И тут Антон явственно различил, как из мглы в полумрак кто-то вышел.
«Человек», – с облегчением подумал Антон, но чем дольше он смотрел на гостя, тем тревожнее ему становилось.
Незнакомец казался невероятно высокого роста – метра два с половиной. Это при том, что он сутулился. Создавалось впечатление, что на нем не было одежды или она плотно облегала его тело. Руки его свисали вдоль тела, а гипертрофированно большие кисти опускались ниже колен. Волосы на его голове были похожи на гриву льва. Это все, что мог разглядеть Антон.
Казалось, что тело монстра было серого цвета, хотя о каких цветах можно говорить при таком-то освещении.
Темнота рождает в сознании ужасы и монстров. Порождение мрака вышло из него, позволив коснуться своей кожи тусклым отблескам света.
Антон конвульсивно задрожал, теперь ничто не могло унять его страха, поднимавшегося из глубин сознания – страха и безысходности, которые парализуют, делают недвижимым и безвольным.
Антон почувствовал себя мухой, попавшей в паучьи сети. Вот бьется он, надеясь спастись, но силы его оставляют. Тогда к краю паутины подползает ее хозяин, который плотоядно смотрит на свою жертву, желая высосать ее плоть. Но для этого нужно впрыснуть в тело несчастного яд, чтобы растворить его внутренности, превратив в сладкий кровавый бульон, заставив мотылька свариться заживо, чувствуя боль до последнего мгновения, когда челюсти хищника приступят к своему делу.
Монстр шагнул в его сторону.
Сумрачный лабиринт заполнил низкий зловещий гул, через него пробивался голос, но понять слов не удавалось, только нечто нечленораздельное, нараспев:
– Обр-р, ро-р-р, от-т-т, те-е-е, р-р-р.
Тогда безумие разорвало оковы страха и оцепенения, что овладели Антоном, и из его груди вырвался истошный, безысходный вопль.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а! – понеслось эхо по лабиринту, скрытому завесой мрака.
Антон сидел на переднем пассажирском сиденье в комфортном внедорожнике «вольво», за рулем которого была Лиза. Кошмарные сны и ночные страхи остались позади и казались в ярком свете дня глупыми и нелепыми.
Лучи теплого августовского полуденного солнца ласкали кожу, расслабляя и настраивая на мажорный лад. Салон авто наполняла жизнеутверждающая мелодия от группы «Bon Jovi»[5], вокалист которой пел свой бессменный хит «It' s Му Life». Однако неприятное ощущение от пережитого во сне добавляло ложку дегтя в бочку с медом. Внутри вызревало чувство неловкости за истошные крики, которые разбудили половину больных на этаже, где располагалось травматологическое отделение.
– Как ребенок, – в сердцах, негромко отчитал себя Антон. – Ну, ты и даешь, брат, жару.
Услышав, что ее пассажир что-то говорит, но не разобрав слов из-за громко играющей музыки, Лиза приглушила магнитолу и спросила:
– Что ты сказал?
– Я так, не бери в голову, – отмахнулся Антон.
Лиза, которая сегодня была неразговорчива, все больше молчала и внимательно следила за дорогой, изменила свой настрой и продолжила разговор, переведя его в другое русло.
– Так ты правда ничего не помнишь? Или просто говорить не хочешь, что случилось на дороге в вечер аварии?
Антон явственно ощутил болезненный укол в сердце, но ответил:
– Лиза, все так сложно, в голове просто каша. Я рад бы рассказать, только что говорить, не знаю. Где явь, где выдумка, уже и не пойму. Вот ночью проснулся от кошмара…
Лиза махнула рукой.
– Да, знаю, наслышана о твоих воплях. Мне все уши медсестра прожужжала, как она чуть инфаркт не схватила, поднос с анализами уронила, проходя мимо твоей палаты и услышав твою сирену.
Лиза весело засмеялась, в ответ Антон широко улыбнулся, ему вдруг стало спокойно и хорошо, как давным-давно это бывало в детстве.
– Послушай, – обратился он к своей подруге, – я ведь так ничего и не знаю, куда и почему ты уехала тогда, после девятого класса. Может, расскажешь?
Лиза глубоко вздохнула и ответила:
– Почему нет?
Дорога начала петлять, а это значило, что приближалась точка их назначения. Они договорились сначала заехать на поле и посмотреть машину. Хоть Антон и не очень-то и верил, что деньги еще на месте, но, как говорится, надежда умирает последней. Он даже почти смирился с их пропажей, стоически для себя рассудив, что будет действовать по ситуации. Вот выбрался из больницы благодаря Лизе – и хорошо. Теперь же нужно попытаться понять, что произошло после того, как он потерял сознание, и куда делось тело Олега. В его смерти сомневаться не приходилось. Цинично, но факт.
Лиза тем временем начала свой рассказ.
