— И все же! — С места встал подполковник. — Извините за навязчивость, но я хотел бы настоять на одном вопросе.
— Спрашивайте, — устало сказал генерал.
— Возможно, у меня не хватает фантазии. Может быть, полковник Суханов нарисует нам картину ограбления. Если в деле замешан шофер, а инкассаторы тут ни при чем, то как он мог командовать маршрутом? Он — исполнитель. Он подчиняется приказам старшего инкассатора. У меня не выходит из головы факт, как мог оказаться фургон на набережной.
Суханов снисходительно улыбнулся.
— Рисовать не буду, но набросок постараюсь сделать. Переходим к абстрактному мышлению, что не свойственно людям нашей профессии, привыкшим работать только с фактами. Вопрос ясен, но ответ будет расплывчатым, слишком мало времени прошло, чтобы делать толковые умозаключения. Преступники могли остановить машину в одном из переулков. Сейчас группа майора Круглова отрабатывает маршрут фургона и опрашивает свидетелей. Шофер остановился, а бандит вскочил на подножку. Либо шофер сам ударил старшего в висок тяжелым предметом. Возможно, его ударили после того, как он открыл заднюю дверцу салона, где находились другие инкассаторы. Выбирайте любой вариант. Но тот факт, что Борис Коновалов сидел в кабине и был убит другим способом, чем остальные, не может остаться незамеченным. Остальные были убиты позже.
Представим себе, что фургон остановился среди бела дня на улице. Шофер или кто-то другой под угрозой оружия заставляет Коновалова пересесть в салон к остальным. Тот открывает заднюю дверь, и туда входят еще трое или двое. Инкассаторы видят своего бригадира и не оказывают сопротивления. Коновалов получает удар в голову и падает, остальные на мушке. Дверца закрывается. В кабину с водителем садится Меченый, а в салоне остаются инкассаторы с вооруженными бандитами. Меченый указывает место, куда ехать. Допустим, в тихий дворик, где их ждет другая машина. По дороге убивают инкассаторов в салоне. Глухая, двустенная машина без окон, гул мотора, и выстрелов никто не слышит. Далее, фургон заезжает во двор, производит перегрузку, и подельники Меченого уезжают с золотом в неизвестном направлении, оставив в салоне только трупы инкассаторов. Далее, Меченый приказывает шоферу ехать на набережную. Там машина останавливается. Меченый убирает свидетеля своим коронным ударом в шею, выходит из машины, бросает нож и не торопясь идет на троллейбусную остановку. Возможно, его поджидает машина. Такое дерзкое преступление среди бела дня в центре Москвы с многочисленными жертвами способны совершить люди, готовые на все. Им отступать некуда. Каждый в розыске, и каждого ждет вышка. Им терять нечего. Тут либо пан, либо пропал!
В кабинете воцарилась тишина. Сыщики долго молчали, перешептывались, но вопросов не задавали. Никто и не пытался переварить в голове такое количество информации за одну минуту.
— Хорошо, — мрачно заявил генерал, — полковник Суханов возглавит следственную группу. Можете привлекать к работе любые подразделения и отзывать людей из отпусков. Утром свяжитесь с прокуратурой и скоординируйте план работы. Докладывать о ходе следствия ежедневно. Министр лично будет контролировать расследование. В десять утра он ждет первый отчет. Подполковник Фетисов займется задержанными людьми, которые находятся в отделениях города. Достаньте из архива фотографии всех преступников, так или иначе связанных с Мечниковым. Размножить и разослать. Каждый постовой должен иметь комплект снимков в кармане своего кителя. Мы должны помнить: золото не мелочь в кармане, оно хоть и тяжелое, но всплывает. Взять под контроль все скупки, ломбарды, дантистов. Этим займется полковник Береговой. Усилить патрулирование города и провести разъяснительную работу среди участковых. Каждый из них должен знать всех жильцов своего участка и привлечь к работе дворников и работников ЖЭКа. Отдельно взять под наблюдение всех ювелиров. У бандитов земля под ногами горит. Они на слитках сидеть не будут, им наличные нужны. Действуйте. На сегодня все свободны.
Сергей Сергеевич Суханов остался доволен результатами первого дня расследования. К шести часам утра он приехал на московскую квартиру Федюкова, где его ждал хозяин и Петр Некрасов. Озабоченные лица, дым, водка и напряжение. На полковника посыпались вопросы.
Суханов поднял вверх руку.
— Не дергайтесь, господа пираты. План сработал. Расследование пойдет по задуманному руслу.
— Погоди, Сережа, — играя желваками, заговорил Федюков. — Золото уплыло от нас. Его нет, и концов не сыщешь.
