– Здесь есть место, где я могу помолиться?
Это была маленькая часовня с изображением Христа над алтарем. Кроме нее там никого не было. Она встала на колени, но молиться не могла. Она не была религиозна, так почему же Бог должен прислушиваться к ней сейчас? Она пыталась успокоить себя, чтобы суметь говорить с господом, но ее страх был слишком силен, он наполнил все ее существо. Она начала безжалостно бранить себя. Если бы я не взяла Джошуа в Акапулько… Если бы я не разрешила ему кататься на лыжах… Если бы я не поверила этому мексиканскому врачу… Если бы… Если бы… Она пыталась заключить сделку с богом: пусть он снова будет здоров, и я сделаю все, что ты скажешь мне…
Она отвергла Бога. Если бы он существовал, разве позволил бы он совершить такое с ребенком, который никому не причинил вреда? Что это за Бог, если он позволит умереть невинному ребенку?
Наконец она совершенно обессилела, ход мыслей ее замедлился и она вспомнила слова доктора Морриса: «Он молод и его тело выглядит крепким. Есть все основания надеяться, что операция будет успешной»…
Все будет хорошо. Когда все кончится, она уедет с Джошуа куда-нибудь, где он сможет отдохнуть. В Акапулько, если он захочет… Они будут читать, играть, беседовать…
Когда она выдохлась настолько, что не могла уже думать, она упала на стул и застыла в полубессознательном состоянии.
Кто– то коснулся ее руки, она открыла глаза и увидела доктора Морриса, который стоял над ней. Она посмотрела ему в лицо и все поняла.
Она потеряла сознание.
Джошуа лежал на узком металлическом столе. Его тело было неподвижно. Казалось он мирно спит, на его лице застыло мечтательное выражение. Дженифер видела это выражение тысячу раз, когда он засыпал в своей кроватке, а она сидела подле него, изучая лицо своего маленького сына, и ее наполняла любовь такой силы, что мешала ей дышать. А сколько раз она осторожно поправляла одеяло, чтобы он не замерз?
Сейчас холод был глубоко в его теле. Оно больше никогда не будет теплым. Его сияющие глаза никогда больше не откроются и не посмотрят на нее, она никогда больше не увидит улыбку на его губах, не услышит его голос, не почувствует, как маленькие сильные руки обнимают ее. Он лежал под простыней обнаженный.
Она сказала доктору:
– Я хочу, чтобы вы накрыли его одеялом. Ему холодно.
– Он не может…
Доктор посмотрел в глаза Дженифер и то, что он там увидел, заставило его произнести:
– Конечно, миссис Паркер…
Он повернулся и сказал медсестре:
– Принесите одеяло…
В комнате было полдюжины людей в белых халатах. Ей казалось, что все они что-то говорят. Она видела как движутся их губы, но не слышала ни звука… Она хотела крикнуть им, чтобы они уходили, но она боялась испугать Джошуа. Кто-то потряс ее за руку. Защитная оболочка лопнула, и комната сразу наполнилась таким шумом, что, казалось, все говорят одновременно.
Доктор Моррис говорил:
– Необходимо произвести вскрытие.
Она спокойно сказала:
– Если вы еще раз дотронетесь до моего сына, я вас убью.
И она улыбнулась всем вокруг, так как не хотела, чтобы они держали зло на сына.
Медсестра пыталась уговорить ее, чтобы она вышла из комнаты, но она качала головой.
– Я не могу оставить его одного. Кто-нибудь может выключить свет, а Джошуа боится темноты.
Кто– то сжал ее руку, она почувствовала укол иглы, и через мгновение на нее нахлынула теплая и расслабляющая волна, и она заснула.
Когда она проснулась, был уже вечер. Она находилась в маленькой больничной палате, кто-то раздел ее и одел в больничный халат. Она встала, оделась и пошла искать доктора Морриса. Она была сверхъестественно спокойна.
Доктор Моррис сказал:
– Мы сделаем все необходимые приготовления к похоронам, миссис Паркер. Вам не придется…
– Я сама позабочусь об этом.
– Очень хорошо, – он смущенно добавил: – А что касается вскрытия, то вы, наверное, не думаете сейчас так, как утром. Я…
– Вы правы.
В течение двух последующих дней она прошла через все обряды смерти. Зашла в местное похоронное бюро и заказала все необходимое. Выбрала белый, обитый атласом гроб. Она выглядела спокойной, и глаза у нее были сухими, и позже, когда она пыталась вспомнить обо всем этом, у нее не было никаких воспоминаний. Она была в состоянии глубокого шока, спрятавшись за его защитной оболочкой, и это помогло ей спастись от безумия.
Когда она выходила из бюро, его владелец сказал ей:
– Если вы хотите, чтобы ваш сын был похоронен в какой-то особой одежде, миссис Паркер, то вы можете принести ее сюда, и мы оденем его.
