Я приложила ко рту руку и крикнула:
— Марк!
Ступеньки на шарнирах поднимались и опускались. Яхта под напором волн билась о площадку. Меня подбрасывало. Я вцепилась в поручень, поскользнулась, упала на лестницу и уронила клюшку. Послышалось, как хрустнул телефон.
Вот ужас!
Я крепко ухватилась за поручень. Чувство было такое, словно я оказалась запертой в каком-то ярмарочном балагане. И тут до моих ушей донеслись веселая музыка и скрежет коробки передач машины Марка.
А также то, что она тронулась с места.
Я помчалась вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Выскочила на пирс и увидела, что машина едет к берегу. Так я и стояла с открытым ртом секунд пять, глядя, как уезжает Деви.
Потом я подумала, что это, может, даже к лучшему. Ведь там Джесси. Когда она расскажет ему, он подъедет сюда и заберет меня.
Я посмотрела вокруг. Была кромешная тьма. Я чувствовала только холодный ветер. Единственное, что я слышала, — это становившееся все тише громыхание машины Марка, позвякивание шарниров и поскрипывание крана под напором ветра. Мерфи нигде не было видно. Я сбила его в самом конце пирса. Я посмотрела вниз на посадочную площадку. Яхта качалась на волнах и билась со скрежетом носом о понтоны, поддерживающие на плаву площадку. Начинался мощный прилив. Яхта не останется на месте и минуты. Если Марк на ней, я должна найти его сейчас же.
Я снова посмотрела на берег. Тормозные огни машины стали похожими на красные комариные укусы. Она приближалась к берегу. Я задержала дыхание и, скосив глаза, наблюдала, когда она остановится. «Ну давай же, Джесси. Я здесь».
Машина выехала на дорогу и не останавливаясь поехала дальше, а «мустанг» последовал за ней.
Я попалась.
Крепко ухватившись за поручень лестницы, я спустилась на посадочную площадку, чувствуя тошноту. Виной тому были качка, грохот и холод океана. А еще сознание того, что Марк, если он жив, был наверняка ранен. Я понимала, что добраться до него будет чрезвычайно сложно.
Держась за поручень, я ступила на площадку. Она продолжала качаться на волнах и была мокрой и скользкой.
— Марк, — позвала я.
Яхта все еще была рядом. Качалась у площадки, ударяясь о нее.
— Марк!
Яхта поднялась на волне наподобие огромного животного и ударила по площадке. Послышался скрежет стекловолокна и металла. Площадка задрожала. Я поскользнулась и неуклюже села на задницу. Площадка поднялась. Я с проклятиями поползла назад, двигаясь к краю площадки. Там я протянула руки, ухватилась за нижнюю ступеньку и крепко держалась за нее. Ну, черт побери!
Площадка пошла вниз. Волны с силой разбивались о сваи. Ухватившись крепко за ступеньку, я попыталась разглядеть, где находится яхта, и еще раз крикнула:
— Марк!
Яхта переваливалась с борта на борт и еще раз резко приняла вертикальное положение. Такелаж опускался вниз. Швартовы тянулись вдоль пирса. Если бы только поймать один из них, думала я…
Если я ухвачусь за швартов, то следующая волна стянет меня с площадки. Если только мне не удастся схватить его, когда волна начнет отступать, — тогда я, возможно, успею прикрутить швартов к поручню лестницы.
Нет. Это было уже слишком. Даже если Марк был на борту. Даже если он все еще был жив.
Он пошел сюда ради Пи-Джея. Попал прямо в руки опасного преступника ради брата Джесси. Ради меня, ради моего избранника. А ведь у него были дети — две девочки: Хоуп и Лорен. Я не могла оставить его.
Яхта перестала качаться и тихо приближалась ко мне. Швартов свободно свешивался с носа и тянулся вдоль причала. Я поползла на четвереньках через площадку, стараясь не запачкаться морской краской, и вытянула руку к швартову. Он качнулся в мою сторону.
Я схватила его. Со всей скоростью, на которую только была способна, поползла к поручню. Но недостаточно быстро. Набежавшая волна подняла яхту и оттащила ее от площадки. Поскольку волна ударила яхту в борт, она так накренилась, что чуть не зачерпнула воду. Канат дернул меня за руку и потащил на животе поперек пирса. Мои раненые плечо и рука беспомощно повисли. Швартов выскользнул из рук и упал в воду. Яхта поднялась на воде, и ее потащило от площадки. Теперь уже навсегда.
Я лежала на площадке, раскинув руки и ноги, и смотрела, как раскачивается яхта и со скрипом бьется о пирс. Даже если бы я была профессиональным спасателем, мне ни за что не удалось бы в таких условиях попасть на ее борт. Прилив должен был вынести яхту на берег.
