— Может, и так, только я все равно…
— Все равно хочешь его увидеть?
Габриель кивнул.
— Возможно, когда-нибудь вы и встретитесь. Если у тебя есть дар Странника, ты можешь разыскать отца в другом измерении.
Габриель забрался по лестнице на антресоль и лег на кровать. Закрыв глаза, он попытался уснуть, но сон никак не шел. Со стороны каньона дул холодный ветер и, толкаясь в стекла, гремел оконными рамами. Габриель сел на кровати и попробовал стать Странником. Все вокруг ненастоящее. Его тело ненастоящее. Он способен выйти из него. Просто… взять… и выйти.
Габриель сражался сам с собой около часа. «Допустим, у меня действительно есть дар. Значит, надо сделать только одно — поверить в то, что он у меня есть. „А“ плюс „Б“ равно „В“… Когда логика не сработала, Габриель закрыл глаза и отдался во власть эмоций. Если он вырвется из клетки собственного тела, то сможет найти отца и поговорить с ним. Он попытался мысленно шагнуть из темноты в свет. Потом открыл глаза и понял, что по-прежнему сидит на кровати. Злой на себя и разочарованный, он стукнул кулаком по матрасу. Наконец, завернувшись в грубое шерстяное одеяло, Габриель заснул.
Проснулся он незадолго до рассвета. Когда солнце прогнало из углов комнатки все тени, Габриель оделся и спустился по лестнице вниз. Ванная и спальня оказались пусты. В гостиной тоже никого не было. Габриель прошел дальше по коридору и через щелку в двери заглянул на кухню. Там с мечом на коленях сидела Майя. Положив левую руку на стол, она наблюдала за солнечными бликами на красном кафельном полу. Габриель смотрел на меч, на напряженное выражение Майиного лица и думал, что у Арлекинов, наверное, нет никаких человеческих привязанностей. Вряд ли на свете встречались более одинокие люди — всегда в бегах, всегда готовые сражаться и умереть.
Габриель вошел в кухню, и Майя слегка повернула голову.
— Нам оставили чего-нибудь на завтрак? — спросил он.
— В буфете есть чай и растворимый кофе, — ответила Майя. — В холодильнике — молоко, масло и буханка хлеба.
— Отлично. — Габриель налил в чайник воды и поставил его на электроплиту. — А ты поела?
— Я не хочу.
— Ты что-нибудь знаешь о Следопыте? — спросил Габриель. — Молодой он или старый? Кто по национальности? Вчера вечером нам так ничего и не рассказали.
— Они хранят в тайне все, что связано со Следопытом. Они прячут его, потому что хотят сопротивляться Системе. В одном Антонио абсолютно прав. Если Табула узнает, что мы приезжали сюда, их ждут большие неприятности.
— А что будет потом, когда мы приедем к Следопыту? Ты будешь стоять рядом и смотреть, как я сяду в калошу?
— У меня найдутся дела поважнее. Не забывай, Табула до сих пор тебя разыскивает. Я заставлю ее поверить, будто ты где-то в другом месте.
— Ну и как ты собираешься это сделать?
— Ты говорил, что когда вы с братом виделись последний раз на швейной фабрике, он дал тебе денег и кредитную карточку, так?
— Я иногда пользовался его кредитками, — сказал Габриель. — Своих у меня нет.
— Одолжишь ее мне?
— А как насчет Табулы? Разве она не будет отслеживать номер карточки?
— Обязательно будет, — ответила Майя. — возьму кредитку и твой мотоцикл.
Габриелю не хотелось терять мотоцикл, но Майя была права. Табула знала его номерные знаки и с легкостью могла выследить. Все, что связывало Габриеля с прошлым, должно было исчезнуть.
— Ладно, — сказал он и отдал Майе кредитную карточку и ключи от мотоцикла.
Майя посмотрела на Габриеля так, будто собиралась сказать ему что-то важное. Затем молча встала и подошла к дверям.
— Ешь быстрее, — сказала она. — Антонио должен подойти через пару минут.
— Все может оказаться пустой тратой времени. Вдруг я никакой не Странник?
— Не исключено.
— Ну, так не рискуй жизнью. Не делай ничего безумного.
Майя посмотрела на него и улыбнулась. Габриелю показалось, что в тот момент они стали ближе друг к другу. Не совсем друзьями, конечно. Скорее солдатами одной армии. И тут впервые за все время их знакомства Арлекин рассмеялась.
— Наша жизнь и есть одно сплошное безумие, Габриель. Попробуй найди в ней что-то здравое.
