– Поднимаются потихоньку, – сказал Даниэл.
Джон взял толстую стопку бумаг со своего стола и бросил её перед Даниэлом.
– Наслаждайся, – сказал он.
Это была стопка так называемых «дохлых дел». Здесь были лишь дела, полученные нами по обычной почте от безумных изобретателей и чокнутых фантазеров. Кроме того, в памяти компьютеров хранилась полученная по электронной почте виртуальная «пачка» подобных документов.
– О’кей, – простонал Даниэл. – Но читать я их не стану. Мои письма с отказом в этом случае будут гораздо более вежливыми. Всё едино, ничего ценного там не окажется.
– Ты этого не знаешь, – ответил Джон.
– Перестань. Всё это – полное барахло. Только взгляни, – Даниэл постучал пальцем по верхнему документу. – Парень намерен продавать через интернет сканеры для наблюдения за НЛО.
– Не скажи. Ведь именно из «дохлых дел» я выудил проект ветряного электрогенератора.
– Вот, вот. И я о том же.
Я понимал, что хочет сказать Даниэл. Джон был страшно горд своей идеей с генератором, однако Джил зарубил её с порога.
– Во всяком случае, я подхожу к любому проекту без всякой предвзятости, – сказал Джон.
– Вот это меня и пугает, – пробормотал Даниэл.
Я попытался сконцентрироваться на работе, но не мог. Когда на тебя нападают со всех сторон, работать невозможно. Вначале меня били Фрэнк и остальные партнеры, а затем – Крэг. Крэга я мог простить. Что касается Фрэнка, то он прощению не подлежал.
Мы с Фрэнком понравились друг другу с того момента, когда он беседовал со мной перед моим поступлением в «Ревер». Когда я стал сотрудником компании, мы много работали вместе, и он с явным одобрением следил за развитием моих отношений с его дочерью. Со времени свадьбы прошло всего шесть месяцев, но его отношение ко мне уже стало более прохладным.
Фрэнк безумно любил Лайзу и страшно страдал, когда она в четырнадцать лет уехала в Калифорнию, где жила её мать. Когда Лайза вернулась в Бостон на работу в небольшой фирме, занимающейся вопросами биотехнологий, дочь и отец много времени проводили вместе. Поначалу я хорошо вписался в их компанию, но положение стало меняться, после того, как я и Лайза сочетались браком. Приглашение провести с ним уик-энд в его загородном доме на побережье – когда-то довольно случайные и абсолютно неформальные – становились все более и более частыми и настойчивыми. Появляясь у него вместе с Лайзой, я ощущал себя незваным гостем. Более того, у меня складывалось впечатление, что он приглашает дочь к себе тогда, когда я (как ему было известно) не мог приехать.
Как бы то ни было, но я мог понять его чувства. С некоторым запозданием до него дошло, что он перестанет быть главным мужчиной в жизни дочери сразу после того, как та выйдет за меня замуж. Это его тревожило. Меня, надо сказать, тоже. Лайза и я много работали, и мне хотелось проводить с ней как можно больше свободного времени – сколь мало его бы не было.
Подозрения Фрэнка о моих отношениях с Дайной, положение дел отнюдь не улучшали. К страху потерять дочь, и ревнивому отношению ко времени, которое она проводила со мной, начал примешиваться страх. Отец – и это вполне естественно – опасался, что дочь будет страдать от неверности шалопая мужа.
Да, я понимал его чувства. Но они мне не нравились. Необходимо с ним поговорить.
Он находился в своем кабинете. Каждый из партнеров имел собственный офис, причудливо декорированный конгломератом антикварной мебели и самой современной техники. Подобный антураж, по мнению Джила, должен был производить впечатление солидности и богатства. Посетитель, вступая в такой кабинет, должен был чувствовать, что имеет дело с процветающей венчурной фирмой. Новейшие компьютеры, старинные гравюры, многоканальный видеотелефон для телеконференций, удобные кожаные кресла и столы темного дерева действительно выглядели весьма пристойно.
Когда я вошел, Фрэнк разговаривал по телефону. Увидев меня, он показал на стоящее у стола кресло.
Я ждал. Он продолжал говорить, стараясь не встретиться со мной взглядом. Каждое слово, для придания ему веса, Фрэнк сопровождал энергичным движением руки. Лишь пожатие плеч, движение рук и мимика говорили о еврейском происхождении тестя и делали его похожим на Лайзу. Во всем остальном он выглядел архитипичным протестантом из старинной англосаксонской семьи, в то время как дочь унаследовала основные черты матери: темные волосы и глаза, и заостренные черты лица. Его отец, преуспевающий медик, при рождении имел фамилию Кох, которую позже сменил на более звучное «Кук». Сделано это было для того, чтобы полнее слиться с благородным бостонским обществом. Судя по положению сына, папа в этом деле вполне преуспел.
