Глава 78
— Уолтера Смита здесь нет, — сказала Дарби.
Доктор Тобиас бросил на нее взгляд поверх очков.
— А это еще кто такой?
— Полная фармацевтическая история Уолтера Смита присутствует в фармакологической базе данных аптеки, но в базе данных пациентов его имя не значится.
Директор клиники с кряхтением вылез из кресла. Дарби протянула ему распечатанные странички, на которых был приведен список рекомендованных Уолтеру Смиту препаратов.
В начале года врач, которого звали Кристофер Закари, вновь прописал Уолтеру Смиту «Ликоприм», которым тот пользовался на протяжении последних полутора лет. Кроме того, с самого начала восьмидесятых годов он регулярно применял «Дерму», маскировочный тональный крем. Медицинские записи о «Дерме» обрывались в девяносто седьмом году, том самом, начиная с которого крем можно было приобретать без рецепта.
Тобиас пробежал глазами страницы, потом отложил их в сторону и набрал на клавиатуре слова «Смит Уолтер». Поиск оказался безрезультатным.
— Этого не может быть! — заявил Тобиас. — Если он есть в фармакологической базе аптеки, значит, его файл пациента обязательно должен присутствовать в нашей сети.
— Я бы хотела взглянуть на историю болезни в бумаге.
— Скорее всего, доктор Закари уже ушел домой. Сейчас попробую найти кого-нибудь, кто мог бы отпереть для нас его кабинет.
Дарби откинулась на спинку стула и с наслаждением потянулась, глядя в потолок. Время уже перевалило за десять вечера.
Почему исчезла история болезни Уолтера Смита? Чем это было вызвано: небрежностью персонала или сбоем в работе компьютера? Больница такой величины непременно должна иметь в своем распоряжении дублирующую систему, которая еженедельно, если не ежедневно, создавала бы резервные копии всех файлов.
Зазвонил ее сотовый телефон.
— Вы были правы, — сказал Билл Джордан. — Он вернулся в часовню.
Дарби вскочила на ноги, опрокинув стул.
— Вы взяли его под стражу?
— Еще нет. Послушайте, у меня мало времени, так что давайте я вкратце обрисую вам ситуацию. Куинн… это один из моих парней, которых я оставил дежурить в «Синклере»… так вот, Куинн доложил, что кто-то вошел в часовню примерно полчаса назад. У парня, которого он видел, вместо лица была сплошная рана — похоже, он когда-то здорово обгорел. И этот парень решил удрать. В него стреляли, но он сумел ускользнуть в комнату в задней части часовни, позади скамеек. Там в потолке есть дыра.
Дарби поняла, о какой комнате он говорит. Она сама видела ее, когда вылезла из вентиляционной шахты.
— Куинн и его напарник, Брайан Пиерра, клянутся, что видели лестницу, — продолжал Джордан. — Но не успели они опомниться, как лестницу втащили наверх. Куинн выстрелил в дыру и получил в ответ кирпичом по голове.
— Вы можете перекрыть все выходы?
— Мы перекрыли все выходы, о которых нам известно. Сюда прибыла группа полицейских из Данверса, и они сейчас рвут и мечут, не говоря о том, что они еще и изрядно растерянны. Один из охранников Рида услышал выстрелы, запаниковал и вызвал местных стражей порядка. Ладно, мне пора идти.
— Я немедленно еду к вам.
— Нет, я хочу, чтобы вы оставались на месте. Это не больница, а какой-то чертов зверинец, и здесь творится настоящий кошмар. Обещаю, что позвоню сразу же, как только мы арестуем этого малого. Отличная работа, Дарби. Вы были правы.
И Джордан повесил трубку.
Дарби так и подмывало броситься к машине, вырулить на шоссе номер один и… И что дальше? У людей Джордана, по крайней мере, был опыт службы в полицейском спецназе. Если даже она и приедет в Данверс, чем сможет помочь? Ничем.
Дарби принялась расхаживать по дешевому ковровому покрытию, среди бумаг, в душной, накаленной атмосфере. Ей хотелось быть там, когда полиция вытащит этого ублюдка на свет! Она хотела увидеть лицо человека, застрелившего Эмму Гейл и Джудит Чен. Кстати, как насчет Ханны Гивенс? Жива ли еще студентка колледжа? Или тело ее плавает в реке?
Дарби стояла у окна и смотрела на улицу, когда в кабинет вошел доктор Тобиас. Он протянул ей три пухлые папки. Затем, взглянув на часы, извинился и предложил кофе.
Дарби присела на краешек стола и принялась читать историю болезни.
Уолтер Смит поступил в клинику «Шрайнерз» ранним утром пятого августа тысяча девятьсот восьмидесятого года с ожогами третьей степени, покрывающими девяносто процентов кожи. Его мать, которая погибла при пожаре, облила кровать мальчика керосином и подожгла, потому что он был «ребенком дьявола». Уолтеру Смиту в то время исполнилось всего одиннадцать лет.
