меня наручники, Желудь, пока я не устроила здесь такое… А!.. А!.. — Вика вдруг закричала так пронзительно и громко, что у подполковника заложило барабанные перепонки.
— Замолчи, тыура, — он бросился снимать наручники.
— Вот это другое дело. — Одержав первую победу, Вика пошла в атаку. — Для кого-то ты, возможно, подполковник милиции, а для меня ты прощелыга по кличке «Желудь», выдававший за деньги служебные тайны.
— Это еще надо доказать. — Подполковник почувствовал, что ему опять становится худо. — Хорошо, упрямая стерва, отдай мне хотя бы половину.
— Да как ты не поймешь, старый идиот, что у меня нет и не было этих денег. Но даже если бы они были, неужели ты думаешь, что я тебе их отдала бы? Выпусти меня немедленно отсюда — или ты об этом пожалеешь.
Еще вчера он мог бы поговорить со строптивой воровкой совсем по-другому. Вчера он был другом влиятельного бизнесмена, связанного с большой политикой. Сегодня все изменилось. Любое свидетельство о его контактах с беглым преступником могло иметь пагубные последствия, а свидетельства любовницы Боба, знавшей, к сожалению, слишком много, могли и вовсе утопить подполковника.
— Сегодня я тебя выпущу, шлюха. Но знай, что из тех денег ты не имеешь права истратить ни одного доллара. Потому что тебе придется отдать их мне, и это не пустые слова. Идем.
Желудь вывел девушку на улицу. Было уже темно. Над городом взошла луна, такая яркая, что она не меркла даже в свете уличных фонарей, висевших над самой головой.
Убедившись, что за ней никто не следит, Вика остановила такси и, поминутно подгоняя водителя, помчалась обратно в офис Боба.
— В какой пакет я положила бриллианты? Если в новый — их уже подняли. Если в старый — может быть, они еще там.
Отпустив машину, девушка со страхом вошла в ворота. Дом с погашенными огнями производил зловещее впечатление. Луна, огромная, любопытная, выглядывала из-за плеча, чтобы первой схватить сокровища бизнесмена. Вика осторожно шла по дорожке, обычно посыпанной свежим речным песком, ухоженной, а сейчас разбитой и изъезженной грузовиками и машинами милиции.
На глаза попалось что-то светлое, похожее на скомканную газету. «Неужели?! — Девушка нагнулась, чувствуя, как затрепетало сердце. — Бриллианты!» Быстрым кошачьим движением она схватила пакет, засунула под бюстгальтер.
От дома отделилась тень, двинулась ей навстречу. «Кто это, милиция? Бродяга? Или кто-то из охранников?» Какая разница, все они были сейчас одинаково опасны.
Сняв туфли, Вика опрометью помчалась к выходу из усадьбы.
— Тормозите, обычно он ставил патрульную машину где-то здесь, — инспектор ГАИ, сидевший рядом с капитаном Сыскарем, так резко потянул за куртку сержанта Бычара, словно это были вожжи норовистой кобылы.
Милицейская машина остановилась. Капитан вышел на обочину.’ Из всей массы милицейских сводок он безошибочно выбрал одну. В ней говорилось об исчезновении машины ГАИ вместе с водителем вскоре после передачи всем постам информации о банде Боба.
Детектив предположил, что, получив данные о приметах преступников, инспектор пытался их задержать и был убит.
Прихватив с собой напарника пропавшего инспектора, детектив немедленно выехал на его-розыск.
Пройдя с полсотни шагов вдоль придорожной канавы, сыщик обратил внимание на след, оставленный на обочине машиной высокой проходимости. «Неужели джип Боба?» Сыскарь склонился над землей и понял, что не ошибся.
Вытащив пистолет, капитан пошел по колее. В чаще молодых деревьев блеснул металл. Осторожно ступая, детектив пошел дальше. «Вот он, джип, на котором удрала шайка». Капитан обошел покинутую машину, подергал закрытые двери. Он уже не сомневался, что инспектор, которого они разыскивали, мертв. И словно в подтверждение его мыслей, послышался условный свист Бычары — один длинный, два коротких. Это означало вызов. Сыщик пошел к дороге.
Еще издали он заметил сержанта, согнувшегося под тяжестью чего-то неудобного и тяжелого. «Тело», — догадался Сыскарь.
— Два трупа, капитан, гаишника и еще одного человека, — Бычара пошел за вторым телом.
— Обыщи его! — крикнул вдогонку детектив.
В кармане брюк убитого водителя Бычара обнаружил пропуск. Вернувшись к милицейскому «уазику», капитан передал в управление сведения о трагической находке.
Немедленно все патрульные машины ГАИ и посты были предупреждены о том, что по загородному шоссе движутся белые «жигули» и милицейский автомобиль, управляемые преступниками.
Услышав за собой тяжелое дыхание и топот ног преследователя, Вика на крыльях страха стремительно выпорхнула из усадьбы. Оказавшись на улице, она остановила первую попавшуюся легковушку.
— Скорее! Я опаздываю на поезд.
Машина тронулась. Вика оглянулась назад. Ее преследователь добежал до тротуара и заметался, ища такси. На счастье, ни одна машина не ехала мимо.
Добравшись наконец до дому, Вика закрылась на ключ, задвинула шторы и высыпала на кровать свою добычу. Бриллианты заиграли всеми цветами радуги. Это были крупные, дорогие камни, причем изумительной, редкой чистоты, — Боб знал, во что вкладывать деньги. Каждый из них стоил целое состояние.
Вика долго ломала голову, куда их спрятать. Все потайные места квартиры казались ей недостаточно надежными. Она даже попыталась отковырнуть плитку паркета, но, увидев, что она лежит на голом цементе, поняла, что спрятать сокровища под полом не удастся.
После долгих поисков она нашла то, что показалось ей самым приемлемым, — сливной бачок унитаза. Вика герметично упаковала сокровища, кроме одного перстня, и погрузила их в воду: «Может быть, кому-то и придет в голову сунуться сюда, но только не чистоплюю Бобу».
Довольная своей выдумкой, девушка пошла к соседке, на попечение которой был оставлен бедняга Тобо.
Увидев хозяйку, пес принялся подпрыгивать сразу на всех четырех лапах, радостно визжать и лизать ей руки. «О, если бы Влад любил меня хотя бы вполовину меньше этого доброго существа». Вика наклонилась и расцеловала лохматую собачью морду.
Ее неудержимо влекло к Владу. Оставив лендзира, подобно Церберу, охранять украденные сокровища, девушка отправилась к каскадеру. По пути она заглянула в скупку и вышла оттуда с сумочкой, доверху набитой долларами, вырученными от продажи бриллиантового кольца.
Услышав звонок в прихожей, Жанна, занятая уборкой квартиры Влада после лихой каскадерской пирушки, открыла дверь.
— Ты? Что ты здесь делаешь, паршивка? — Черная пелена ревности помутила разум Вики. Двумя руками она вцепилась в волосы Жанны, рванула ее голову, пытаясь стукнуть об стену.
Резкий удар в солнечное сплетение охладил воинственный пыл красавицы. Ее руки разжались. Раскрыв сумку, она швырнула под ноги Жанне записную книжку Боба в кожаном переплете и бросилась вниз по лестнице с проворством сорванца, разбившего стекло.
— Сумасшедшая, — исправляя испорченную прическу, Жанна закрыла дверь. В ее глазах все еще стояла Вика. «Владька, ты не устоишь, ты опять вернешься к ней», — Жанна подумала,
