилин, и я не хочу, чтобы ты упустила такую возможность.
– Уж ты-то точно не упустишь такую возможность, – горько заметила она.
– Я не стану влиять на твои решения, Мэрилин. Мне просто нужно знать, что это за решения. И знать о них первым.
Она почувствовала дурноту. Такой человек, как Коузелка, мог заработать миллиарды долларов, зная о решениях ФРС до их официального объявления.
– Я начинаю понимать, что больше всех от моего назначения выигрываешь именно ты.
– А проигравшей будешь ты, если станешь мне мешать, Мэрилин.
Она смолчала, зная, что он прав.
– Я рассчитываю на тебя, – сказал Джо. – Хорошенько подготовься к слушанию. Остальное предоставь мне.
Зазвучали короткие гудки. Мэрилин чувствовала, что цепенеет. Она была вынуждена признать: самая могущественная женщина Америки – всего лишь марионетка. Хуже того, марионетка в руках собственного бывшего мужа. Теперь Мэрилин понимала, что лучше бы было никогда не платить тех денег Фрэнку Даффи. Но обратной дороги нет. Она не знала ни одного политика, оставшегося у власти после скандала с изнасилованием и огромной суммой денег, выплаченных за молчание.
Казалось бы, теперь ее главная задача – спасение карьеры. Но больше всего Мэрилин волновало другое: а вдруг у «Дамбы Чизман» вместе с Райаном Даффи появится Эми? Если бы она знала, что Эми была утром в Пайдмонт-Спрингс, то не позвонила бы Джо. Теперь выходит, Мэрилин подписала дочери Дебби смертный приговор. Вот с этим она уж точно не сможет жить.
Она схватила трубку телефона, потом положила на место. Слишком многое придется объяснять. Она взяла сумочку и вышла из комнаты.
Пришло время для серьезного разговора с Эми.
С тех пор как погибла ее мать, Эми впервые была на улице Холлинг. Все двадцать с лишним лет она избегала старого дома, улицы и всего, что находилось здесь поблизости. Ученый, отказывающийся смотреть фактам в лицо! Хотя ей всегда было важно знать правду, природное любопытство иногда отступало перед чувствами. Старый дом превратился для Эми в маленькую Кольцевую туманность, умирающую звезду в созвездии Лиры, которой она любовалась в ту страшную ночь. И не могла заставить себя вновь взглянуть на нее.
До сегодняшнего дня.
Эми припарковалась на обочине, возле фонарного столба. Двухэтажный дом мирно дремал в тишине сумерек. Только из окна столовой лился свет. Когда глаза Эми привыкли к тусклому свету, она увидела, как все изменилось. Маленькая елочка, которую они с мамой посадили во дворе, выросла и превратилась в двадцатифутовую ель. Крыльцо, где они так любили кататься на качелях, было огорожено самодельным плетнем. Стены давно нуждались в покраске, а газон – в стрижке. Трещины на бетонной дорожке стали шире – Эми вспомнила, как в детстве всегда старалась не наступить на них: «Кто на щелочку наступит, тот и мамочку погубит».
– Ты уверена, что хочешь этого? – спросила Грэм. Эми кивнула. Она пошла по дорожке к дому, не обращая внимания на трещины.
Поднявшись по ступенькам на крыльцо, она увидела и более явные признаки ветхости и запустения. Несколько разбитых окон забиты досками. Дверь хранит следы взлома, может, кто-то из жильцов забыл дома ключи. Перила на крыльце почти полностью съедены ржавчиной. Маленькое окошко, ведущее в подвал, грязное. Конечно, Эми ожидала чего-то подобного. Смерть матери будто наложила печать на весь дом. Грэм пыталась продать его после похорон, но никто не хотел в нем жить, и в конце концов дом за гроши выкупило агентство недвижимости. Последние двадцать лет его снимали студенты, за плату в два раза меньшую, чем полагается за дом с тремя спальнями. Владельцы, похоже, решили оставить его гнить до тех пор, пока можно будет снести дом и построить на его месте другой, без привидений.
Эми громко постучала. Грэм держала ее за руку, пока они ждали ответа. Им открыл молодой человек в джинсах и белой футболке. Нечто вроде усов виднелось над верхней губой. Казалось, это большой ребенок, отрастивший пушок на лице для того, чтобы его приняли в колледж.
– Это вы звонили? – спросил он.
– Да.
Эми по телефону объяснила, кто она такая. Студентов, живших в доме, похоже, не слишком обеспокоила ее затея. Наоборот, это показалось им забавным.
– Это моя бабушка.
– Клево. Я – Эван. Заходите, не робейте.
Она шагнула внутрь. Грэм следовала за внучкой по пятам. Эми, чуть дыша, остановилась в прихожей. Ей казалось, что она вновь вернулась в ту ночь, когда в их доме побывал убийца. Камин забили досками, чтобы не пускать внутрь ветер и непогоду. Старинный ковер кое-где протерся до дыр. Там, где раньше висела большая люстра, из потолка торчали провода. Множество плакатов покрывало грязные стены. На полу в столовой лежал матрац.
– Вы спите прямо здесь? – спросила она.
