не только два Растопчуна с Маргой, но и банда Кощея Бессмертного. Мария Федоровна, Машенька? Андрюша?
Краевед Добродумов, в сущности, выражал общее мнение. Но Крымов знал и другое. Он хорошо помнил предупреждение Антона Антоновича на перроне злополучного городка Черный Рог: «Пока ваша Маша Бестужева не выполнила свою миссию, ей ничто не угрожает». Так, может быть, вот – миссия выполнена? Она собрала камни с помощью своих друзей? Дело сделано? Так что же теперь?
– Ну, сыщик, какие соображения? – кивнул Егор Кузьмич.
– Зацепка есть, – сказал Крымов. – И вы оба знаете о ней.
– Вы о городке Медведково? – спросила Мария Бестужева. – О загадочном Дворце пионеров?
– О нем самом, – кивнул Андрей.
Часом ранее в номере гостиницы Крымов через интернет изучал историю помещиков Нелюдовых, которым когда-то принадлежала усадьба в городке Медведково на Волге. Та самая, к дворовому фасаду которой, еще в тридцатых годах, пристроили коробку под концертный зал и так слепили Дворец пионеров. Перед Крымовым все это время лежала и открытка с датой на обороте: «21 октября нынешнего года, 12:00». Мало оказалось года, месяца и дня, еще и точное время! Полдень! Что это значило? Несомненно, что-то очень важное! Ведь открытку подписали лет пятьдесят назад – и вот эта дата приблизилась.
– Час икс не за горами, – сказал Крымов. – Можно сказать, на носу. Послезавтра наступит загадочное 21 октября. Так не стоит ли нам наведаться в этот Дворец пионеров? А что, в сущности, мы еще можем? Даже если полиция найдет Кощея Бессмертного и его банду, в чем я сильно сомневаюсь, останутся Растопчины. И мы, и они – на равных. Мы даже хуже. Давно преступили закон – ограбили ряд частных предприятий и церквей, прости господи, за нами не гоняются только потому, что хозяева ничего о том ограблении не узнали и не узнают, скорее всего, никогда. Разве что, отыскав винные погреба, засомневаются, а не пропало ли чего? Пара лишних пузырьков с облепихой да с малиной? Слышишь, Егор Кузьмич?
– Да слышу я, Андрюша, слышу, – отмахнулся тот, пригубливая напиток. – А вот это – малиновая, кстати…
– Я тоже хочу – глоточек, – сказала Мария. – Аромат такой, Егор Кузьмич, что голова кружится.
– Так раньше бы сказали, – крякнув, вспорхнул тот со стула и налил в гостиничный стаканчик напитка. – Кушайте на здоровье, Мария Федоровна.
– Тогда уж и мне налей, – потребовал Крымов.
Егор Кузьмич охотно плеснул и другу. Мария сделала глоток, зажмурилась, выдохнула:
– Блаженство!
– Давайте-ка чокнемся лучше, – посоветовал Добродумов. – Чтоб везло нам так, как прежде.
– И чтоб с головой остаться, – внес поправку Крымов.
Они выпили. Закусили. Его Кузьмич отер губы тыльной стороной ладони:
– Хоть купец Растопчун и сволочью был отменной, но по следам его идти оказалось ой как сладко! А, сыщик? Чего пригорюнился?
От Марии тоже не могло укрыться настроение Андрея Петровича.
– Что вас тяготит, Андрей Петрович? – спросила она.
«Нет, – думал Крымов, – есть на темной стороне Луны такая черная расселина, о которой они знать ничего не должны».
– Впереди слепая зона, Маша. Что нас ждет во Дворце пионеров, который в перестройку переделали под Дом культуры имени Пушкина? Никто ведь этого не знает. Вам ведь об этом ничего отец ваш покойный не говорил?
– Не говорил, – замотала головой Бестужева.