– Я сама одену Джошуа.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Если вы хотите, то конечно, но…
Он смотрел ей в след и думал: знает ли она, что такое одевать труп… Дженифер поехала домой, поставила машину и вошла в дом. Миссис Маски была на кухне, глаза ее были красны, а лицо искажено горем.
– О, миссис Паркер, я не могу поверить…
Дженифер не видела и не слышала ее. Она прошла мимо нее и поднялась в комнату сына. Она совершенно не изменилась, только была пуста. Все было на месте, ожидая его. Она стояла в дверях, стараясь вспомнить, зачем она пришла сюда… Ах, да! Одежда для Джошуа… Она прошла к шкафу. Там висел темно-синий костюм, который она купила ему на последний день рождения. Он надел его в тот день, когда они уходили в «лутис». Она отчетливо помнила тот вечер… Он выглядел таким повзрослевшим, и она с болью подумала: «Когда-нибудь он будет здесь сидеть в девушкой и будет собираться жениться на ней»… Теперь такой день уже не наступит. Он больше не вырастет… Не будет девушки… Не будет жизни…
Рядом с костюмом висело несколько пар джинсов, теннисок, на одной из них было название любимой команды Джошуа.
Она стояла, потеряв ощущение времени, ее пальцы бесцельно перебирали одежду.
Рядом появилась миссис Маски.
– Как вы, миссис Паркер?
Дженифер вежливо ответила:
– Со мной все в порядке, миссис Маски.
– Я не могу вам чем-нибудь помочь?
– Нет, спасибо… Я собираюсь одеть Джошуа. Как вы считаете, что бы он предпочел?
Ее голос звучал оживленно, но глаза были мертвы. Миссис Маски взглянула в них и ей стало страшно.
– Почему бы вам не полежать, дорогая? Я вызову врача.
Руки Дженифер перебирали висящую в шкафу одежду. Она сняла бейсбольную форму.
– Я думаю, что это понравилось бы ему. Так… Что нам еще нужно?
Миссис Маски беспомощно смотрела, как она достала белье, носки и рубашку. Ему понадобятся эти вещи, потому что он уезжает на каникулы, на долгие каникулы…
– Вы думаете, ему будет достаточно тепло в этом?
Миссис Маски разразилась слезами.
– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она. – Оставьте эти вещи, я позабочусь об этом.
Но Дженифер уже спускалась вниз, держа одежду в руках.
Тело находилось в морге. Они положили Джошуа на длинный стол, и это делало его маленькую фигурку еще меньше. Когда она вернулась с одеждой, хозяин бюро попытался поговорить с ней еще раз.
– Я говорил с доктором Моррисом. Мы оба считаем, что будет гораздо лучше, если вы оставите эти хлопоты нам. Мы привыкли к этому и…
Она улыбнулась.
– Уйдите.
Он глотнул и сказал:
– Хорошо, миссис Паркер.
Она подождала, пока он выйдет из комнаты, и подошла к сыну. Она посмотрела ему в лицо и сказала:
– Твоя мама собирается позаботится о тебе, дорогой. Ты сейчас наденешь свою бейсбольную форму. Тебе ведь нравилась она, да?
Она сняла простыню, посмотрела на его обнаженное тело и стала одевать его. Она хотела надеть трусы и отпрянула, почувствовав ледяной холод его плоти. Она была тверда, как мрамор. Дженифер попыталась убедить себя, что этот кусок холодной, безжизненной плоти не ее сын, что Джошуа где-то далеко, живой и теплый. Но не могла заставить себя поверить в это. На столе лежал ее сын. Тело Дженифер начало содрогаться. Ей казалось, что холод от тела Джошуа передается ей, проникает до мозга костей. Она закричала про себя: прекратите! прекратите! прекратите!!!
Несколько раз судорожно вздохнув и немного успокоившись, она вернулась к своему занятию, все время беседуя с сыном. Она натянула на него трусы, потом брюки, а когда она подняла его, чтобы одеть рубашку, его голова выскользнула и ударилась о стол. Дженифер вскрикнула.
– Извини, Джошуа, прости меня! – заплакала она.
Почти три часа ушло у нее на то, чтобы одеть его. Теперь он был одет в свою бейсбольную форму и любимую рубашку, белые носки и спортивные тапочки. Бейсбольная шапочка затеняла ему лицо, поэтому она положила ее ему на грудь со словами:
– Ты можешь взять ее с собой, дорогой.
Когда хозяин бюро вернулся, он увидел, что Дженифер стоит возле одетого сына, держит его за руку и говорит что-то.
Он подошел к ней и тихо сказал:
– Теперь мы позаботимся о Нем. Она в последний раз взглянула на сына.
– Пожалуйста, будьте осторожны с ним. Вы ведь знаете, что он повредил голову…
