Кашляя и задыхаясь, Нелл поползла к окну.
— Это полиция! — крикнул Склафани. — Остановитесь!
Адам замер. Бонни попыталась обогнуть его, но он схватил ее левой рукой.
— Не уйдешь, шлюха!
Путь вниз был отрезан. Оставался только путь наверх. На крышу.
— Ползи вперед! — приказал он Бонни.
В одном месте левая рука Адама соскользнула, и ему пришлось уцепиться за лестницу правой. Боль пронзила все его тело. Адам стиснул зубы и пополз дальше.
Они миновали окна горящей квартиры Бонни и добрались до узкой площадки шестого этажа.
Кажется, внизу уже лопались стекла. Адама не волновало, что происходит внизу. До крыши оставалось шесть футов.
— Адам, нам все равно не уйти, — закричала Бонни.
— Можешь прыгать, я тебя не держу.
После шестого этажа пожарная лестница сужалась. Адам стал подниматься дальше и уже достиг кромки крыши. Подтянуться на одной руке не удавалось. Закусив губы, он протянул к кромке и другую руку, зная, что сейчас боль пройдется по нему снова.
Скрежет, раздавшийся под ногами, заставил его забыть про боль. Скобы, которыми лестница крепилась к стене, треснули. Теперь она держалась лишь на скобах нижних этажей.
Со стороны Уэст-Энд-авеню слышались сирены пожарных машин. Джек Склафани подтянулся и повис на первой ступеньке пожарной лестницы. Переведя дух, он полез выше.
Дэн был не настолько проворен, как полицейский инспектор. Пока он взбирался на лестницу, Склафани успел достичь второго этажа. Лестница как-то странно качалась, будто не была закреплена наверху. Но сейчас Дэна волновало не это. На пятом этаже, в огненном аду была Нелл.
Нелл достигла окна. К балконной створке было уже не подступиться — там горел пол. Огонь подбирался и к ее ногам. Нелл уперлась в подоконник, подтянулась на руках, качнулась и плечом надавила на стекло. Разогретое оконное стекло треснуло; из образовавшейся щели потянуло прохладным влажным воздухом. Наконец-то воздух!
Голова кружилась. Ногам стало нестерпимо жарко. Воспрянувший огонь пожирал паркет. Нелл кое-как сумела забраться на подоконник. Обожженными руками она цеплялась за раму. Осколки впивались ей в ладони, но даже эта двойная боль была где-то вовне. Там же, где сирены пожарных машин и крики толпящихся внизу людей. А внутри Нелл было удивительно спокойно. Ничего, кроме спокойствия. «Наверное, скоро я узнаю, что там, по другую сторону завесы», — подумала Нелл.
Адам висел, уцепившись за кромку крыши. Только отчаяние заглушало боль в правой руке. Только отчаяние давало ему силы, чтобы совершить последний рывок и выбраться на крышу.
Чьи-то руки обхватили его ступни и тянули вниз. Бонни! Совсем спятила от страха! Адам дернул ногами, пытаясь отпихнуть ее, но не смог. Висеть на пальцах с каждой секундой становилось все тяжелее. Адам качнулся и соскользнул обратно на площадку.
— Мразь, — прошипел он, схватив хрупкую Бонни и подняв над головой.
Пожарная лестница все сильнее кренилась.
— Отпустите ее, или я буду стрелять! — крикнул ему с крыши Бреннан.
— Угадал, коп. Это я как раз и собираюсь сделать, — крикнул в ответ Адам.
Склафани был уже совсем рядом. Еще мгновение — и он бы спас Бонни. Но этого-то мгновения ему и не хватило. С душераздирающим криком Бонни пролетела мимо и упала на тротуар.
Забыв, что на крыше его ждет Бреннан, Адам вновь добрался до кромки, уцепился за нее и начал подтягиваться... Его подвела правая рука. Она скользнула по мокрой кровле, нарушив хрупкое равновесие. Адам качнулся всем телом, повис на одной руке и...
Он падал молча, успев несколько раз перекувырнуться в воздухе.
В это время Дэн достиг пятого этажа. Рядом с Нелл уже дымился подоконник. Обхватив ее запястья своими сильными пальцами, Дэн замер, дожидаясь, пока опустится Склафани. Вдвоем они осторожно вытащили Нелл наружу.
— Мы нашли ее! — крикнул пожарным Склафани. — Готовьте выдвижную лестницу. Эта вот-вот рухнет.
Полтора этажа Дэн и Склафани наполовину несли, наполовину волокли Нелл по вихляющейся лестнице.
— Осторожно. Она без сознания, — предупредил Дэн пожарного.
Пожарный кивнул, подав сигнал опускать лестницу.
— Вы-то сами не задерживайтесь, — бросил он Склафани и Дэну.
Они сумели спуститься лишь до второго этажа. Оттуда пришлось прыгать. Не дав Дэну опомниться, Склафани потащил его в сторону...