Минут через десять появился Антонио Карденас и сказал, что готов отвезти их к Следопыту. Габриель взял с собой нефритовый меч и рюкзак со сменной одеждой. В пикапе Антонио лежали три холщовых мешка с консервами, хлебом и свежими овощами из теплицы.
— Когда мы только-только перевезли сюда Следопыта, — сказал Антонио, — я целый месяц возился с ветряком для водяного насоса и проводил электричество. Сейчас я появляюсь там всего раз в две недели, привожу продукты.
— Ну а какой он из себя, ваш Следопыт? — спросил Габриель. — Ты ведь так ничего и не рассказал толком.
Пикап медленно двинулся вниз по дороге, и Антонио помахал рукой нескольким ребятишкам.
— Следопыты очень сильные люди. Им надо говорить только правду, и все будет нормально.
Они доехали до двухрядной дороги на Сан-Лукас, но уже через несколько миль свернули с нее на старое асфальтированное шоссе, которое прорезало пустыню длинной, прямой линией. Кругом стояли, висели на металлических столбах и просто лежали на земле одни и те же знаки: «Проезд воспрещен».
— Раньше тут была ракетная база, — объяснил Антонио. — Работала около тридцати лет. Охраняли ее здорово, секретная и все такое. Потом министерство обороны вывезло отсюда все снаряды и продало землю санитарной службе округа. Потом округу земля стала не нужна, и мы купили здесь около четырехсот акров.
— Земля выглядит совсем бросовой, — сказала Майя.
— Ну, это как поглядеть… Для Следопыта тут нашлись и кое-какие достоинства.
Растущие по краям дороги кактусы и медвежья трава царапали по бокам пикапа. Примерно на сотню ярдов асфальт скрылся под песком, а затем появился снова. Дорога медленно пошла вверх. Начали попадаться скопления красных валунов и рощицы из деревьев джошуа. Узловатые пустынные деревья воздевали свои ветви с острыми листьями к небесам и напоминали молящихся проповедников. Стало очень жарко, а солнце, казалось, увеличивается в размерах с каждой минутой.
Через двадцать минут пикап тихо подкатил к забору с колючей проволокой и кривыми воротами.
— Отсюда придется идти пешком, — сказал Антонио, и вся компания выбралась из машины.
Взяв мешки с провизией, они пробрались через дыру в заборе и направились вниз по дороге.
Далеко впереди виднелся один из сделанных Антонио ветряков. От земли поднимался раскаленный воздух, и сквозь него казалось, что стальная конструкция гнется и идет волнами. Неожиданно через дорогу проскользнула змея — около трех футов в длину, черная, со светлыми полосками и круглой головой. Майя остановилась и положила руку на футляр с мечом.
— Она не ядовитая, — сказал Габриель. — По-моему, это ленточная змея. Обычно они очень пугливые.
— Это домовый уж, — сказал Антонио, — и здесь они совсем не пугливые.
Они отправились дальше и увидели, как по земле ползет второй уж, а прямо на дороге греется третий. Все змеи были черные, менялся только цвет полосок — белые, кремовые, бледно-желтые.
На дороге появлялось все больше змей, и Габриель сбился со счета. Десятки рептилий свивались в кольца, ползли или осматривались вокруг черными глазками. Майя нервничала все сильнее и теперь выглядела почти напуганной.
— Ты не любишь змей? — спросил Габриель. Она опустила руки, постаралась расслабиться.
— В Англии их столько не водится.
Они подошли к ветряку немного ближе, и Габриель заметил, что рядом с ветряком находится огромная прямоугольная площадка из бетонных плит. Размером она была с футбольное поле и походила на заброшенный военными бункер. С южной стороны бетонного поля стоял маленький алюминиевый трейлер, и от его боков отражалось яркое пустынное солнце. Рядом расположился деревянный садовый столик и пластмассовые ящики с разными инструментами. Над ними вместо солнцезащитного экрана был растянут парашют.
Следопыт стоял на коленях у основания ветряка и приваривал к нему дополнительную распорку. Одетый в синие джинсы, клетчатую рубаху с длинными рукавами и толстые кожаные рукавицы, он сосредоточенно смотрел на пламя через маску на лице и сваривал две детали.
Рядом с Габриелем скользнула еще одна змея, футов четырех в длину, и чуть не задела носки его ботинок. Песок по обеим сторонам дороги покрывали тысячи волнообразных линий, оставленных юркими рептилиями.
Когда до ветряка оставалось около тридцати футов, Антонио закричал и стал размахивать руками. Следопыт услышал его и, встав с колен, поднял сварочную маску. Сначала Габриелю показалось, что перед ними седовласый старик. Затем они подошли поближе, и Следопыт оказался женщиной лет семидесяти. У нее был высокий лоб, прямой нос и суровое выражение лица.
