— Странно, почему мне от этого не легче?
— А не взять ли нам Фермера в оборот прямо сейчас? — предложила Жервез. — Теперь, когда у нас есть его отпечатки, мы можем ему кое-что предъявить и даже надавить на него.
— Не думаю, что из этого что-нибудь получится, — возразил Бэнкс. — Он ничего нам не скажет, и адвокаты вытащат его из-под ареста в две секунды. Что у нас есть против него? Только то, что он держал в руках обойму от пистолета. Ну и?.. Это никак не доказывает, что он застрелил Марлона Кинкейда. Да он и в самом деле в него не стрелял. Уверен, что его и на тех фейерверках не было. Стопроцентное алиби — вот что у него есть.
— Но вы ж сами говорили, что его имя всплывало во время следствия по делу Кинкейда! — уточнила Уинсом.
— Я сказал лишь, что его упоминал Ян Дженкинсон, который ничего, в сущности, про Фанторпа не знал. Это не повод для ареста.
— Короче, сейчас на Фермера нам времени тратить не стоит, — подытожила Жервез.
— Да, лучше подождать, пока мы не найдем против него кое-чего посерьезней. А сейчас нам нужно глаз с него не спускать.
— С этим все в порядке, Алан. Полицейские из Рипона взяли его под усиленное наблюдение. Никуда он не скроется.
— Да и зачем ему? Он прекрасно обделывает свои делишки, не выходя из дома. А как насчет Киарана и Даррена? — спросил Бэнкс.
— Мы не можем проверить все лондонские отели и гостиницы, — признала Жервез. — Кроме того, они могли остановиться в частном доме. Все, что мы знаем, вы же нам и сообщили: они где-то в Лондоне, ждут указаний своего босса.
— А вы проверили, нет ли у Фанторпа недвижимости в столице?
— Проверили. Ничего нет. Во всяком случае, зарегистрированной на его имя или на его компании.
— Черт! То есть все-таки выжидательная тактика.
— Ну мы уже многое выяснили. Осталось добавить несколько недостающих фрагментов, и пазл сложится, — мягко заметила Жервез.
— Наши коллеги в Лондоне тоже ведь не сидят сложа руки, — напомнила Уинсом. — Джастина Певерелла сейчас ищут все. Бюро полицейской разведки поставило на уши всех своих информаторов, оповещены агенты, внедренные в сеть незаконной иммиграции. Это довольно рискованно, но они к этому готовы: всем известно про Энни Кэббот.
— Да, понимаю, — угрюмо кивнул Бэнкс. — Я ведь не в качестве критики. Просто дергаюсь, вот и все.
— Почему бы вам не поехать домой? — предложила Жервез. — Ну то есть в этот пансион, где вы остановились. Передохнуть немного, а лучше даже поспать. Большой необходимости в вас нет. Людей у нас более чем достаточно, а вы, того и гляди, заснете прямо на ходу. Мы будем работать дальше и, как только что-нибудь изменится, сразу же дадим вам знать.
— Сразу же?
— Немедленно.
— Пожалуй, я так и сделаю. Как Энни?
— Держится. Она молодец. С ней ее отец. Как только будут новости, вы узнаете о них в ту же минуту, что и я. — Жервез заметила, что Бэнкс все еще колеблется. — Не волнуйтесь. Я все держу под контролем. Мы отслеживаем малейшую информацию. Уинсом, на вас связь с Лондоном. Что-нибудь должно сработать, слишком много народу задействовано, чтобы нигде не проклюнулось. Мы неизбежно выйдем на этого Певерелла.
— Да, мэм, — отчеканила Уинсом. — Я уже работаю с полицией Лондона по нескольким каналам.
— Хорошо. И нельзя забывать, что Киаран и Даррен тоже ищут Джастина. У него будет мало шансов уцелеть, если они найдут его первыми.
— Это уж точно, — подтвердил Бэнкс. — И у Джаффа. И у Трейси. Киаран наверняка перевозбужден — после мирных бесед с Виктором Мэллори и Роуз Престон у него просто руки чешутся искалечить кого-нибудь.
Жервез и Уинсом промолчали.
В дверь торопливо постучали, и сразу вслед за тем вошел констебль, держа в руке желтый листок с сообщением.
— Извините, мэм, — обратился он к суперинтенданту Жервез, — важная информация, и я подумал, что вы захотите узнать об этом как можно быстрее.
— Важная, говорите? Ну давайте.
— Это насчет инспектора Кэббот. Сообщение из больницы. Она пришла в себя.
Жервез, улыбаясь, смотрела на Бэнкса.
— Что же, планы изменились?
— Это точно, — кивнул он, — потом отосплюсь. — Отвезешь меня, Уинсом?
— С удовольствием.
