взять Хью в следующем месяце из-за перелома запястья. — Она потерла затылок. — Записи Хью запрашивали? Сравните их, и, возможно, совпадет. И если совпадет, то это Хью. Определенно.
— Мама Бэт не калечила Трента?
— Нет. — Покачала головой. — Она не обращала внимания на Трента. Не хотела даже прикасаться к нему. Одного ребенка она обожгла жаром своей любви, а другого — охладила. Бэт была мерзкой. — Ее голос сорвался от печали. — Честно. По крайней мере, с ними.
— Трент сказал, что часто притворяется Хью. Когда-нибудь ловили его за этим? — спросил Кевин, переключаясь на другую тему, хотя Фара могла бы слушать истории про маму Бэт целый день.
— Не совсем, но были случаи, когда знала, что он подменивал Хью. На мероприятиях для прессы или в некоторых сценах. Среди них двоих, Трент — более талантливый актер. В некоторых самых знаменитых сцен Хью — удостоенных «Оскаром» — на самом деле сыграл Трент. Так что не удивлялась, если он продолжал разыгрывать эту шараду. Трент заслуживает этот дом, этот образ, восхищение, просто он довольно долго не может преодолеть страдания, чтобы достичь всего.
— А Вас? Заслуживает ли он Вас?
Нора слабо и почти искренне улыбнулась.
— Я очень похожа на него, на них обоих. Привлекательная наружность, что отвлекает, утаивая море безумия.
В этом Фара была полностью с ней согласна.
ДЕТЕКТИВ
Пока живой Айверсон сидел в отдельной камере в полицейском отделении Беверли-Хиллз, Фара и Кевин начали работу с самого начала и попытались собрать все кусочки головоломки, принимая во внимание то, что рассказали Трент и Нора.
Удивительно, но все вдруг встало на свои места.
Фара стояла перед доской и смотрела на записи.
— Итак… Хью был организатором и убийцей. Трент просто иногда наводил порядок…
— И прикрывал Хью, если тому нужно было уехать из города для убийства.
— Как-то не верится, — заявил Кевин. — Похоже, Тренту было выгодно помогать ему постфактум, но не участвовать в похищениях или убийствах. И Хью здесь нет, чтобы оспорить эти утверждения.
— Вообще-то я верю, — сказала Фара. — В смысле, зачем вообще сознаваться? Даже не нужно было. У нас не было никаких улик или зацепок, которые указывали бы на то, что соучастник мог помочь, а если б и были, то повесить на него что-либо сложно.
— Ты права. — Кевин подошел к ней и уперся руками в бедра. — Я тоже ему верю — по крайней мере, в этом случае.
— Как бы то ни было, можем поручить оперативной группе расследовать каждое убийство, особенно теперь, когда у нас имеется полный список. — Еще одна ценная инфа, которой поделился Трент — после того как Фара увидела медицинскую карту Хью и готова была признать, что живым близнецом был Трент, — а именно: списком убитых женщин. Как выяснилось, Трент не единственный, кто планировал обеспечивать семьи жертв в жизни после их смерти. Трент подхватил идею у Хью, который делал это в гораздо больших масштабах: на каждого ребенка выделен миллион долларов в анонимном трасте, к которому появляется доступ, когда ребенку исполняется двадцать пять. В отличие от изменений в трентовом счету, произошедших после смертей, Хью создал траст Майлза Пеппера до гибели Кэрри Пеппер, что придавало некоторую достоверность его самоубийству после убийства.
Самоубийство до сих пор не выходило у Фары из головы. Ей не нравилось — никогда не нравилось, — когда преступление сваливали на жертву, которой не было рядом, чтобы оправдаться. В данном случае — целая гора преступлений, и все они возлагались на мертвых плечах Хью.
— Каким образом Хью находил жертв? — спросила она. — Синдром Мюнхгаузена — не разрекламированное расстройство. — Детективша повернулась к карте, на которой широкой россыпью отмечены точки, где были найдены тела каждой жертвы. — Эти женщины жили в разных штатах. И не все были убиты. Вот эта… — указала на точку в Сиэтле. — Спрыгнула с балкона. И Трент, и Хью в это время находились в Лос-Анджелесе. Почему он выделил деньги ее ребенку? Почему женщина в этом списке?
— И мы связали только четверых из них с организацией «Осуществи мечту» и «Защитим детей», — Кевин согласился. Он взял клипборд и кивнул в сторону камеры Трента. — Спросим его.
В узкой камере крепко спал Трент, свесив руку с металлической двухместной койки. Кевин и Фара остановились у решеток камеры и с весельем взглянули друг на друга.
— Приятно видеть, что он устроился поудобнее, — высказала Фара.
— Он либо простак, либо отбитый на всю башку. — Кевин постучал клипбордом о прутья решетки. — Трент. Проснитесь.
Глаза Трента распахнулись; он уставился на них, затем медленно сел, перекинув длинные ноги на край кровати.
— Что такое?
Кевин протянул список жертв.
— Как Хью их вычислил? Как узнал, что они калечат детей?
Трент зевнул, затем слегка потряс головой, чтобы прийти в чувство.
— Эм-м. — Актер уставился на белую кирпичную стену перед собой. — Минуту, дайте вспомнить, спрашивал ли я об этом.
Вот и ключ к разгадке головоломки, на который так надеялась Фара.
— Мне известно, что в самом начале у него был знакомый. Частный детектив, который проверял состояние здоровья некоторых детей, проходящих через организацию «Защитим детей». Всех, кого Нолан находил подозрительными, проверял этот мужик.
— Как зовут мужика?
— Понятия не имею. — Он поморщился. — Он работал над «Смертельным значком» в качестве консультанта. Так можно найти его. Не думаю, что парень имел представление о том, что Хью сделает с информацией, так что не хочется, чтобы у этого типа были неприятности…
— Просто-напросто переговорим с ним, — заверила Фара. — Посмотрим, сможет ли заполнить некоторые пробелы.
— А еще он чем-то занимался в интернете. Вроде группы поддержки с людьми с синдромом Мюнхгаузена, которую открыл или в которую вступил… что-то типа того. Хью давно не упоминал о частном детективе. Уже много лет. — Он пожал плечами. — Это поможет?
Фара задумалась о муже Кэрри и настойчивых упоминаниях о ее активности на Фейсбуке и о женщине, которая его заблокировала. Оставив Кевина и Трента, она вернулась в комнату и стала перелистывать папки, пока не нашла записи. Кэрри состояла в одной группе. В группе любительниц стеганых одеял. Сняв трубку, она позвонила Анаике и передала информацию.
Положив трубку, снова повернулась к доске и посмотрела на строки с именами. Так много погибших женщин. Столько пострадавших семей и близких.
Пока она смотрела на доску, на экране появилось сообщение:
«Врачи и школьная медсестра подтвердили, что у Бриттани Морренс „вероятно имелся синдром Мюнхгаузена“».
Жесть. Она сняла колпак маркера и пометила имя звездочкой. Пока что звездочки имелись у восьми из двенадцати женщин.
