— Сука! — верещал Пайн. — Проклятая сука, ты заплатишь мне за это, заплатишь за ВСЕ!
Взмах ножом. Еще один. И еще.
И вот ее правая нога свободна.
Пайн, захлебываясь криком, с лицом, покрасневшим от страшной боли, потянулся за пистолетом в кобуре на поясе. Дарби выпрямилась и, волоча за собой кресло, бросилась к нему.
Она прыгнула на Пайна сверху и ударила его коленом в пах, а потом, когда он буквально взревел от боли, нанесла ему удар в горло. Он захрипел. Дарби снова ударила его в шею, а потом сломала ему нос. Зайдя Пайну за спину, она свернула ему шею, и руки и ноги его бессильно обмякли, как у марионетки, которой перерезали ниточки.
Из кобуры у него на поясе Дарби вытащила пистолет. Это опять оказался «глок». Подобрав с пола нож, она положила оружие рядом с собой и принялась резать последнюю веревку.
Со щелчком лопнула одна из веревок на левой лодыжке.
Где-то вдали с грохотом распахнулась дверь.
Подалась еще одна петля и упала на пол.
Раздались шаги, уверенные и спокойные. Они приближались, но человек не бежал.
Щелк, щелк, щелк — и ее левая нога свободна.
В дверном проеме появился Кинг, явно рассчитывавший увидеть Арти живым, а ее — мертвой. На его лице было невероятное удивление, когда он увидел Дарби лежащей на боку на полу с девятимиллиметровым пистолетом в руках.
Она нажала на курок. Одного выстрела оказалось достаточно, чтобы у него снесло половину черепа.
Дарби с трудом поднялась на ноги. На полу слабо дернулось и застыло тело Кинга. На этот раз он мертв. Теперь уже навсегда.
— Пожалуйста…
Задыхающийся, хриплый голос Пайна.
Он с ужасом смотрел на нее снизу вверх, не в силах пошевельнуться. Из раны в паху ручьем текла кровь.
— Я не… Я не чувствую… Я не могу двинуть ни рукой, ни ногой.
— Вы парализованы, — сообщила она ему. — Я превратила вас в беспомощного калеку. Вспоминайте меня, когда вам будут менять подгузники в тюрьме.
— Пожалуйста… Пожалуйста, не оставляй меня в таком состоянии… Боль…
Он затих. Дарби перешагнула через тело Кинга и принялась осматривать гараж.
Чисто.
Дарби бегом вернулась назад, к деревянному столу, на котором по-прежнему лежали ее «ЗИГ» и телефон. Она сунула пистолет в наплечную кобуру, схватила телефон и опустила его в карман.
У стены валялся полицейский дробовик, «Ремингтон 870», с четырнадцатидюймовым стволом, увеличенным магазином, тактическим прицелом и запасной обоймой на шесть патронов. Превосходно! Дарби заткнула «глок» Пайна сзади за пояс джинсов, вооружилась дробовиком и двинулась вперед, не отрывая взгляда от двери в дальней стене бокса.
Она вспомнила, что Мадейра Джеймс из «Технологических систем Рейнольдса» прислала ей сообщение.
«Она хочет, чтобы вы немедленно перезвонили», — сказал Кинг, перед тем как прочесть приложение. А когда он опустил телефон, выражение его лица изменилось.
«Плохие новости?» — спросила она.
«Ничего такого, с чем мы не могли бы справиться», — ответил он.
Дарби нырнула в одну из пустых комнат и достала свой телефон. Включив его, она увидела сообщение от Мадейры и приложение. Открыв его, она быстро пробежала глазами текст, выключила телефон и сунула его обратно в карман.
Дарби выскользнула из комнаты и направилась к двери, глядя по сторонам через прицел дробовика. Совсем недавно в помещении стреляли. Будь здесь другие люди, они бы уже прибежали на звук выстрела. Но они непременно прибегут, когда поймут, что Пайн и Кинг не вернутся.
«Интересно, сколько здесь еще человек, кроме меня», — подумала она.
Дарби была вооружена до зубов, но ни бронежилета, ни шлема или дымовых шашек у нее не имелось. Впрочем, и об освобождении заложников речь тоже не шла. Так что можно было действовать без оглядки и никуда не спешить.
«Справа от двери много свободного места. Спрячься здесь. Подожди, пока она не распахнется, и тогда действуй под ее прикрытием».
Она ждала.
Прошло две минуты.
Четыре.
Шесть.
Низко пригнувшись, она пинком распахнула дверь и отпрыгнула назад.
Выстрелов не последовало.
Дарби шагнула через порог с дробовиком наизготовку и увидела перед собой прячущийся в тени короткий, узкий коридор.
Пройдя до конца коридора, она снова пригнулась у стены. Напрягая слух, она расслышала негромкий шум автомобильного мотора.
