— Значит, мы предложим им выдать сына, чтобы тем самым спасти собственную шкуру?
— Что бы они ни думали о Кевине, им едва ли захочется быть втянутыми в уголовное дело. В какой-то момент я также упомянул бы о финансовой стороне вопроса. Они финансировали издание журнала Кевина, поэтому несут косвенную ответственность за то, к чему это привело. Это отрицательно скажется на практике Фрэнка. Мать также должна стать объектом вашего внимания. Пробудите в ней чувство вины, предъявив фотографии Эрны.
— То есть, возможно, кузины Эрны, — заметил Майло и обратился к Петре: — Шталь до сих пор не выявил никакой связи?
— Ничегошеньки. Он нашел отца Эрны, но тот в коме и вот-вот преставится. В санатории Шталь все же встретил родственницу Эрны, сестру Дональда Мерфи — весьма агрессивную даму Альму Трублад. По ее словам, Эрна всю жизнь была со странностями, отказывалась от помощи семьи. — Петра взглянула на меня. — Итак, мы изучаем их реакцию. Нас трое, их двое. Здесь нам мог бы сопутствовать успех. Следует ли сказать им, что Алекс — психолог?
— Зачем? — Майло пожал плечами.
— Они должны понять, что расследование дела вышло на очередной этап — Кевин считается психопатом.
Оба молча ждали моего ответа.
— Нет. — Я покачал головой. — Я останусь на втором плане. Если вы дадите мне некоторую свободу действий, я вмешаюсь в разговор в нужный момент.
— Согласна, — сказала Петра. Майло кивнул. — Ну, ребята, готовы? — спросила Петра.
Дверь открыл коренастый мужчина в слишком тесной красной рубашке от Лакосты, мешковатых брюках защитного цвета, черных носках и шлепанцах. Мясистое лицо, широкий нос, волнистые седеющие волосы, острый взгляд сердитых глаз. Очень напряженный человек, готовый нанести удар.
— Добрый вечер, мистер Драммонд, — начала Петра. Франклин Драммонд посмотрел на нас с Майло.
— Целый батальон? Что на этот раз?
— Мы нашли машину Кевина, — сообщила Петра. Франклин Драммонд прищурился. Держась позади Майло, я внимательно изучал его. Он, видимо, почувствовал это и устремил на меня пристальный взгляд. —Где?
— Машину отбуксировали, сэр, — сказала Петра, — поскольку она была припаркована в неположенном месте, в районе ЛАМа. Сейчас мы опрашиваем авиакомпании, чтобы выяснить, куда отправился Кевин. И если вам известно…
— ЛАМ, — повторил Драммонд. На лбу у него выступила испарина. Карие глаза быстро-быстро заморгали. — Черт побери!
— Пожалуйста, позвольте нам войти.
Драммонд передернул своими мясистыми плечами и выпрямился во весь рост.
— Мне неизвестно, где находится Кевин.
— Это не беспокоит вас, сэр? — удивилась Петра. Поскольку Драммонд молчал, она продолжила: — На данном этапе расследования исчезновение Кевина рассматривается как уголовное правонарушение.
— Вы просто смешны.
Петра приблизилась к Драммонду.
— Если вы знаете, где он, вам следует сообщить об этом — в ваших же интересах и в интересах Кевина.
Драммонд стиснул зубы.
Позади него раздался голос: «Фрэнк?» — и послышались быстрые шаги.
— Все в порядке, — ответил он, и тут из-за его плеча показалась голова Терри Драммонд. Она казалась чуть выше его за счет высоких каблуков.
— Иди к себе, — приказал Фрэнк Драммонд.
— Что случилось? — настойчиво спросила она. Петра сказала ей о «хонде».
— Ах нет!
— Терри! — оборвал ее муж.
— Фрэнк, пожалуйста…
— Мадам, Кевину угрожает опасность, — продолжила Петра, но Фрэнк потряс пальцем у ее лица.
— Эй, вы, послушайте…
— Фрэнк! — Терри Драммонд схватила мужа за руку.
— Это грубейшее нарушение, — продолжал Фрэнк Драммонд.
— Позвольте войти? — спросила Петра. — В данной ситуации разговор возможен либо дома, либо в участке.
Драммонд стиснул кулаки.
— Что вы называете «данной ситуацией»?
— В машине Кевина обнаружены свидетельства преступного умысла.
— Какие?
— Давайте поговорим в доме, — предложила Петра. Драммонд промолчал.
— Довольно, Фрэнк, позволь им войти, — попросила жена. Драммонд нахмурился.
— Только короче, — резко бросил он. Но его боевой пыл явно иссяк.
Гостиная свидетельствовала о материальном благополучии, достигнутом скорее благодаря успешному ведению дел, чем получению наследства. Потолок был слишком высоким для небольшой комнаты. Стены отделаны под мрамор. Изделия из литья напоминали взбитые сливки. Мебель крупных габаритов. Пол устлан персидскими коврами.