Настроение у Фанторпа после разговора с Бэнксом было не самое радужное. Не то чтобы он всерьез обеспокоился, и все же… У полиции ничего против него нет и не будет. Он никогда не дотрагивался до своего товара, не вел никакой документации, а у тех, кто знал о его реальных делах, хватало ума не упоминать его имени. Несколько лет назад произошла небольшая утечка, но этот парень, Ян Дженкинсон, даже не знал, кто такой Фермер и каким боком он ко всему причастен. Фанторп был в курсе, что сейчас Дженкинсон готовится стать священником. И прекрасно. Фермер никогда не выпускал из виду тех, с кем пересекались его дорожки, ведь неизвестно, кто и зачем может тебе пригодиться, а иметь в запасе «ручного» викария отнюдь не лишнее.
В свое время этот парнишка был наркоманом. Фермер с такими людьми категорически не работал. В его бизнесе — он это давным-давно понял — надо иметь на плечах трезвую голову, а значит, ни в коем случае не «юзать» то, чем торгуешь. Это как хозяин паба — начнешь прикладываться к спиртному, считай, с тобой покончено. Рано или поздно ты потеряешь контроль над ситуацией и преспокойно будешь дрыхнуть в пьяной отключке, пока твое заведение горит от неосторожно брошенного окурка, после того как все забулдыги разошлись по домам. Нет, воздержание — самая разумная линия поведения. Единственно разумная. Что не мешает время от времени порадовать себя превосходным виски, подумал Фермер, осушив стакан до дна.
Насчет Джаффа у него возникали подобные опасения. Фермер знал, что тот не брезгует коксом, но парень настолько четко, быстро и хладнокровно мыслил, что это казалось несущественным. Есть такие люди — в состоянии наркотического возбуждения они соображают лучше или уж, во всяком случае, не хуже, чем обычно. Джафф был как раз из таких. Или казался таким.
Фанторп предупредил с самого начала: если Джафф хоть однажды будет замечен в невменяемом состоянии, всякие отношения на этом прекращаются. И Фанторп ни разу не подловил его. А что творил Джафф вне их общих дел, Фанторп не знал и знать не хотел. Зато он знал другое — парнишка обладал острым, расчетливым умом и вносил весомый вклад в казну своего босса. Он был нахален и самолюбив и предпочитал думать о себе не как о подчиненном, а как о равноправном партнере, в чем Фермер его нисколько не разубеждал. До известного предела.
Но теперь дело зашло слишком далеко. Действовать нужно быстро и решительно, устранив на корню источник возникших проблем, а не то есть риск выпустить вожжи из рук. Строго говоря, устранить нужно не источник, а источники, поскольку девчонка Бэнкса является неотъемлемой частью проблемы. А ведь он, Фермер, предлагал уладить все полюбовно. Ну что ж, теперь она разделит судьбу Джаффа, и все опять пойдет тихо-гладко. Киарану с Дарреном придется на некоторое время исчезнуть за границей, все операции сократить до минимума, необходимого, чтобы система продолжала работать, впасть, так сказать, в зимнюю спячку, а затем потихоньку можно будет опять вернуться к нормальному ритму.
Фермер налил себе очередную порцию виски, удобно развалился в кресле и с ленивым довольством оглядел свой кабинет. По-прежнему звучала классическая музыка — он не знал, что это за произведение, но ему нравилась неторопливая мелодия и инструменты: флейта, струнные, тихим отголоском вступают духовые. Не то, что современная долбежка по мозгам. Он закурил кубинскую сигару и прижмурился от наслаждения.
Не понять ему копов, не понять. Проживи он хоть тысячу лет, а все равно в голове не укладывается. Вот раньше, когда все четко знали что к чему, они выбивали показания у невиновных, а некоторых так и вовсе отправляли на виселицу, брали мзду и прямые взятки, продавали конфискат… и частенько доходили до полного безумия от ощущения своей власти. Но с ними всегда можно было договориться.
Потом приняли новый закон о полиции и произвели мощную чистку рядов, однако никто не в силах убедить Джорджа Фанторпа, что ничего подобного больше не происходит, что подозреваемых перестали колотить как бубен или копы теперь не берут на лапу. И вот однажды на твоем пути встает такой вот Бэнкс, сукин сын, одиночка и анархист, который и пальцем не желает шевельнуть, чтобы спасти жизнь собственной дочери. Куда катится мир! Безумие.
А Джафф… вон как оно обернулось. Фанторп вспомнил их первую встречу шесть лет назад в навороченном ресторане в Коллз. Один из тех, с кем обедал Фанторп, обратил его внимание на парнишку за соседним столиком, с ним еще были две прехорошенькие девушки. Когда их познакомили, Фанторп, пожимая ему руку, сказал: «Так значит, ты сынок Джека Маккриди. Господи помилуй! Я не был знаком с ним лично, но из-за твоего старика я в свое время потерял шиллинг-другой». Джафф улыбнулся, но улыбка не коснулась его темных тревожных глаз.