Держа дробовик перед собой, Дарби выпрыгнула из-за угла. Еще один коридор. Тусклый свет в конце. Она бесшумно двигалась по бетонному полу, вдыхая душный, пахнущий гнилью воздух. На углу она приостановилась. Подождала, стараясь расслышать что-то помимо шума дождя по крыше и слабого урчания автомобильного двигателя на холостом ходу.
Дарби завернула еще за один угол и в перекрестии тактического прицела увидела спокойное лицо комиссара полиции Бостона Кристины Чадзински.
Чадзински сидела перед небольшим портативным компьютером, стоявшим на старом письменном столе. В отраженном свете от экрана монитора Дарби разглядела у нее на голове наушники. На лице комиссара было мечтательное выражение.
Дарби услышала звук захлопнувшейся двери, за которым последовал шум отъезжающего автомобиля.
Коридор имел в длину футов двадцать, не больше. Она двинулась по нему, и тут зазвонил телефон. Крошечный прямоугольник света ожил на столе. Чадзински сняла наушники с головы, оставив их на шее, и потянулась к телефону, который лежал рядом с дробовиком. На руках у нее были латексные перчатки.
— Не двигаться! — приказала Дарби и включила тактический прицел.
Удивление на лице Чадзински очень быстро сменилось привычной маской холодного спокойствия и самообладания.
— Руки за голову! — распорядилась Дарби. — Медленно и осторожно.
Чадзински сняла наушники и положила их на стол. Она не стала подниматься на ноги.
Дарби стояла перед ней. Чадзински откинулась на спинку стула и, скрестив ноги, вытянула их перед собой. В столбе света от монитора танцевали пылинки.
— Кто здесь есть еще?
— Не знаю, — ответила Чадзински. Голос ее оставался спокойным, в нем не чувствовалось нервной дрожи. Она полностью владела собой. — Я прибыла всего несколько минут назад. Вам лучше спросить мистера Кинга. Но поскольку я его не вижу, можно предположить, что он мертв.
— Вы предполагаете правильно. Руки за голову!
— Я могу помочь вам выпутаться из этой истории.
— Заткнитесь.
— Мой автомобиль стоит перед входом. Мы можем уехать вместе. Если вы разыграете свои карты правильно, то выйдете из этой истории героем. Я могу помочь вам. Для начала рекомендую…
Дарби взмахнула прикладом. Удар пришелся комиссару в висок.
Чадзински рухнула на пол.
Дарби повесила дробовик на плечо и вооружилась «глоком» Пайна. Вытащив из кармана свой телефон, она нажала несколько кнопок.
— Здесь нет никого, кроме нас двоих, — раздался с пола голос Чадзински. — Это будет мое слово против вашего. Могу вас уверить, что я выиграю. Предлагаю вам согласиться на мое первоначальное предложение. Если вы откажетесь, то никогда не отмоетесь от подозрений и обвинений. Против вас уже собраны все необходимые улики.
Дарби положила телефон на стол.
— Какие еще улики?
— Узнаете компьютер? Это ваш.
Дарби метнула быстрый взгляд на компьютер, белый портативный «Эппл Макинтош». У нее действительно был такой. На экране она заметила аудиофайлы с флешки Кендры Шеппард.
— Вы взломали пароль.
— И скопировали файлы на ваш домашний компьютер, — сказала Чадзински. — Были подготовлены нужные документы, из которых следует, что вы стерли все следы вещественных доказательств с флеш-карты Кендры Шеппард. Доказательства этого деяния находятся сейчас в Отделе по борьбе с коррупцией. Поскольку флеш-карты более не существует, в Департаменте внутренних дел вынуждены будут предположить, что ее уничтожили именно вы. Однако все это я могу уладить одним телефонным звонком.
— Вы, по своему обыкновению, все предусмотрели, верно? Вы знаете, как уничтожить вещественные доказательства, как заставить людей подложить бомбы в дом и в мой служебный авто…
— Вы хотите остаток жизни провести в тюрьме? У нас достаточно доказательств, чтобы никто не усомнился в том, что вы тщательно подтасовывали факты во время расследования. Что вы намеренно уничтожали улики, чтобы защитить своего отца. Помните те коробки с вещественными доказательствами и отчетами об убийстве, которые имеют отношение к вашему отцу? Те самые, которым полагается храниться в архивных трейлерах? В настоящий момент они находятся в безопасном месте, причем у нас есть письменное подтверждение того, что это вы их выкрали. Когда их обнаружат, все поймут, что вы наткнулись на доказательства того, что ваш отец работал на Фрэнка Салливана. И его имя будет навсегда запятнано подозрением в коррупции. Как и ваше, кстати. Не думаю, что вас устраивает подобный вариант развития событий.