Я встала на ноги и пошла к лестнице. Океан бушевал. Ветер ударял по крану и лебедкам, стоявшим вокруг.
Поднимаясь наверх, я едва сдерживала слезы. Болели ребра и плечо. Все шло не так, как надо.
А мне нужно было спешить. Шон должен был вот-вот приехать, должна была появиться полиция, но я не могла рассчитывать на то, что они явятся сюда первыми. Рано или поздно Джесси поймет, что Деви угнала машину, и вернется сюда, но я не знала когда.
И это будет все, что я смогу рассказать ему о Пи-Джее.
Он, бывало, вслух рассуждал о том, как должны вести себя люди, обнаружившие тело кого-нибудь из своих близких. Что он будет делать, когда найдут тело Пи-Джея? Из моего горла вырвались громкие рыдания. Я продолжала подниматься, прислушиваясь к ударам и завыванию ветра. Напоминание о прошлом.
Или нет. Я посмотрела вокруг. Ниже конца пирса, там, где ветер раскачивал подъемные тросы, был виден большой металлический крюк. На нем стоял, ухватившись за трос, Мерфи Минг и таращил на меня глаза. Его череп, словно покрытый лаком, блестел в свете луны. Он начал подниматься вверх.
Я побежала по ступенькам на пирс. Оглянувшись на трос подъемника, я увидела, как над пирсом поднимаются голова и плечи Мерфи. Металлические нашлепки на его ошейнике поблескивали, словно когти.
Мне не удастся добежать до берега раньше его. Чертовски болели ребра. Нужно было куда-то спрятаться.
Впереди были нефтяной насос и грузовик с безбортовой платформой, груженный обсадными трубами. Я спряталась за него.
Ступала я осторожно, едва видела то, что у меня было под ногами, и наступила на шланг. Он подался под моей ногой, я споткнулась и задела вентильное устройство.
Потом я забралась на безбортовую платформу и скорчилась, прикрывшись обсадными трубами. Они были из толстолистовой стали и холодными на ощупь. Прямо передо мной лежал ключ для этих труб, довольно тяжелый, с цепью на конце, напоминающей велосипедную. Буровые бригады пользовались подобными устройствами как гаечными ключами, а я могла использовать его в качестве кнута.
На краю пирса издавал монотонные жалобные звуки нефтяной насос. Его качающийся рычаг поднимался на двадцать футов вверх и опускался обратно, как это делает богомол,[18] который так же поднимает и опускает голову, когда пьет воду.
Я услышала, как Мерфи бежит к грузовику, постепенно переходя на шаг. Я протянула руку, взяла ключ и стала смотреть, куда можно было бы спрыгнуть. И увидела шланг, о которой перед этим споткнулась.
Но это был не шланг. Это был Пи-Джей.
Он лежал рядом с грузовиком лицом вниз. Его теннисные тапочки были расшнурованы, что делало его похожим на маленького мальчика. Я перевела дух и, сжавшись в кулак, спустилась туда, будучи неспособной отвести взгляд от трупа и сжимая свои разбитые зубы, чтобы не заплакать во весь голос. По тому как его брюки с многочисленными карманами свисали на задней части, можно было догадаться, что их молния была расстегнута.
Ублюдок! Сукин сын! Подонок Мерфи!
Я была вне себя от ярости. Мерфи остановился по другую сторону платформы. Он знал, что я нахожусь где-то поблизости. Я взяла ключ. По платформе, звеня, потянулась цепь.
— Выходи, выходи, кто бы там ни был, — проговорил он.
Я задержала дыхание.
— Это будет либо легко, либо тяжело. Это твой выбор.
Он обошел вокруг платформы. В правой руке он держал револьвер. Нагнувшись, он взял ногу Пи-Джея за лодыжку и приподнял ее.
— Почему не показать тебе то, что с тобой будет, если мне еще придется охотиться на тебя?
Он начал тянуть тело и оглядываться. И тут он увидел меня. Во мне все взорвалось: печаль, страх и гнев. Я встала во весь рост. Подняла ключ, размахнулась им и ударила его цепью.
Три минуты.
Теперь, считая их, я понимаю, сколько времени прошло с того момента, когда мы с Марком пробили ворота, и до того, когда было покончено с Мерфи. Я и кружки пива не выпиваю за три минуты.
Но в ту ночь я была вне себя. Я не смогла бы воссоздать ход событий, хотя от них зависела моя жизнь. Именно зависела.
Мерфи обошел платформу. Цепь ударила по его плечам. Он зашатался от боли. У меня началась истерика. Я размахнулась еще раз, целясь в револьвер, который он держал, но промахнулась.
Он должен был бы убить меня — стрелок он был отменный. Но цепь обернулась вокруг его шеи, и инстинкт самосохранения заставил его ухватиться за нее. Я потянула изо всех сил, на которые только была способна, начав душить его.
