Эти десять лет я скитался. Я и сейчас в скитаниях. Но я собираюсь покончить с этим в самое ближайшее время. Назовем это, ну, скажем, новым стартом.
* * *
Наблюдая по монитору за Китадзима, продолжающим свой пространный монолог, Фукусима не мог избавиться от нехорошего предчувствия. Все двенадцать мониторов перед его глазами показывали одно и то же изображение: Китадзима крупным планом. И лишь на крайнем правом мониторе был зафиксирован короткий рекламный ролик, который предполагалось запустить через несколько минут.
— Опять начал свои разглагольствования! — раздраженно пробубнил Фукусима и тяжело вздохнул.
Он опасался, что прямой эфир с участием Китадзима, поднявшим вокруг себя такую шумиху, развивается совсем не по плану, а в какомто ином направлении. Фукусима не мог понять, к чему это все приведет, и в его душе постепенно все больше и больше нарастало беспокойство.
Сидящие по соседству с Фукусима ассистент Кикути и эфирный режиссер Фунаяма напряженно ждали, вотвот чтото произойдет.
* * *
— …Только умерший достойной смертью воскреснет и будет жить вечно!
С этими словами Китадзима неожиданно встал, отшвырнув назад свой стул. Курамото и Аихара молча наблюдали за тем, как брошенный стул развернулся и ударился о декорации.
Китадзима пристально уставился в камеру и поднял указательный палец.
— Этот момент запомнят все!
Китадзима с криком, глядя прямо в камеру, мигом вынул из кармана джемпера продолговатый плоский предмет.
В глазах Сиро это выглядело как расческа. Но сидящий у монитора Фукусима понял, что это был нож.
8
Людей в аппаратной охватил настоящий шок. Все замерли, оставаясь в прежней позе и не отводя взгляда.
Фукусима слегка привстал и открыл рот, пытаясь чтото сказать, но не было голоса. На мгновение в горле у него пересохло, и оттуда вырвался странный звук, напоминающий хрип.
Лезвие большого ножа возле лица Китадзима, транслируемого по монитору, ярко сверкало под светом прожекторов.
Ктото в аппаратной вскочил как ошпаренный и застыл как столб. Это был Кихара. Он широко открыл глаза и с таким лицом, словно вотвот чихнет, завопил:
— Ааааааааааааааааааааааааа…
В это время в аппаратной все, за исключением Кикути и Фунаяма, почти одновременно бросились выключать трансляцию.
Экраны мониторов перед их глазами показывали одно и то же изображение. Прежде двенадцать мониторов демонстрировали прямой эфир, но теперь к ним прибавился еще один, и их стало тринадцать. Никто, кроме Кикути и Фунаяма, не заметил, что монитор, подключенный к видеомагнитофону с рекламной заставкой, теперь тоже транслирует происходящее в студии.
Все тринадцать мониторов крупным планом показывали лицо Китадзима с приставленным к горлу большим ножом. Китадзима с силой надавил на нож, и в тот же миг его лезвие вонзилось в плоть, окрасив белую кожу красным и перерезав сонную артерию. Поток крови, извергающийся из артерии, достиг осветительных фонарей, свисающих с потолка, и тело Китадзима напомнило красный столб, словно соединяющий небо и землю.
Китадзима попытался совершить самоубийство, ловким движением руки перерезав горло.
Его лицо транслировалось крупным планом около пяти секунд.
В следующее мгновение сцена изменилась, и на экранах мониторов появилось тело Китадзима, упавшее возле студийного стола.
Только тогда персонал в аппаратной наконецто смог осмыслить то, что видел своими глазами, и раздались голоса:
— Что же он натворил!
— Этого не может быть!
— Как же так?!
— Самоубийство!
Фукусима схватил Кихара и умоляюще спросил:
— Что же нам делать?
Кадры, когда один из участников программы совершает самоубийство в прямом эфире, транслировались по телевидению. Это было неслыханно. Ни у кого не было инструкций на случай такого происшествия, и Кихара не смог придумать иного способа, как запустить традиционную рекламу.
— Меняйте на рекламу! — закричал он.
Кикути сразу же включил видеомагнитофон, и на экранах телевизоров в обычных домах началась рекламная заставка, никак не связанная с происшествием.
В то время, когда все тринадцать мониторов в аппаратной показывали лицо Китадзима, на площадке разворачивалась другая сцена.
