Барри Робинсон четырнадцати лет, — писала в завершение «Телеграф», — который присматривал за ребенком в этой семье, в настоящее время находится на лечении в Центральной больнице Бернли, после того как пожарные нашли его в саду без сознания. Хотя Барри и надышался дымом, доктора считают, что он полностью выздоровеет. Его родители сообщили нам, что он не помнит, как обнаружил пожар и покинул дом.
У Эви зазвонил телефон. Прибыл следующий пациент.
— Где вы шатаетесь? Мы с Милли уже десять минут вас зовем.
Женщина в дверях была чуть выше старшего сына и даже в свободной рубашке и джинсах выглядела ненамного крупнее его. Она была рыжеватой блондинкой с вьющимися волосами и большими бирюзовыми глазами. Ее удивленный взгляд скользнул с сыновей на Гарри.
— Привет! — сказала она.
— Ивет! — повторила маленькая круглолицая девочка, которая сидела у нее на руках и терла глазки, как будто только что проснулась.
Волосы у нее были того же оттенка, что и у женщины, тогда как у старшего мальчика, Тома, они были белокурыми, а у его брата — темно-рыжими и блестящими. Впрочем, лица у всех четверых были одинаково бледными и веснушчатыми.
— Привет! — сказал Гарри и подмигнул малышке, прежде чем повернуться к ее матери. — Доброе утро! — поздоровался он. — Неловко беспокоить вас, но этих двоих я нашел в церкви. Похоже, у них возникли какие-то проблемы со старшими мальчиками. Я подумал, что будет безопаснее, если я провожу их домой.
Женщина нахмурилась и быстро оглядела сыновей.
— Вы в порядке? — спросила она.
— Они стреляли в нас камнями из рогаток и убежали, когда услышали машину Гарри. Это Гарри, — сказал Джо. — Он молился там, в церкви. Мы видели.
— Думаю, на то и церковь, — сказала женщина. — Рада познакомиться с вами, Гарри, и спасибо. Кстати, меня зовут Элис Флетчер. Не хотите ли… чашечку кофе? Надеюсь, вы не какой-нибудь психопат? Потому что если это так, то кофе вы будете пить на пороге.
— Я викарий, — ответил Гарри, чувствуя, что краснеет, как случалось всегда, когда он сталкивался с красивой женщиной. — Нам не положено быть психопатами, — уточнил он. — Наш архиепископ подобного не приветствует.
— Викарий? — переспросила Элис. — Наш викарий, вы имеете в виду? Новый?
— Да, это я.
— Вы не можете быть викарием, — сказал Джо.
— Почему нет?
— Викарии не ходят в шортах, — сообщил ему Джо. — И они все старые. Как дедушки.
Гарри улыбнулся.
— Что касается шортов, то я, пожалуй, смог бы поправить ситуацию, — сказал он. — Вторую часть предоставим времени. А викариям положено пить кофе на пороге?
Элис посмотрела на Гарри так, будто тоже не очень верила его словам, но все же она была более воспитанной, чем младший сын. Она отступила в сторону, чтобы Гарри и мальчики могли пройти в дом. Она закрыла дверь, и Джо с Томом пошли впереди его по коридору, показывая дорогу и на ходу сбрасывая кроссовки.
— А кто такой психопат? — услышал Гарри шепот Джо, когда мальчики распахнули дверь в конце коридора.
— Это Джейк Ноулс, когда вырастет, — ответил Том.
Элис с Гарри прошли за мальчиками в кухню. Там Милли начала крутиться, пытаясь высвободиться из маминых объятий. Оказавшись на ногах, она покачиваясь направилась к мальчишкам. Ей где-то от двух до трех лет, решил Гарри. Джо уже держал в руках большую жестянку с печеньем.
— Печ-печ, — сказала Милли, которая оказалась очень сообразительной для своего возраста.
— А вы не из этих мест, — сказала Элис, засыпая зерна в кофемолку.
— Кто бы говорил! — в тон ей ответил Гарри. Ее акцент ассоциировался у него с мятным джулепом и благоухающим воздухом, с жарой настолько сильной, что ее, казалось, можно потрогать руками. — Дайте-ка угадаю. Техас?
Движение за спиной заставило его оглянуться. Милли запихивала в рот последнее имбирное печенье и во все глаза смотрела на шоколадный «пальчик» в руке у Джо.
— Тепло. Я из Мемфиса, штат Теннесси, — ответила Элис, указывая на сахарницу.
Гарри отрицательно покачал головой. Тем временем Джо взял один конец шоколадного «пальчика» в рот, нагнулся и предложил второй Милли. Она ухватилась за него зубками и принялась грызть, как делал это Джо. Съев печенье до конца, они поцеловались и весело рассмеялись.
— Эй вы трое, довольно уже, скоро ленч! — не оборачиваясь, прикрикнула на детей Элис.
