— Можно с тобой? Ну пожалуйста, — попросила Анжела, улыбаясь так, что отказать ей было попросту невозможно.
— Орсина, ты не против? — поинтересовался Найджел.
Орсина не была равнодушна к старым автомобилям, но за последние годы повидала их достаточно. К тому же ей хотелось провести побольше времени с Лео.
— Нет, не против. Поезжайте, развлекитесь, только веди аккуратно, — ответила она.
Анжела встала из-за стола и крепко обняла сестру:
— Спасибо, Орсина. И тебе спасибо, Найджел. Вот повеселимся!
— Кстати, — вспомнил Найджел. — Барон, у меня для вас кое-что есть.
Он передал Эммануилу небольшой сверток. Барон развернул его и улыбнулся:
— Водительские перчатки! Благодарю, Найджел.
— Рад, что вам нравится. Перчатки из кожи пекари, самые мягкие. Я как-то раз удачно приобрел партию кожи пекари, теперь у меня ее целый склад в Лиме. Вы никогда не бывали в Лиме? Любопытный город — смотрится так, будто его разбомбили, хотя никто не бомбил.
Все собрались в гостиной за кофе, но тут робко вошел человек, с извинениями приблизился к барону и зашептал ему что-то на ухо. Хозяин прервал слугу:
— Джорджио, ты поражаешь меня отсутствием манер! Шептать на ухо, где это видано?! — Обращаясь к остальным, Эммануил произнес: — Прошу простить моего секретаря. Он человек верный, но неотесанный. Ступай, Джорджио, я скоро буду.
Секретарь ушел, а барон прокомментировал:
— Его хорошие манеры еще не проснулись.
«Что, черт возьми, он имеет в виду?» — подумал Лео и недоуменно переспросил:
— Вы сказали, еще не проснулись?
— Именно. Его бабушка служила горничной в доме нашего друга, маркиза древнего веронского рода; понесла от хозяина, случился небольшой скандал… Поражает другое: за два поколения четверть благородной крови в жилах Джорджио не подавила большую, но слабую плебейскую долю. Вот что я имел в виду, говоря о его манерах. Аристократ в нем спит, но, надеюсь, рано или поздно он проснется.
Лео не знал, как реагировать на услышанное. Казалось, барон шутил, но понять это по его липу было невозможно.
С бесстрастным видом Эммануил продолжил:
— Джорджио сообщил, что едут… как бы их назвать? А, мои единомышленники, — пояснил Эммануил, глядя на озадаченные лица гостей. — За свою жизнь я накопил столько знаний, что решил поделиться ими с юными энтузиастами. Они приезжают ко мне уже год. Впрочем, возможно, это способ удовлетворения стариковского тщеславия.
Для Лео последнее предложение прозвучало крайне неправдоподобно. Он никогда не встречал человека со столь раздутым самомнением.
— Присоединяйтесь, — предложил барон Лео и Орсине. — Я прочту весьма интересную лекцию.
Ни Лео, ни Орсина не смогли отказаться. Оба позавидовали Найджелу и Анжеле — они-то наслаждаются лихой поездкой на «феррари».
К барону съехалось около сотни парадно одетых мужчин — его учеников.
«Бальному залу нашлось применение, однако тут явно не танцуют», — подумал Лео, заметив старинное оружие, развешанное по стенам. Алебард, сабель и арбалетов хватило бы на небольшую армию.
На сцене возвышалась кафедра, зал уставили рядами стульев. Орсина с Лео сели позади, чтобы не выделяться.
Джорджио проверил микрофон и обратился к гостям:
— Для большинства из вас барон Эммануил Ривьера делла Мотта не нуждается в представлении. Тем, кто здесь впервые, я говорю: добро пожаловать. Сегодняшний день, семнадцатое июня, вы запомните как первый день новой жизни. Вам несказанно повезло встретиться с человеком, который, как никто, олицетворяет бессмертную мудрость. Внимая ему, вы не просто услышите слова — вы переживете настоящее откровение.
Не обращая внимания на слугу, Эммануил встал за кафедру. Раздались аплодисменты — не громоподобные, но теплые. Надев очки для чтения, барон начал лекцию, темой которой стала трансцендентность.
— Есть три пути достижения трансцендентности. Каждый из них подходит для определенной касты, которые в индуистской традиции определяются как брахманы — жрецы и ученые, кшатрии — князья и воины, и, наконец, вайшьи — торговцы.
Брахман — интеллектуал. Он достигает трансцендентного состояния без помощи извне, путем медитации, которую не следует путать с молитвой. Путь брахмана — самый трудный, но те, кто им следует, достигают наивысшего состояния духа.
