— У Париса другие вкусы.
Тонтон своими ручищами обжимал упругий бюст партнерши. Белоснежную кожу Гекаты покрывал жаркий румянец от недавнего оргазма. Атлет уже начинал утомляться, но, судя по хищному блеску глаз женщины, ей было мало.
— Куда ему до тебя, — ритмично играя мышцами, произнес он, не переставая двигаться. — Никто с тобой не сравнится.
Геката, блаженно закусив губу, сощурилась от удовольствия. Прав болван: куда им всем до нее. Братец и тот вон пожух.
Сук у Тонтона заметно обмяк, хотя Гекате, умело играя бедрами, уже трижды удавалось сохранять его размер и твердость на должном уровне. Четвертый раз, похоже, не получится. «Слабаки мужики», — со снисходительной улыбкой подумала она. А ну-ка, попробуем с другого бока.
— А что, — мурлыкнула Геката. — Ты тоже, мой жеребчик, ни с кем не сравнишься.
— Да что я, — игриво хрюкнул он. — Рыло свинячье.
Счет берсеркам шел уже на сотни, но даже среди них Тонтон выделялся своей физической мощью. Генная терапия, заданная госпожой, вывела его на новый уровень. Мышечная масса Тонтона превышала обычную на сорок шесть процентов; при росте два двадцать восемь он мог запросто таскать полторы тонны груза, подтягиваться одной рукой по пятьдесят раз, без напряжения жать лежа штангу в полтонны весом. Взобраться на гигантскую секвойю ему было нипочем, равно как и переломить бейсбольную биту.
Тонтону нравилось ощущать свою силу. Как, собственно, и Гекате. Он был единственным из берсерков, кого она допускала к себе в спальню — причем в течение последних двух месяцев он удостаивался этой чести по крайней мере четыре раза в неделю.
— А почему мистер Парис не такой, как ты? — спросил Тонтон, безропотно неся на себе неуемную наездницу. Втайне он надеялся, что госпожа за разговором как-то приостынет: ей-то сносу нет, а он — другое дело.
Геката, закрыв глаза, полностью ушла в ощущение: ответа, похоже, не дождаться.
— У нас как у львов, скотинка моя, — пробормотала вдруг она, не отвлекаясь от занятия.
— Не понимаю…
— Самцы тупы и ленивы. Валяются день-деньской, а всю работу перекладывают на самок: охотиться, убивать. Истинные вожаки в прайде — это мы.
Тонтон промолчал.
Геката приоткрыла глаза — синие ирисы с искорками жаркого золота. Она улыбнулась — по крайней мере, Тонтон счел это за улыбку. В неверном свете свечей зубы госпожи казались до странности острыми, прямо как у хищной кошки. Кажется, прежде они такими не были.
— А у самцов, — продолжала Геката, — всего и дел, что хорошо выглядеть да трахаться.
Легонько вдавив острые ногти Тонтону в шею, она продолжала ритмично двигать бедрами.
Получается, как ты ни устал, а хозяйке прайда надо повиноваться. Все ее желания выполнять беспрекословно.
Ангар, Балтимор, Мэриленд.
Воскресенье, 29 августа, 5.38.
Остаток времени на Часах вымирания:
78 часов 22 минуты.
Пробежавшись пальцами по клавиатуре ноутбука, Черч зашел на свой прежний имейл-акаунт.
— Отправитель тот же, что и у видеозаписи охоты, — определил он и выдал распоряжение связисту: — Отследить и выяснить, где загрузился пользователь. Сию же минуту.
Связист бегом выскочил в коридор.
Мы все еще не успели оправиться от потрясшей нас гибели «Пилы». Вместе с тем факт, что у нас, возможно, появилась еще одна зацепка, наполнял кровь адреналином. Мне нужен был запах, по которому я мог бы преследовать добычу; силуэт врага в прицеле, его глотка в моих руках. Хотелось этого мучительно, до зубовного скрежета.
Видео Черч ретранслировал на сервер комнаты, где проходило совещание, прямиком на стенной экран. Вначале тот полыхнул белым шумом, затем померк; наконец на нем проступило лицо подростка лет четырнадцати: темные волосы, округлое лицо, небольшая прореха меж зубами. И карие глаза, полные такого безысходного отчаяния, что у меня, признаться, замерло сердце.
— Если он дознается, что я это послал, мне не жить, — с недетской прямотой сказал мальчуган. Изображение поступало на статичный объектив — быть может, веб-камеру; зернистая тускловатая картинка слегка плыла. — Но я должен был попробовать. Если вы получили тот, другой мой файл, то уже все знаете со слов тех двоих американцев.
— Там звук обрубается, — зашевелился Глюк. — Мы тут сами кое-как…
— Чш-ш, — оборвал его Кто.