Гарри видел, как мальчишки переглянулись, после чего Джо засунул три шоколадных «пальчика» в карман куртки, имбирное печенье в карман брюк и выскочил из комнаты. Милли, которой было доверено печенье с ванильным кремом, сунула его за пазуху и нетвердыми шажками вышла из кухни. Старший брат смотрел на нее с гордой улыбкой. Потом и Том сунул горсть печенья себе в карман, но тут заметил, что Гарри все видел. Он перевел взгляд с гостя на свою маму, и лицо его порозовело.
— Мы идем в гостиную! — объявил он.
— Идите, но сначала ты отдашь мне печенье, — сказала Элис, протягивая руку.
Том снова взглянул на Гарри — тот только сочувственно пожал плечами, — после чего отдал свою добычу и выскользнул за дверь.
Через секунду наступила полная тишина. Без детей кухня казалась пустой. Элис положила на стол ложки, поставила чашки, сахарницу и кувшин с молоком.
— Вы давно здесь живете? — спросил Гарри, наперед зная, что недавно. Дом явно был новым, ошибиться было нельзя.
— Три месяца, — ответила Элис.
Она отвернулась от Гарри и начала укладывать тарелки и миски в посудомоечную машину.
— Хорошо устроились? — спросил Гарри.
Загрузив мойку, Элис нагнулась к шкафчику под раковиной и вынула оттуда тряпку и какое-то дезинфицирующее средство. Она сполоснула тряпку под краном и начала протирать кухонную стойку. Гарри подумал, что, возможно, его присутствие здесь все же нежелательно, несмотря на предложенный кофе.
— Я думаю, что на такие вещи нужно время, — ответила Элис после паузы, усаживаясь и ставя на стол кофеварку. — Вы будете жить в городе?
Гарри покачал головой.
— Нет, дом священника находится в нескольких милях вниз по склону. В Гудшоу Бридж, — сказал он. — Я должен буду работать на три прихода. Этот самый маленький. И, вероятно, самый сложный, учитывая, что здесь уже несколько лет не проводились службы. Как вы думаете, местные жители отнесутся ко мне дружелюбно?
Последовала еще одна пауза. Элис налила кофе и пододвинула Гарри кувшин с молоком.
— Значит, церковь снова открывается, — сказала она, когда Гарри палил себе молока. — Думаю, для нашего городка это хорошо. Мы не очень большие любители ходить в церковь, но, думаю, сделаем над собой усилие, учитывая, что и живем совсем рядом. Когда вы приступаете к своим обязанностям?
— Через пару недель, — сказал Гарри. — Официально меня назначат на эту должность в следующий четверг в церкви Святой Мари в Гудшоу Бридж. Было бы очень здорово увидеть там вас с семьей.
Элис неопределенно кивнула, и опять наступила тишина. Гарри уже начал чувствовать себя не в своей тарелке, когда Элис, похоже, приняла решение и заговорила:
— Было очень много противников нашего переезда сюда, — сказала она, отодвигаясь от стола. — Этот дом был первым новым зданием, построенным в городе за последние двадцать лет. Большая часть земли и много домов принадлежат семье Реншоу, и, похоже, они решают, кому можно переезжать сюда, а кому нет.
В глубине дома слышались громкий разговор и высокий голосок девочки.
— Мой церковный староста здесь — человек по фамилии Реншоу, — сказал Гарри. — Он входил в комиссию на моем собеседовании.
Элис кивнула.
— Это Синклер, — сказала она. — Он живет в большом доме по другую сторону церковного участка вместе со старшей дочерью и отцом. Старый мистер Тоби накануне заглядывал сюда и остался выпить кофе. Похоже, Синклер полностью занят детьми. Его младшая дочь Дженни на прошлой неделе познакомилась с нами в магазине и тоже обещала зайти. Как я уже сказала, на такие вещи требуется время.
Из соседней комнаты послышался смех.
— Это ваш муж? — спросил Гарри, указывая на фотографию на подоконнике. На ней был изображен привлекательный темноволосый мужчина лет за тридцать в сдвинутой на затылок ковбойской шляпе. Синяя рубашка поло — точно под цвет его глаз.
Элис кивнула.
— Он мечтал об этом много лет, — сказала она. — Построить собственный дом в таком месте, завести кур, огород… Хотя большую часть времени его здесь не бывает.
Их прервал стук в дверь. Пробормотав какие-то извинения, Элис вышла из комнаты. Гарри взглянул на часы: ему еще надо посмотреть домик священника. Он услышал топот маленьких ножек, и через секунду в кухне появилась Милли, которая тащила за собой ярко-красную утку на палке. Она принялась кружиться вокруг стола, а Гарри, услышав, что Элис открыла дверь, сделал последний глоток кофе и встал. Ему действительно пора идти.