— У вас те же заблуждения, что и у нашего генерала. Золото не держится на плаву, оно тонет. Мы знаем, где его искать. Что могут сделать с металлом мальчишки? В лучшем случае зарыть в землю. А дальше? Они все о нас знают. Ведь не один Коновалов писал сочинение для прокурора. Это коллективный труд. Выслеживать, фотографировать, фиксировать, узнавать имена, фамилии, адреса. Одному не под силу. Они решили убить своего главаря и думают, что этим обрубили концы. Не стоит им мешать, они никуда не денутся. В конце концов они придут к выводу, что им надо продать нам золото, а не сидеть и не смотреть на желтые кирпичи. Если мы убедили их, что его надо украсть, то, значит, у нас есть покупатель. А где им его взять? И потом! Мы знаем, что команда Коновалова состояла из инкассаторов, а их по всей Москве не больше двух сотен. Вот вам и ответ. Самый пессимистический прогноз. Мы найдем их через месяц. Пусть это время золото полежит в земле. Это лучше, чем потерять его вовсе. Золото не растащат, и пилить они его не будут, как Шура Балаганов с Паниковским. Они ребята грамотные и понимают, с кем связались. У них нервишки не выдержат. Зато мы всегда на виду. Надо дать им шанс связаться с нами. Взаиморасчеты будем производить потом, а сначала надо заполучить ящики в свои руки.
— Ты считаешь, их следует убрать? — спросил Федюков.
— А ты готов им заплатить? Они знают стоимость золота не хуже вас, дорогой Игорь Николаевич. Нет, друг мой. Полковника Суханова никто в дураках не оставлял. Я их лично повешу. Всех на одном суку. Только не нужно торопиться и устраивать гонку. От нас никто не убегает. Мальчики возомнили себя героями. Они решили, что, уничтожив своего атамана, сами сели на коня и ударом сабли порвали все связи с нами. Нет. Такая связь не рвется. Все повязаны одной веревочкой. Четыре трупа на душу взяли, совершили самое дерзкое ограбление за время существования Советской власти. Нам сейчас их оберегать надо, пылинки с них сдувать, прикрывать, а не засыпать.
Суханов взял со стола бутылку водки, налил в фужер из-под воды и залпом выпил.
— А ты, Петро, — икнув, продолжил Суханов, закидывая соленый гриб в рот, — бери людей и готовь Меченого к разборке.
— Когда?
— Дня через три, не раньше. А то слишком просто и быстро все разрешится. Тут паутину надо наплести, чтобы в ней все запутались.
Суханов снял китель и прилег на диван.
— Через два часа разбудите. Мне к министру с докладом идти. И за что вам только долю платить, не ясно. С элементарщиной справиться не способны. Четверо сопляков их, как лохов, облапошили.
Зевнув, полковник уснул.
15 июля. 21 час 40 минут. Противоядие
После тяжелого дня Рыжий устал, и ему хотелось спать, но Некрасов послал его следить за домом Ксюши. Рыжий не очень расстроился. Какая разница, где спать. Петр не догадывался, что между объектом и наблюдателем возникли близкие отношения. Совсем не плохо выспаться в выходные дни на мягкой перинке. На днях предстояла серьезная работенка — обработка банды Меченого.
Ксюша встретила своего телохранителя без особого восторга. Он догадался, что ждут не его, и решил поставить все на свои места.
— Ты не мельтеши, куколка. Теперь мы можем спать вместе, ничего не опасаясь. Федюкову сейчас не до тебя. Он последние волосенки на себе рвет, а дружка твоего во время операции свои же угрохали. Насмерть. Федюков распорядился взять тебя под домашний арест и не спускать с тебя глаз. Плохая примета. Мне жаль.
Он запер входную дверь и сунул ключи в карман.
Девушка не боялась Рыжего, но она уже знала, что у хозяев рыбка соскочила с крючка, иначе они не преследовали бы "скорую помощь" и не били бы Никиту. Она совершила одну-единственную промашку: наблюдать и фотографировать надо было сам налет, а не терять время в Сокольниках. Она отошла к окну и стала смотреть на закат солнца. По щеке катилась крупная слеза — нет, она не жалела Бориса, с самого начала стало ясно, что парень обречен, — она жалела себя. Ей стало страшно, но показывать свою слабость Настя не желала.
— Расстроилась из-за дружка своего? А ты думала, он выживет? Мне, в общем-то, плевать. Но ты лишилась некоторого разнообразия.
— Это не самое страшное, Митенька. Мужчин на мой век хватит. Вот скоро и тебя не станет. Переживу как-нибудь.