На работе мы относились друг другу, как коллеги, или, по меньшей мере, как партнер и сотрудник.
До сегодняшнего утра.
Фрэнк наконец закончил беседу и обратил свое внимание на меня.
– Мне хотелось бы поговорить об утреннем совещании, – начал я.
– Здесь не о чем разговаривать. Всё было сказано утром.
– Мне кажется, что это не так. За твоим решением стоит нечто большее.
– Ошибаешься. Ты совершил ошибку и получил урок.
– Я знаю, что ты видел меня и Дайну за ужином в ресторане.
Фрэнк наклонился и, глядя мне в глаза, произнес:
– Пойми раз и навсегда, Саймон, твой брак с моей дочерью никак не влияет на мое служебное к тебе отношение. И я категорически протестую против того, что ты пытаешься привнести свои личные проблемы в дела фирмы.
– А что еще мне остается думать? Мы совместно вели этот проект. Что изменилось? Крэг работает великолепно, и все промежуточные этапы работы, как мы убедились, полностью завершены.
– Не могу согласиться с тобой, Саймон. Как я уже говорил утром, ситуация на рынке серьезно изменилась. Кроме того, я стал испытывать сомнения в отношении самого Крэга. Я был обязан остановить фирму от неоправданных затрат. Ведь это все вопрос оценки. Ты оцениваешь ситуацию так, а я иначе. Ты ошибаешься, а я прав. Всё. Я больше не желаю продолжать разговор на эту тему.
– Перестань, – сказал я. – Ты мог не соглашаться со мной, но зачем унижать…
– Я сказал, что не желаю продолжать разговор, – повторил он и уставился на лежащие перед ним бумаги.
Мне было что сказать. Гораздо больше того, что уже было сказано. Но Фрэнк не желал слушать.
– Ты сейчас не хочешь говорить, но рано или поздно нам с тобой придется поставить точки над «и», – сказал я и вышел из кабинета.
Бормоча под нос проклятия, я шагал к своему рабочему месту. В коридоре мне встретилась Дайна.
– Выше нос, – сказала она.
– Не могу. Похоже, что я испоганил все, что можно.
– Ничего подобного. Зайди-ка лучше ко мне.
До её офиса было каких-то два шага. Я переступил порог кабинета, и Дайна закрыла за мной дверь. Кабинет Дайны по размерам значительно уступал апартаментам Фрэнка, но был при этом гораздо строже. Сухой, холодный и очень модерновый.
Я тяжело опустился в кресло и прикрыл лицо ладонями. Она свободно села напротив меня на кушетку. На её губах играла улыбка. Сквозь пальцы я видел её длинные, великолепной формы ноги. Лайза права. Эта женщина, действительно, чертовски привлекательна.
– У каждого бывают черные дни, на какой бы фирме он не работал, – сказала она, – и с этим придется смириться. Всё на этом свете приходит и уходит. У тебя было отличное дело с лизингом персональных компьютеров. Пришла очередь дела провального. Теперь все будут следить за тем, как ты себя поведешь. Если сумеешь воспрянуть, ценить тебя станут еще больше.
– Посмотрим, – сказал я. – Да, кстати, благодарю тебя за поддержку.
– Мне показалось, что в твоих словах что-то есть. Поэтому я и высказалась, – улыбнулась она. – А теперь… – Дайна поднялась, подошла к столу и, взяв с него какие-то бумаги, продолжила: – Взгляни на это. Это бизнес план компании «Тетраком». У них возникла идея новых микроволновых фильтров для сотовых телефонов. Технология на первый взгляд выглядит весьма заманчиво. Фирма находится в Цинциннати, и я намерена провести там четверг и пятницу. Ты сможешь полететь со мной?
Я был готов сразу сказать «да» или «конечно», но мною тут же овладели сомнения. Для двухдневного путешествия с Дайной (пусть совершенно невинного) время было явно неподходящим.
– Боюсь, что ничего не получится, – сказал я. – Мне предстоит серьезная разборка с «Нет Коп».
– Брось. Это же всего полтора дня. Мне хочется, чтобы ты подключился к этому проекту. Из нас, как мне кажется, может получиться отличная команда.
Когда один из партнеров приглашает вас к работе над его проектом, отказываться просто глупо.
– Может быть, поездка в моем обществе является для тебя почему-то неприемлема? – спросила Дайна, бросив на меня быстрый взгляд.
Дайна стояла рядом с большим письменным столом. На ней был строгий деловой костюм, и она являла собой законченный образ одного из руководителей фирмы, в которой я имею честь работать.
