пошла в сторону туалета. Нужно торопиться.
Она вспомнила все, что делал У Хань в тот вечер. Он, похоже, встал на цыпочки и положил нечто в пластиковом пакете наверх, а когда появился снова, то был почти обнажен. Значит, он спрятал театральный костюм, и этот костюм до сих пор лежит в бачке в одной из кабинок…
Сунь Мэй стояла в дверях мужского туалета, затаив дыхание и прислушиваясь. Убедившись, что внутри никого нет, быстро вошла в первую кабинку. У Хань все еще находился в больнице, и ей нужно было как можно скорее забрать костюм, чтобы обезопасить его.
В бачке с водой в первой кабинке ничего не оказалось. Во втором – тоже. Осталась одна кабинка. На лбу Сунь Мэй выступили мелкие бисеринки пота. Она почувствовала, что заболели ноги, и это не было связано с нервозностью и усталостью. Просто если она не найдет этот чертов костюм в третьей кабинке, то конец близок.
Женщина пошарила в холодной воде. Ничего. Сердце Сунь Мэй ухнуло вниз. Она снова ощупала бачок – и в итоге выловила-таки пластиковый пакет. Не обращая внимания на то, что местами промокла, развернула пакет и увидела зловещую маску.
В тот момент Сунь Мэй сама не понимала, радоваться ей или бояться. Радость от того, что она нашла самую опасную улику, и страх из-за того, что У Хань – убийца…
Пока она стояла в трансе, из коридора вдруг послышались шаги. Мужчина крикнул на ходу:
– Ребята, перетасуйте карты; пойду поссу, а то сейчас лопну.
Сунь Мэй была потрясена. Не удосужившись завязать полиэтиленовый пакет, она бросилась вон. В дверях столкнулась с каким-то мужиком и выронила пакет.
Мужиком оказался Тан Дэхоу.
– Ты что тут забыла, сестренка? – удивился он.
Сунь Мэй закусила губу и, не ответив, наклонилась, чтобы подхватить с пола пластиковый пакет. Но ее опередил Тан Дэхоу.
– Испачкался… – Он отряхивал пыль с маски, но движения его становились все медленнее и медленнее. Наконец он остановился и уставился на маску. Через несколько секунд его глаза вдруг расширились, а лицо побледнело. Он попятился.
– Так это… ты…
Сунь Мэй в ужасе закрыла ему рот рукой и потащила в соседний женский туалет. Тан Дэхоу сжался в углу кабинки, одной рукой прикрывая лоб, а другой все еще сжимая пластиковый пакет.
Сунь Мэй заскрипела зубами:
– Братец, верни мне мои вещи.
Тан Дэхоу со страхом и трепетом смотрел на Сунь Мэй:
– Это ты прикончила ту девчушку…
Сунь Мэй, замолчав, вдруг опустилась на колени:
– Старший брат, пожалуйста, верни мне мои вещи.
Тан Дэхоу был немного ошеломлен, но быстро понял, в каком выгодном положении он сейчас находится, и расслабился.
– Это ты сделала?
Сунь Мэй закрыла глаза.
– Я…
Тан Дэхоу на мгновение задумался:
– И остальных тоже ты?
– Да…
Тан Дэхоу хмыкнул.
– Вот уж не думал, что ты такая сука…
– Старший брат, верни мне вещи, пожалуйста! – Сунь Мэй обхватила Тана за ноги.
В это время из коридора донесся мужской крик:
– Тан, ты, твою мать, в унитаз, что ли, провалился? Не вздумай сбежать, не дав мне отыграться!
Тан Дэхоу повернулся и крикнул:
– Ща буду! Подождите меня.
Сказав это, он взглянул на стоящую на коленях Сунь Мэй, хмыкнул, дважды рассмеялся, бесцеремонно расстегнул брюки и вытащил член, чтобы помочиться.
Сунь Мэй встала на колени и повернула голову в сторону, чувствуя, как мелкие капельки брызнули ей на лицо.
Тан Дэхоу застегнул брюки и коснулся лица Сунь Мэй.
– Слушай, давай поговорим об этом вечерком, когда ты заступишь на дежурство.
С этими словами он открыл дверь кабинки и вышел, унося с собой пакет.
Сунь Мэй ошеломленно стояла на коленях в кабинке, окруженная сильным запахом мочи. Лужа на полу пропитала ее колени, но она не поднималась, пока по щекам не покатились слезы.
Улика найдена, но она все равно обречена.
* * *
Вечером в дежурке во втором корпусе было так…
– Хочешь сказать, что эта малышка по фамилии Чэнь была влюблена в Сяо У, поэтому ты вот так запросто отрубила ей башку?
– Да.
Он словно допрашивал ее. Вот только во время «допроса» Сунь Мэй сидела у него на коленях, а Тан Дэхоу ее лапал.
– Тебе так нравится этот сопляк?
– Да! – Сунь Мэй стиснула зубы, представляя лицо У Ханя. «Так надо», – сказала она себе.
– И ты же его шандарахнула?
– Если б я этого не сделала, полиция заподозрила бы его…
Тан Дэхоу замолчал, казалось, размышляя, но руки его шарили по телу женщины.
– А что насчет остальных?
– Тот парень по фамилии Чжоу издевался над Сяо У, аспирантка по блату увела у него из-под носа грант… – Сунь Мэй на ходу придумывала мотивы для убийств. – Те двое на стадионе… Один раз у них была стычка с Сяо У… Эй, мне больно!
Она яростно вырвалась. Тан Дэхоу сидел на стуле, на лице его застыло слегка сконфуженное выражение.
– Когда ты мне вернешь мои вещи? – тихо спросила Сунь Мэй, стоя спиной к нему.
Выражение лица Тана тут же стало самодовольным. Он встал, похлопал Сунь Мэй по плечу и прошел во внутреннюю комнату.
Сунь Мэй услышала, как он во внутренней комнате напевает песенку, раздеваясь, как со стуком падают на пол ботинки, – и вздрогнула.
Тан Дэхоу постучал по перилам железной кровати. Подождав некоторое время, Сунь Мэй не ответила, и стук повторился.
Она закрыла глаза, стиснула зубы и вошла во внутреннюю комнату.
– Ты таких дров ради него наломала, он вообще в курсе? – задыхаясь, спросил в темноте Тан Дэхоу.
– Не в курсе, – выдавила сквозь зубы Сунь Мэй.
– Кхм, сестренка, стоило ли все это делать? – Тан Дэхоу лег сверху на Сунь Мэй и не заметил, что подушка у ее лица мокра от слез.
– Стоило. Ради него я готова на все…
Это была единственная правдивая фраза, которую она произнесла за сегодня.
* * *
Наступила ночь. Сунь Мэй сидела в дежурной комнате и безучастно смотрела на настенные часы. Монотонный звук тиканья, казалось, стал ее единственной поддержкой, однако по мере того, как медленно двигалась часовая стрелка, ее взгляд становился все более отчаянным.
Когда же она увидит его?
Ей хотелось выкатить У Ханю целый список претензий, но Сунь Мэй не решалась навестить его в больнице. Сегодня она вся извелась в ожидании, когда он заглянет, но при встрече в коридоре У Хань вежливо и холодно сказал:
– Тетя Сунь, вы, наверное, устали.
«Тетя Сунь. Он назвал меня тетей Сунь…»
На столе лежал только что начатый джемпер, и каждый раз поздно вечером Сунь