Воин — человек действия. У него есть два способа достичь трансцендентности. Первый — это война. Если в гуще сражения воина не волнует жизнь и смерть, то он достигает состояния космического спокойствия, когда ему все равно, убивает ли он или убивают его.
Второй путь для воина — через познание женщины, которая не является ровней воину, как не является она ему ровней на поле битвы. Воин — представитель элиты, а не банальный насильник — использует секс для достижения собственных целей.
«Надо же! — удивился Лео. — Трансцендентность через познание женщин и секса?» Барон разыгрывает спектакль, чтобы впечатлить молодые умы, обладатели которых не лишены прекрасных тел. По сути же, он рассказывает о своем помешательстве.
Эммануил отпил воды и выдержал театральную паузу, что еще больше рассмешило Лео. Слушатели внимали словам хозяина дома с восхищением.
Барон продолжил:
— Женщина, которую использует воин, не подозревает об этом. Для нее акт соития — совершенное наслаждение. Для воина это медитация, которая осуществляется быстрее обычного, потому что воина ведет к совершенству энергия единения мужского и женского начал.
Представитель третьей касты живет тем, что продаст и покупает. Его не интересует трансцендентность; если торговец возжелает ее достичь, ему понадобится мощное вспомогательное средство. В отличие от воина и брамина торговец не умеет контролировать свой разум. Он использует наркотики, которые позволяют ненадолго окунуться в состояние трансцендентности. Такое просветление искусственно, и в итоге торговец часто впадает в зависимость от стимулирующих веществ.
Представители четвертой касты — шудры, слуги — наслаждаются простыми радостями семейной жизни. Они должны работать и верно служить своим господам. Однако я говорю о том, что было в древности. Сегодня касты перемешались, забыли о своей природе. Рассказывать об этом современному человеку — все равно что метать бисер перед свиньями.
«Премного благодарен, что метнули пару штучек передо мной, — подумал Лео, сытый по горло речами Эммануила. — Неужели кто-то воспринимает барона всерьез? Эти молодые люди похожи на зомби! Дети!»
Ирония и раздражение пропали, когда Орсина взяла его за руку. К чему бы это? Лео смотрел на сцену, радуясь, что слова барона не касаются его слуха.
Не сговариваясь, Орсина и Лео незаметно выскользнули из бального зала.
Через террасу они вышли на лесную тропинку. Орсина повела Лео мимо статуй богов. Выйдя на широкий луг, заросший полевыми цветами, она сказала:
— Сядем здесь, на траву.
Лео знал, что нужно рассказать Орсине о найденной копии «Магического мира героев», но делать этого не хотел. Если книгу подложил барон, то ему удалось заставить Лео почувствовать себя вором, которого поймали за взломом фамильного сейфа… Намного приятнее было сидеть рядом с Орсиной и ни о чем не думать.
— Сегодня утром дядя был очень зол на меня, — первой заговорила Орсина.
— Правда?
— Он сказал, что я не должна была говорить вам о книге. Я не думала, что в этом есть что-то преступное. Дядя ревностно охраняет традиции семьи Ривьера. Он старейший и мудрейший среди нас. Я не хотела просить его о помощи, пока сама не разберусь. Дядя не ожидает этого от меня, от женщины.
— Серьезно? Похоже, это в его духе. Простите за вопрос: по какому праву он указывает вам, что можно, а что нет?
Орсина посмотрела Лео в глаза и ответила:
— Если бы не одно происшествие, я бы не стала обращать на это внимание.
— Какое происшествие?
— Мои родители погибли в автокатастрофе.
— Орсина, простите, мне так жаль. Не знал, что вы…
— …Мне двадцать восемь, я замужем и могу с этим справиться. Гораздо больше следует волноваться из-за Анжелы. Мы с ней очень разные.
— И да и нет: вы обе прекрасны.
Орсина недоверчиво посмотрела на Лео.
— Да будет вам! — отмахнулась она.
Лео покраснел и поспешно добавил:
— Я констатирую факт. Но вы правы — Анжела ведет себя легкомысленно.
— «Легкомысленно»? Слабо сказано. Я не взяла бы Анжелу в друзья. Однако, как старшая сестра, очень беспокоюсь о ней, забочусь о ней по мере возможности. Когда родители погибли, я хотела стать опекуном Анжелы, но она предпочла дядю мне. Я пробовала настоять на своем, что осложнило дело. Дядя не очень подходит на роль опекуна.