Пожарная лестница рухнула, и ее мокрые, тронутые ржавчиной обломки накрыли собой тела Адама Колиффа и Бонни Уилсон.
7 НОЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ ДЕНЬ ВЫБОРОВ
Соединенные Штаты выбирали нового президента, которому предстояло управлять страной в течение ближайших четырех лет. В Сенат США — «самый эксклюзивный клуб», как его иногда называли, — придет новый сенатор от штата Нью-Йорк. А ближе к ночи жители Манхэттена узнают, кто же будет представлять их округ в Конгрессе. Претендентов было двое: Нелл Макдермотт, чей дед почти полвека занимал этот пост, и ее конкурент.
Отдавая дань традиции, а также некоторым суевериям, Нелл устроила штаб-квартиру своей предвыборной кампании в «Рузвельт-отеле»[34], неоднократно видевшем триумф ее деда. Когда закрылись избирательные участки и начался подсчет голосов, в гостиной многокомнатного номера на десятом этаже наступила жаркая пора. Внимание всех было приковано к трем включенным телевизорам, которые стояли у стены и передавали новости трех главных телеканалов.
Нелл вспоминала, сколько раз она вот так же сидела в штаб-квартире деда, волнуясь за него. Теперь дед волновался за нее, хотя и нацепил на себя маску непрошибаемой уверенности в ее победе. Герта, Лиз Хенли и Лайза Райен тоже волновались. Среди самых близких Нелл людей не было лишь Дэна Майнора, но он недавно позвонил из больницы и сказал, что выезжает. Дверь гостиной не закрывалась; помощники из штаба Нелл входили и выходили, успев схватить что-нибудь со стола, уставленного изысканными угощениями и напитками. Кто-то весело улыбался, уверенный в победе Нелл, другие не скрывали своих опасений. Месяцы предвыборной борьбы были весьма напряженными.
— Я рада, что ты заставил меня бороться, Мак, — сказала Нелл, поворачиваясь к деду.
— А разве у тебя были веские причины снимать свою кандидатуру? — ворчливо спросил он. — Партийное руководство согласилось с моими доводами: жена не должна страдать за грехи мужа. Конечно, если бы устроили настоящее судебное разбирательство, твое имя трепали бы на каждом углу, и тогда еще неизвестно, чем бы все кончилось. А после гибели Адама это уже стало вчерашней новостью.
«Вчерашние новости, — подумала Нелл. — Их было много; хватило бы на целую сводку. Предательство Адама по отношению ко мне. Хладнокровное убийство тех, кто мог бы свидетельствовать против него. Три года жизни с этим чудовищем — тоже вчерашняя новость. Неужели за это время я ни разу не почувствовала тревожных сигналов? Наверное, просто не хотела их слышать».
Когда она прочитала досье на Адама, присланное из Северной Дакоты, ей захотелось не только тщательно вымыть руки, а отмыться с головы до пят. Оказывается, уже тогда у него появился псевдоним Гарри Рейнольдс, фигурировавший в полицейских протоколах. Интересно, под каким романтическим соусом он преподносил все это Уинифред? Впрочем, ничего интересного. Вчерашняя новость.
Нелл оторвалась от экранов. Лайза Райен поймала ее взгляд и ободряюще подмигнула. В самом начале кампании Лайза вдруг позвонила ей и предложила свое добровольное участие. Нелл согласилась и ни разу не пожалела. Лайза трудилась без устали. Она все вечера проводила в штаб-квартире Нелл, отвечая на звонки избирателей и рассылая предвыборные брошюры. Жаль, что жизнь не позволила Лайзе получить настоящее образование. Но и за эти месяцы она многому научилась. Речь Лайзы отшлифовалась, и в ее облике было трудно узнать маникюршу из Квинса, какой ее впервые увидела Нелл.
Конечно, Лайзе очень повезло с соседями. Заботами Бренды Каррен и ее мужа дети Лайзы почти все лето жили на побережье. Она не хотела, чтобы они слышали соседские пересуды об отце.
Однако полицейские сдержали слово: хотя имя Джимми Райена и упоминалось в материалах расследования, газетчикам его преподнесли как случайную жертву, не заслуживающую особого внимания.
Посоветовавшись с Дэном, Нелл решила не рассказывать Лайзе об участии ее мужа в поджоге «особняка Вандермеера». Это было бы слишком жестоким ударом по ней и детям. Дэн сумел убедить Склафани и Бреннана, прочитав им целую лекцию об опасности травмирования психики. Полицейские еще раз навестили Лайзу, сообщив ей, что ее предчувствия насчет дома на Сто первой улице оправдались и что Джимми было уплачено вперед.
— Вашим детям нечего стыдиться за отца, — сказал тогда Лайзе Бреннан, вновь игравший роль «старшего брата». — Иногда даже очень хорошие люди допускают промах. Главное, Джимми стремился исправить ошибку, но не успел.