– Все правильно, вы – девочка, нельзя было. Да и просто не хотел он впутывать дочку в эту историю. Думал: пронесет! А сказал бы, глядишь, у нас появилось бы куда больше шансов на победу.
– А чего гадать-то? – спросил Егор Кузьмич. – Сядем на поезд, доедем и узнаем.
Звучало оптимистично. Мария со всей искренностью кивнула:
– Я тоже так думаю. Чего гадать? Сами ввязались в бой…
– Женщина, а как мыслит! – потряс заскорузлым пальцем Егор Кузьмич. – Как истинный полководец! Еще малиновой, мальчики и девочки?
– Я – пас, Егор Кузьмич, – ответила Мария, отчего-то не сводя глаз с Андрея. – Полководцу нужна светлая голова.
– И я поостерегусь, – кивнул Крымов. – Хочу поработать перед сном. Информация – ключ к победе. А у нас пока только заготовка от этого ключа.
Лежа на гостиничном диване, Крымов тыкал пальцами в кнопки телефона. Уже более двух часов он черпал информацию из интернета. Было за полночь, когда он резко сел и выпалил:
– Быть такого не может! – Андрей повторил эту фразу несколько раз, а затем, буквально глотая электронный текст, проговорил: – Глазам не верю!..
В эту минуту в его номер постучали. Это был не Егор Кузьмич – тот храпел слева за стеной, несомненно щедро наполняя номер крепким малиновым выхлопом.
– Кто?
– Я, Андрей Петрович, – откликнулась Мария.
Крымов сбросил ноги с дивана, легко подошел к дверям, щелкнул замком.
– Входите, Машенька…
Мария Бестужева, в скромном домашнем халате до колен, смотрела и улыбалась как нашкодившая девочка. Руки она держала за спиной.
– Миленько, – кивнул он на ее наряд. – И вообще…
– Спасибо. Не спится, Андрей Петрович…
И вывела руки из-за спины. Она держала бутылку с темным напитком и два пластмассовых стаканчика.
– На ночь по капле, я думаю, можно? Малину с ежевикой? Хочу, чтобы нам было сладко-сладко! Будем?
– Вот теперь с удовольствием, – но и он смотрел на нее заговорщиком. – А я так скажу: на ловца и зверь бежит.
– О чем вы?
– Садитесь, – предложил он, кивая на кресло.
Мария поставила бутылку и стаканчики на стол, послушно села.
– Готовы к новостям?
– Я вас слушаю, Андрей Петрович.
– Знаете, кто такие помещики Нелюдовы? Те самые, которым когда-то принадлежала усадьба в волжском городке Медведково?
– Понятия не имею.
– Нелюдовы, как мне рассказал интернет, одна из дворянских ветвей, которые верой и правдой служили графам Бестужевым. Говоря языком прошлого: люди графского дома. Они частенько упоминаются вместе с шестнадцатого века. Оруженосцы, виночерпии, постельничьи, конюшие. Доверенные из доверенных. Цари-лукомоны той эпохи выбрали Нелюдовых, чтобы те из века в век охраняли тайны всех четырех царских родов. Теперь уже несомненно, что неспроста была отмечена на открытке дата «21 октября», да еще время «12:00», и местом значилось бывшее поместье этой дворянской фамилии. Хоть и превратившееся в Дворец пионеров, а потом в Дом культуры имени Пушкина. Как видно, для людей, посвященных в ваши тайны, оно сохранило некое сакральное значение. Сберегло неизвестную нам тайну, Машенька…
– Налейте нам выпить, – попросила Мария.
Ее глаза сияли, но было в этом блеске что-то новое, незнакомое Крымову. И такое притягательное одновременно…
– Все для вас, графиня, – сдержанно улыбнулся Андрей Петрович.
Он подошел к столу, положил телефон, нашел штопор, взял бутылку и стал вгонять в пробку сталь. Не спуская глаз со своего телохранителя и друга, Мария тихонько встала. Крымов с