— Их надо остановить. Они тут такое творят, что… Это… — Мальчуган покачал головой, не в силах выразить ужас словами. — Времени совсем нет. Я украл у охраны ноутбук: надо его вернуть, пока они не хватились. Я прочел файл Отто, поэтому, если вы и вправду те, за кого я вас принимаю, вы должны что-то сделать, пока не вымерла вся Африка; если только она одна. Вы должны их остановить! Если вам не по силам отыскать это место, тогда посмотрите, сможете ли вы разыскать «Деку». Там у них главная лаборатория, ее и надо найти во что бы то ни стало. Это где-то в Аризоне, только я не знаю где. Может, вы сможете разыскать, когда туда прибудете. И еще вы должны что-то выяснить о «Фабрике драконов». Где она, я тоже не знаю, но Альфа думает, это где-то в одной из Каролин. Хотя, может, и нет: я слышал, как Парис сказал своей сестре, что они должны вернуться на какой-то там остров. Что это за остров, мне неизвестно. — Он сделал паузу; глаза были полны невысказанной муки. — Даже не знаю. Вы небось думаете, я бред какой-то несу… Тихо! Ждите тут!
Очевидно, он что-то заметил, и некоторое время экран пустовал; слышалось шуршание. Потом мальчуган появился с большим листом бумаги, повертел так и эдак, очевидно пытаясь показать его нужной стороной.
— Вот, — сказал он, поднося лист к камере. — Видите? Это, наверное, он и есть. Тот самый «Улей». — Внезапно мальчик опустил бумагу и замер, чутко во что-то вслушиваясь. — Кто-то идет, надо торопиться. Если вы все правильно разглядите и приедете… то передайте вот по этой частоте. — Он назвал цифры. — Это лишь коротковолновка, но я ее сам сделал. Если сюда доберетесь, я могу помочь пролезть мимо охраны… Только берегитесь здешних собак. Это на самом деле совсем не собаки. Они… — Он снова во что-то вслушался. — Ой! Все, бегу.
Он нажал на клавишу, и экран погас. Не дожидаясь никаких резюме, шеф прогнал запись еще раз, остановив на экране нужную картинку.
— Глюк, — скомандовал он. — Загрузить образ, разыскать мне этот остров. Срочно!
— Уже ищу.
— Грейс, — повернулся к девушке Черч. — Готовить ЦТО. На момент, когда Глюк отыщет остров, птицы должны уже взлететь.
Центр тактических операций был фактически оперативным командным пунктом. В нем находились станции «Чтецов» и спутниковые линии связи, срабатывающие в реальном времени; от спутников сеть разветвлялась по всем оперативным штабам МО и разведки. Причем не только по нашим: госграница «Чтецам» не помеха.
Грейс слегка замешкалась.
— Надо бы…
— Я знаю, чего кому надо, — с ходу парировал шеф. — Цели, похоже, будут множественные. Вот здесь… Аризона и, возможно, обе Каролины или остров. Готовьте команду «Альфа» к взлету, курс на запад.
— Отличничек! — Торопливо уходя, она еще успела бросить на меня взгляд проказливой школьницы.
— Капитан, вылет по тревоге. — Черч повернулся ко мне.
— Шеф, — перегнулся я через стол, — малец сказал, ответы у нас на видео с охотой. А в файле слов разобрать почти невозможно. Может, поискать специалистов по чтению с губ? Глядишь, что-нибудь и выяснят…
— Молодец, дорога ложка к обеду. А теперь шагом марш.
— Зачем шагом, я и бегом могу, когда надо.
«Дека».
Воскресенье, 29 августа, 5.38.
Остаток времени на Часах вымирания:
78 часов 22 минуты (время местное).
Отто Вирц стоял в изножье кровати, сложив за спиной руки таким образом, чтобы пальцы помещались на пистолете, предусмотрительно сокрытом над копчиком. Оно и понятно: терпение терпением, а бдительность бдительностью. Лучше стоять и помалкивать, по крайней мере пока у патрона не пойдет на убыль приступ бешенства.
Постель была, понятно, вся перевернута: перина и подушки на полу, снежком порхал по воздуху гагачий пух, садясь Отто на лацканы и на бесстрастное лицо. Сайрус Джекоби успел уже сокрушить двадцать семь ваз и растоптать босыми ногами экзотические цветы. Печальная участь не миновала даже портрет его любимицы, макаки-резуса: он был повержен и разорван. Стоя на коленях, Сайрус со строптивостью сердящегося на игрушку ребенка закалывал салатной вилкой очередного двойника. А ведь сегодня даже не вторник. Двойник давно уже перестал вопить, но, похоже, еще дышал. Вилка, да еще салатная, — не самое эффективное оружие; а впрочем, патрону было важно даже не прикончить жертву, а как следует ее поистязать. В общем, Отто стоял и пережидал, одну руку держа под фалдой на случай, если придется вынимать ствол.