Сиро сразу не понял, что же произошло. Он попрежнему думал, что предмет, который Китадзима достал из нагрудного кармана, был не чем иным, как расческой. В его глазах это выглядело так, словно Китадзима сделал актерский жест, подставляя расческу к горлу, после чего чуть запоздало блистательно упал.
Сиро, Курамото и Аихара одновременно встали, чтобы узнать, что случилось с Китадзима, и почему он упал. Китадзима обеими руками сжимал горло, а все его тело билось в конвульсиях.
Все трое, встав со стульев, окружили Китадзима и склонились над ним:
— С вами все в порядке? — хором окликнули они, но ответа не последовало.
— Ктонибудь, срочно вызовите «скорую»! — тихо приказал Курамото.
Он уже догадался, что прямой эфир заменили рекламной заставкой. В настоящий момент происходящее на площадке не транслировалось по телевидению.
Курамото присел возле Китадзима и спросил:
— Что с вами?
Но Китадзима, не говоря ни слова, продолжал биться в конвульсиях.
— Что же делать? Для начала унесем его куданибудь со съемочной площадки. Чтобы это не попало на экраны…
По команде Сайто прибежали два ассистента и попытались перенести тело Китадзима за пределы площадки.
— Быстрее! Остается одна минута до конца рекламы…
Сиро присоединился к ним, и втроем они подняли Китадзима и отнесли его на диван, стоящий в коридоре.
— Позаботься о нем! — Сайто оставил здесь одного ассистента и поспешил обратно на площадку.
Ассистенту было сказано, чтобы он позаботился о Китадзима, но он не знал, что ему делать:
— Постойте! А что мне?.. — он пытался получить подробные указания, но Сайто уже убежал по коридору.
На бегу Сайто размышлял, как после этого все разрулить в передаче.
* * *
Когда Сайто вернулся на площадку, почти одновременно с ним, спустившись по лестнице из аппаратной, туда вбежали Фукусима и Кихара. Фукусима ринулся к столу, стоящему в центре студии.
— А где Китадзима? — спросил он.
— Для начала мы решили отнести его в коридор и уложить на диван. Я вызвал «скорую»… — ответил стоящий за спиной Фукусима Сайто.
При виде съемочной площадки Фукусима охватило странное чувство. Буквально только что он все это видел на мониторе, сидя в аппаратной. Тем не менее обстановка, передаваемая на экран, отличалась от той, что царила непосредственно на площадке.
На экране он видел, что крови, вытекшей из перерезанной сонной артерии Китадзима, было так много, что ею были залиты осветительные приборы, свисающие с потолка. При таком потоке крови, казалось бы, должны быть забрызганы все декорации, но нигде не было ни одной капли. Фукусима все еще пытался осознать, что же произошло, и совершенно внезапно задал абсурдный вопрос:
— Китадзима умер?
Ни у кого не было точной информации, и все переглядывались между собой.
— Вряд ли… Думаю, он не умер… — наконец произнес Сайто.
И тут неожиданно раздался отчетливый голос:
— До эфира тридцать секунд!
Фукусима немедленно распорядился:
— Дайте еще на тридцать секунд!
Минутную рекламную заставку изменили на двухминутную. Больше продлевать было невозможно.
Глаза Фукусима быстро бегали по сторонам. За несколько секунд в голове его пронеслось много разных мыслей. Будучи специалистом в области телевидения, он шаг за шагом приближался к действительности. Однако ему не хотелось в нее верить. Она была слишком ужасной. Слишком нелепой.
— Я хотел бы услышать, что здесь произошло.
Ему ответил Курамото:
— Что произошло? Вы ведь и сами видели. У Китадзима случился припадок, и он упал в обморок.
Тут Фукусима впервые серьезно воспринял реальность и верно понял, кто и что совершил.
— В эфире скажите телезрителям, что Китадзима упал в обморок, и продолжайте передачу.
Фукусима всецело положился на способности Курамото и снова побежал в аппаратную.
Поднимаясь по лестнице, Фукусима про себя ругался: «Черт! Ну почему он выкинул такое?»
В сложившейся ситуации все, чего он добился на посту генерального директора, могло разом рухнуть.
«Я еще ладно. Но вот ведущий Курамотосан, пожалуй, очень рискует».
Было странно, что даже в такой ситуации он переживал за других.
Войдя в аппаратную, Фукусима поискал глазами Кикути и Фунаяма. Однако ни того ни другого не было видно.
