Синдром самозванца (СИ) - Че Виктор

— Тяжело, очень тяжело, но он ее все же простил и отпустил обиду, не стал держать все это в себе. Он очень сильный человек. На него в тот период много чего навалилось. Родители стали сдавать, заболели, причем оба. Сестра не справилась с бедами, пожар этот случился, она пострадала сильно. Да еще кошку их пришлось добить, чтобы не мучилась, как сейчас помню — белая такая, пушистая, Варваркой звали. Вся обгорела до кости, не смогла выбраться из горящего дома, но жива была… И все Костику отсыпано, а Костик ведь… Он ведь чудесный. Он за всех отвечал, старался помочь, исправить. Да только не в его это было силах.

4 февраля 2023 года.

— Кажется, использовать телефоны на взлете опасно, — намекнул я, косясь на Соню, которая нетерпеливо что-то строчила в мессенджере.

— Не так опасно, как этим пугают. Но нежелательно, это факт. Меня не будет неделю, и моя заместительница паникует, — объяснила Соня. — Вот, успокаиваю ее. Говорю, что верю в ее способности, и вообще — грош мне цена как руководителю, если без меня все развалится.

— На чувство вины давите? — удивился я.

— Скорее, манипулирую, — ответила Соня с улыбкой. — Это хорошая манипуляция, верьте мне. Она придает людям сил, развязывает руки и позволяет не бояться действовать. Они должны иметь в голове установку: лучше делать, чем осторожничать. Сделанное — лучше идеального. Ну и все такое.

— Этого можно добиться и другими методами, — возразил я, — зачем же манипулировать? Ваша помощница будет заложником. Она не сможет обратиться к вам в случае реального форс-мажора, потому что побоится, что это оскорбит ваши чувства как руководителя.

— На то и расчет, — подтвердила Соня, отправила последнее длинное сообщение и отключила телефон. — Я собираюсь заниматься на Шри-Ланке только двумя делами: расследованием и отдыхом. Буду в полном вашем распоряжении, чтобы сделать все, что нужно, а в остальное время собираюсь держать свое тело на пляже под солнцем. Время от времени еще полоскать его в теплой соленой водичке. Если оставить дверь в комнату Сони открытой, я буду получать по пять сообщений в час. Какой получится отдых?

Бортпроводницы закончили демонстрацию аварийно-спасательного оборудования, пообещали сразу после взлета начать обслуживание и расселись по своим местам. Я впервые обратил внимание на то, что они сидят в очень неудобных креслах, да еще и пристегнуты ремнями безопасности не как пассажиры — вокруг пояса, а крест-накрест, от плеча до бедра.

— А почему у бортпроводниц такие объемные ремни? — спросил я.

Соня выглянула над спинкой кресла.

— А, поняла, о чем вы. Это в целях безопасности сделано. Бортпроводник должен следить за всем, что происходит в салоне, в любой ситуации. Если будет жесткая посадка, то всем дадут команду сгруппироваться, положить голову на колени и обхватить ноги. Это защитит спину в случае сильного удара. Но если бортпроводница вот так сложится, то она не сможет визуально контролировать салон. Поэтому она должна сидеть прямо. У нее не просто спинка кресла, как у нас с вами, там титановая пластина, которая должна защитить позвоночник. Получается эффект жестких носилок при травме.

— Офигеть, — протянул я.

Самолет несся по полосе, дребезжа и ревя, как разъяренный зверь. Свет в салоне погас, я закрыл глаза и стал усиленно глотать, чтобы не заложило уши. Смотреть в иллюминатор я не любил, потому что у меня сразу начинала кружиться голова, перехватывало дыхание, и вообще… Я почувствовал рывок, который поднял огромный самолет в воздух.

Соня смотрела в иллюминатор с мечтательной улыбкой.

— Вам нравится летать? — спросил я.

— Очень, — ответила она. — Ничего прекраснее на свете нет. А вы не любите?

— Мне не очень хорошо в полете, — признался я, — и я бы предпочел, чтобы все побыстрее закончилось. Самолет — это быстро, тут не поспоришь, но для меня некомфортно.