– Все просто, Антон. Моего отца перевели работать, если ты помнишь, в Грецию. Он пошел на повышение, с любовницей порвал и решил, что теперь семья должна быть рядом с ним. Вот и забрал меня и маму.
Антон никогда ничего не слышал о проблемах между отцом и матерью своей подруги, услышанное заставило его удивиться. Ему всегда казалось, что родители Лизы были идеальной парой. Выходило, что он ошибался.
– Я провела два года в Греции. Это хорошее место. Тепло, море под боком. Нет проблем с учебой. Все понимали, кто я, и хотели угодить моему отцу.
Вдруг она прервала свой рассказ и резко ударила по тормозам. Ремни безопасности вдавили их в кресла, и хотя машина ехала медленно, скорость и вес внедорожника сыграли свою роль. «Вольво» скользнул несколько метров юзом по разогретому на солнце асфальту, после чего остановился на месте. Виной экстренной остановки стала лисица, которая, виляя своим роскошным рыжим хвостом, перебежала им дорогу. Само животное Антон не разглядел, а вот выдающийся во всех отношениях лисий хвост он рассмотрел очень хорошо.
– Черт, черт, черт! – выругалась Лиза. – Совсем живность страх потеряла. Правду говорят, что все лисы тут бешенством страдают. Черт!
Антон решил промолчать, никак не комментируя ни происшедшее, ни реакцию девушки.
Машина, издав басистый рык, вновь тронулась вперед, шлепая по дороге большими катками резиновых покрышек.
– Так, на чем это я остановилась?.. – приходя понемногу в нормальное состояние, переспросила Лиза.
– На том, что тут бешеные лисы, – ответил на вопрос Антон, улыбаясь.
– Греция – хорошее место. Вот только отец не хотел, чтобы я общалась со старыми друзьями. Он мечтал, чтобы я стала другой, сменила круг общения. К тому же ему хотелось, чтобы я училась в престижном заграничном университете в Штатах или Британии, а для этого в кратчайшие сроки было необходимо освоить английский. Ну а с ним, как ты, надеюсь, помнишь, у меня было совсем плохо. Поэтому – новый номер телефона, ограничения для общения в Сети и все такое.
Антон не выдержал, и вновь перебив Лизу, с укором в голосе спросил:
– А потом, когда ты оказалась в Англии или где ты там училась, неужели нельзя было позвонить?
Лиза с безразличием на лице пожала плечами.
– Почему, можно. Просто через два года уже для меня самой все поменялось. Появились другие обязательства. Понимаешь?
Антона немного задели слова подруги.
– У тебя появился молодой человек?
Как ни странно, сказанные им слова расстроили его больше, чем сам ответ Лизы.
– Да. Хороший парень.
Непроизвольно Антон бросил свой взгляд на безымянный палец правой руки Лизы. На нем было надето красивое, с причудливым узором золотое кольцо, усеянное драгоценными камнями.
Увиденное еще больше уязвило его, но вместе с тем отбило охоту развивать разговор в наметившемся направлении.
«Кольцо еще ничего не значит», – решил он.
Лиза, то ли уловив негатив, идущий от друга, то ли еще по какой-то причине, не стала вдаваться в подробности своей личной жизни.
– После окончания учебы, мне пришлось вернуться в Москву, – продолжила она. – Я не хотела быть юристом, но образование было получено, и отец пристроил меня в одну хорошую фирму временно, но ничто так не постоянно, как временное. Смысл этих слов я понимаю только сейчас.
За разговором Антон не заметил, как их авто выехало на открытый участок дороги, на то самое место, где случилась авария.
– Приехали, – скидывая скорость и не спеша останавливая автомобиль, прокомментировала свои действия Лиза.
Антон вышел из внедорожника первым. Спина затекла от недолгой, но утомительной для его ослабевшего тела дороги.
Поле по-прежнему было покрыто равномерным покрывалом густой желтой травы, которое нарушали лишь грубые следы, оставленные машинами, мчавшимися по нему несколько дней назад. Внедорожник Антона все также лежал на боку там, где окончил свой бег, метрах в двухстах от дороги, в самом сердце поля.
Преследовавшая их машина как будто сквозь землю провалилась. Были отчетливо видны следы ее въезда на поле, но никаких свидетельств возвращения на дорогу машина не оставила. Антон подметил это, но пока решил не делать поспешных выводов об увиденном.
Лиза тоже покинула автомобиль. В туфлях на высоком каблуке девушка почти на полголовы была выше него, что несколько смущало. Но ее близость заставляла сердце биться быстрее. Сейчас ему хотелось присесть вместе с ней прямо тут, на обочине, и забыться, разговаривая ни о чем, но обида, зародившаяся в душе Антона после рассказа Лизы, а еще желание понять, на месте ли деньги, оказывали отрезвляющее воздействие.