Уолтер прошел психиатрическое обследование, и ему поставили неутешительный диагноз — параноидальная шизофрения. Сироту, не имеющего медицинской страховки, отказалась принять больница МакЛина, специализирующаяся на лечении душевных болезней и психических расстройств. А вот психиатрическая клиника Синклера, медицинское учреждение, пользующееся заслуженной славой и к тому же финансируемое из федерального бюджета, предложило мальчику бесплатное лечение.
Дарби вновь вернулась к фармацевтическим записям. За последние двадцать лет Уолтер Смит изрядно поколесил по свету. В качестве его последнего адреса значился Роули — небольшой городок неподалеку от Данверса, где и располагалась клиника Синклера.
Дарби позвонила Нейлу Джозефу и коротко передала ему историю Уолтера Смита.
— Его имя отсутствует в наших местных полицейских архивах, — заметил Нейл. — У тебя есть для меня еще что-нибудь?
— Нет. — Дарби рассказала ему о том, что происходит в «Синклере».
После этого она позвонила Купу и сообщила последние новости. Он все еще просматривал истории болезней.
— И что мне делать дальше? — поинтересовался он.
— То же самое, что делал до этого: продолжать искать.
Дарби повесила трубку и всмотрелась в обожженное лицо мальчика, снятое крупным планом. Был ли Уолтер Смит тем человеком, которым убил Эмму Гейл и Джудит Чен? По фотографии он казался идеальным подозреваемым. И где он сейчас? Прячется в «Синклере»?
Дарби бросила взгляд на часы. Они показывали 23:35, время близилось к полуночи. С момента ее разговора с Биллом Джорданом прошло сорок минут. Удалось ли им арестовать Уолтера Смита? Или люди Джордана все еще преследуют его в темных подземельях? Сидеть сложа руки и ждать было невыносимо.
Чтобы попасть в дом Уолтера в Роули, понадобится ордер на обыск. И для его получения тоже потребуется время.
Находится ли Ханна Гивенс в доме в Роули или ее держат в другом месте? Живет ли Уолтер Смит один или с кем-то еще? Быть может, с соседом или с подружкой? Если он живет с кем-то, то этот человек может располагать дополнительными сведениями о нем.
Дарби сделала копию истории болезни Смита и выписок из нее. Сунув странички в рюкзачок, она побежала по коридору, направляясь к входной двери.
Уолтер внимательно оглядел автостоянку мотеля. Полиция не последовала за ним сюда — они не преследовали его и в туннеле, зато территория больницы ими просто кишмя кишела. Он едва успел запереть за собой решетку и бросился бежать через лес, когда за спиной взвыли сирены. Мгновением позже темноту разорвали мигающие синие и белые вспышки.
Полиция не нашла его, зато они обнаружили Марию, и теперь она ушла от него. Благословенная Мать покинула его навсегда!
Сидя за рулем, в промокшей от пота одежде, Уолтер раскачивался взад и вперед, взад и вперед, уговаривая себя не плакать.
Но он больше не мог сдерживаться. И вот слезы хлынули ручьем, он зарыдал как маленький, вздрагивая всем телом.
Ты слышишь меня, Уолтер?
Голос Марии звучал ясно и громко. Уолтер перестал раскачиваться и прислушался.
— Я слышу тебя.
Я хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно. Я помогу тебе. Ты слушаешь?
Уолтер вытер лицо.
— Да.
Мария объяснила ему, что он должен делать.
— Я не могу! — взмолился Уолтер.
Не нужно бояться. Я все время буду рядом. Ты — мой самый дорогой мальчик, и я очень сильно люблю тебя. Ты сможешь сделать это. А теперь поезжай домой и займись Ханной.
Чувствуя, как в сердце разгорается любовь его Благословенной Матери, Уолтер запустил двигатель и тронул машину с места.
Ханна сидела на кровати, сжимая руками статуэтку Божьей Матери.
Мама истово верила в Бога. Она заставляла семью каждое воскресенье ходить на мессу и ограничивать себя во всем во время Великого поста. А вот отец относился к церкви вполне равнодушно. Как-то, когда они остались вдвоем, он сказал дочери: «Если хочешь добиться чего-то в жизни, мало сидеть на церковной скамье и молиться. Нужно сполна пользоваться тем, что у тебя между ушами».
Тем не менее отец не отваживался на открытый бунт и плыл по течению. Шевелил губами, в нужных местах склонял голову и вставал, опускался на колени, вновь склонял голову и опять поднимался. Благодарил Господа за все хорошее, что было у него в жизни, и выслушивал наставления: иди и не греши, веди себя достойно и не смей подвергать сомнению поступки Господа нашего. Ханна же всегда ощущала себя застрявшей на полдороге: ей хотелось верить в высший смысл, предназначение и призвание, но при этом сказка о невидимом человеке, сидящем на облаках и глядящем на них сверху вниз, а потом записывающем их плохие и хорошие поступки в разные колонки, как-то ее не вдохновляла.