— А я бы летала каждый день. Когда я работала бортпроводником — это были лучшие годы моей жизни. Поглядите, какая огромная Москва, какая красочная и прекрасная…

— Верю вам на слово, — сказал я и даже не взглянул в иллюминатор. — Но эта красота буквально на десять минут. А потом серая муть за окном и бесконечные часы ничегонеделания. Пялишься в спинку кресла. Максимально осмысленно ходишь раз в час в туалет.

— Можно читать!

— Шум отвлекает.

— Для этого есть беруши или наушники с эффектом вакуумной тишины!

— От них уши болят.

— Можно смотреть кино!

— Шум отвлекает.

— Понятно, — рассмеялась Соня. — Вы тот самый человек, который не может простить себе нескольких часов, убитых впустую?

— О да. Это я.

— Давайте, признайтесь честно, если выпадает выходной и вы полдня смотрите какой-то комедийный сериал, то потом и обязательно прогуляетесь несколько часов с аудиокнигой-документалкой в ушах, да?

— Откуда вы знаете? — поразился я.

— Я хоть и не профайлер, но кое-что в людях понимаю, — ответила Соня с улыбкой. — Для того чтобы освоить что-то сверх своей профессии, нужно очень много заниматься саморазвитием. Читать, интересоваться — в общем, расширять кругозор. А потом, обнаружив что-то интересное, начать это изучать. И поскольку у вас есть академический базис, уверена, что изучать дисциплину профилирования вы стали с самых истоков, чтобы не совершать ошибок дилетантов. Это долго. А еще вы успешно работаете, пишете, свободного времени у вас не то чтобы много. Так что вывод напрашивается сам собой: вы не любите безделье.

— Неплохо, — похвалил ее я. — Весьма и весьма. А я вот о чем в последнее время думаю. Как жертвы получили цианид? Мы обсуждали, каким способом он попал в организм жертв, но мы так и не поняли, как удалось заставить их добровольно употребить отравленное. Кажется, убийцей должен быть человек, которому они доверяли. На самом деле доверяли. Вот я бы никогда не стал есть пирожное из рук какого-то коллеги, которого в глаза не видел. Тем более возле мусорного бака в подворотне.

Соня собиралась ответить, но в этот момент заговорил командир судна. Он сообщил, куда мы держим курс, когда прилетим — расчетное время в пути получилось ровно девять часов, к моему ужасу, — и что бортпроводники начинают обслуживание на борту, сейчас будут предложены напитки и ужин. Поскольку мы плотно поужинали в бизнес-зале — помимо круассана с (настаиваю) горбушей, я схомячил еще два шоколадных кекса, один бейгл с клубникой и запил все это сладкой газировкой, — от ужина я решил отказаться.

Однако мое решение разбилось вдребезги, когда в руки попало меню.

— Я, пожалуй, возьму рыбу, — сказала Соня, внимательно изучив блюда. — И томатный сок.

— Вот тоже томатного сока хочется, — согласился я. — И тоже буду рыбу. Горбуша?

— Что вы, — улыбнулась бортпроводница, ее звали Карина. — Лосось на пару со спаржей и соусом тартар.

Сервировка в бизнесе заметно отличалась от экономкласса. Никаких вам фольгированных касалеток, пластиковых вилок и бумажных стаканчиков. Сок в бокале с кубиком льда, тарелка фарфоровая, а приборы металлические. И быстро: буквально пять минут — и все подано. Я толком не успел кресло привести в нормальное состояние.

— Попробуйте сок, — посоветовала Соня, — если вам недостаточно соленый, попросите соль.

— Чтобы притормозить обезвоживание? Так вот почему в воздухе хочется томатного сока. Организм так просит соли!

— Бинго! И его вкус практически не меняется. Знакомый с детства, одинаков везде! Не то что апельсиновый.

Рыба в самом деле оказалась лососем божественного приготовления. Упругая мякоть отделялась слайсами, соус подчеркивал нежный вкус. И спаржу сделали как надо — сочной и хрустящей. Так припустить овощи умеют не везде, обычно их доваривают до состояния пюре.