Три картины: «Арлекин», «Балерина» и слишком яркое изображение ручья под розовым небом. Мазки серебряной краски имитировали отблески света на воде. Кошмар! Кевин Драммонд провел детство отнюдь не среди шедевров искусства.
Фрэнк тяжело опустился на диван. Терри устроилась рядом с ним, скрестила длинные ноги танцовщицы и тряхнула огненными волосами. При этом заколыхались ее груди.
Каблуки высокие, бюстгальтера нет. Из кухни доносится запах спагетти.
Я снова подумал о детских годах Кевина.
Фрэнк Драммонд с шумом выдохнул и выпрямился. Косметика, покрывавшая лицо Терри Драммонд, не могла скрыть выражения печали. Да и поза ее казалась безжизненно-вялой. Клеопатра в баркасе на Ниле.
Супруги сидели рядом, но словно чужие.
— Я понимаю, как вам тяжело… — начала Петра.
— А вы усугубляете все это, — парировал Фрэнк Драммонд. Жена посмотрела на него, но промолчала.
— А что, по-вашему, нам следует делать, сэр? — осведомилась Петра.
Ответа не последовало.
— Похоже, Кевин куда-то улетел. Не знаете куда? — вступил в разговор Майло.
— Вы детективы, — ответил Драммонд. Майло улыбнулся.
— Будь я на вашем месте, мне хотелось бы знать, где мой сын.
Молчание. Я пристально всматривался в них, пытаясь понять, не лгут ли они. Рассеянное помаргивание, резкие от волнения, почти неуловимые, но говорящие о многом движения.
Все, что я увидел, свидетельствовало о душевной боли. Боли, которую мне приходилось наблюдать слишком часто.
Родители тяжело больных детей. Родители детей, убежавших из дома. Родители детей-подростков с непредсказуемым поведением.
Неизвестность, приводившая в отчаяние.
Взгляд Терри Драммонд встретился с моим. Я улыбнулся, она , ответила слабой улыбкой. Ее муж не заметил этого. Он сидел в напряженной позе — глаза потухли, мысли витали далеко.
— Есть один положительный момент, — сказал Майло. — Для нее, а возможно, и для вас. У Кевина нет паспорта. Поэтому не исключено, что он остался в стране.
— Этого не может быть! — воскликнула Терри Драммонд.
— Милая, — сказал Фрэнк.
— Этого не может быть… пожалуйста. Что вам от нас нужно?
— Информация о местопребывании Кевина, — ответил Майло.
— Я не знаю, где он, поэтому и схожу с ума!
— Терри!
Она повернулась спиной к мужу.
— Неужели вы полагаете, что я, зная, где сейчас Кевин, сказала бы вам об этом?
— Вот как? — проговорила Петра.
Терри бросила на нее презрительный взгляд.
— Вы явно не мать.
Петра побледнела, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.
— Матерям свойственно защищать, молодая леди. Думаете, мне хотелось бы, чтобы вы преследовали Кевина как гончие? И, упаси Бог, застрелили бы его, если бы вам показалось, что он не так на вас посмотрел? Я знаю, как вы действуете. Готовы стрелять по любому поводу. Если бы я знала, где Кевин, то хотела бы, чтобы он был в безопасности и вне подозрений!
Фрэнк Драммонд посмотрел на жену с уважением. Все промолчали.
— Какая чепуха — подозревать Кевина в чем бы то ни было! Мать знает. У кого-нибудь из вас есть дети? Молчание.
— Ага, так я и думала. А теперь послушайте меня: Кевин — хороший мальчик, ничего плохого он не сделал. Вот почему я сказала бы вам, где он, если бы знала. Потому что я его мать. — Взгляд, брошенный на Фрэнка, свидетельствовал о том, что она считала себя на несколько голов выше мужа.
— О'кей. — Он посмотрел на жену и обратился к детективам: — А теперь, пожалуйста, уходите.
— Зачем Кевин покинул город? — спросил Майло.
— Вы не знаете, покинул он его или нет, — ответила Терри.
— Его машина стояла у аэропорта…
— Тому могло быть множество причин. — Фрэнк произнес это с вызовом, тоном адвоката.
Бросив на него неодобрительный взгляд, Терри обратилась к Петре:
— Если бы вы на самом деле были заинтересованы в решении ваших задач, вы не искали бы моего сына как уголовника, а попытались бы найти его как обычного человека.
— Что вы имеете в виду?
— Не знаю, что я имею в виду. Это ваша работа… ваш мир.
— Мадам…
Терри заломила руки.
— Мы, нормальные люди, не имеем понятия, как вести себя в подобной ситуации!
— Хорошо бы начать с ответов на наши вопросы, — сказала Петра.
— Какие вопросы? — закричала Терри. — Я не слышала ни одного разумного вопроса! Какие? Какие?
Майло и Петра дали ей время успокоиться, после чего продолжили свою рутинную работу. Двадцать минут спустя они выяснили лишь то, что Кевин последний раз звонил родителям около месяца назад.
