— Они, несомненно, в безопасности. Они просто скрылись.
— Я опять не сумел ничего сделать! Снова то же самое!
— Вы ничего не можете сделать против тех, чьи силы превосходят ваши собственные. Этим должна заниматься полиция.
Он прижался к ней. Сириль протянула руку.
— Дайте мне то, что прячете. Пожалуйста.
Она вдруг почувствовала, что уже переживала с ним подобную сцену ранее. Это ощущение выбило ее из колеи. Это не было плодом ее воображения! Она помнила. Теперь она была в этом уверена.
Жюльен не отрываясь смотрел на кровь.
— Он убил мою мать!
— Да, я знаю. Но, причиняя вред себе или кому-то другому, вы причиняете вред и своей матери, которая вас любила. Поэтому нужно остановиться. Давайте-ка его сюда.
Жюльен разжал пальцы и протянул Сириль кухонный нож.
— Я дам вам таблетки. Все пройдет.
Внезапно перед ее глазами возникло видение: Жюльен в коме и с трубками в горле на больничной кровати. Она видела и себя: она стояла рядом, разгневанная тем, во что превратился этот молодой человек под дыхательной маской.
Она заставила себя встряхнуться.
К ней возвращалась память.
— Мы предупредим полицию и вернемся в Бангкок. Я допустила ошибку, пригласив вас сюда. Не стоило этого делать. Я не думала, что…
«Что ваше состояние настолько хрупкое», — хотела добавить она. Но сдержалась.
— Жюльен, если это продолжится, если вы будете чувствовать потребность причинить вред себе или, схватив острый предмет, ранить кого-то, заставьте себя ударить землю, дерево, скалу — неважно что, но только не себя и не другого человека.
Сириль почувствовала вибрацию в кармане и достала айфон. На дисплее высветилось «Мари-Жанна». Она прикрыла телефон от взгляда Жюльена и встала.
— Подождите меня здесь. Я вернусь через пять минут. — Она быстро отошла от него и нажала кнопку «ответить». — Мари-Жанна?
— Я получила твое сообщение, Сириль. Мне было очень приятно. Я попыталась дозвониться тебе, но с тобой не было связи.
— Да, я знаю. Мне очень жаль, дорогая, но я в стране, где не везде есть мобильная связь. Сложная ситуация, я расскажу тебе о ней позже. Как ты себя чувствуешь?
— Не очень хорошо.
— Почему ты ничего мне не сказала позавчера, когда я звонила?
— Я не хотела быть обузой. Я думала сама справиться со всем.
В ее голосе заметна была усталость. Должно быть, Мари-Жанне действительно было очень плохо. Она разговаривала неспешно, словно следовала ритму медленного вальса, и каждое произнесенное слово требовало от нее огромных усилий.
— Сириль, у меня только что была инспектор, которая занимается расследованием моего дела…
— И что она сказала?
— Я попросила ее предупредить комиссара Местра, как ты мне сказала.
Сириль кивнула и принялась мерить шагами коридор.
— Ты правильно сделала, и что?
Мари-Жанна продолжала:
— Сириль, Местр не слышал ни о каком расследовании, связанном со случившимся у вас дома.
Сириль остановилась как вкопанная. Мари-Жанна продолжала:
— Проблема заключается в том, Сириль, что Бенуа ничего у него не просил, и полиция не приходила к вам домой.
Сириль почувствовала, что силы покидают ее.
— Но… они ведь разрезали ковер, нашли ножницы и мою ночную рубашку, всю в крови…
Мари-Жанна хмыкнула.
— Сириль, мне очень жаль, но Бенуа… Бенуа все это придумал.
Сириль упала на первую же скамейку, которая ей попалась.
— Это невозможно…
— Это еще не все. Инспектор также сообщила мне, что вчера вечером Бенуа допросили в отделении, поскольку в моей комнате нашли отпечатки только его пальцев. Но его сразу же отпустили.
Ошарашенная Сириль пыталась отыскать хоть каплю логики в том, что слышала.
— Но ведь вполне естественно, что у тебя в комнате будут его отпечатки, Мари-Жанна. Он ведь поднимается к тебе время от времени, разве нет?
— Нет.
Сириль почувствовала, что готова упасть в обморок.
— Как это «нет»?
— В отличие от тебя, Бенуа не заходил ко мне уже год. Не считая того вечера, когда вы явились ко мне вдвоем. Но он сразу сел на кровать и ничего не трогал.
Сириль задрожала.
— И где нашли его отпечатки?
— Везде! В душе, в кухне…
Сириль растерянно провела рукой по лицу.
— Ты рассказала все это инспектору?
— Да.
— И его арестовали?
Мари-Жанна рассмеялась, но в этом смехе слышалась грусть.
— Не думаю. Она спросила меня, как я могу защищать Жюльена после того, что он сделал со мной. А потом дала мне понять, что Бенуа объяснил им, отчего именно я пострадала… — Голос Мари-Жанны стал более уверенным. — Сириль, все, что я знаю, — это то, что Жюльен невиновен. Не он ослепил меня, а Бенуа! Ты слышишь меня?
Сириль чувствовала одновременно ярость и облегчение. Жюльен был невиновен! Она дрожала всем телом. Во рту у нее пересохло, дыхание перехватило.
Мари-Жанна спросила:
— Сириль, ты еще там? Все в порядке?
Сириль с трудом узнала свой голос, который ответил:
— Да, дорогая. Все в порядке. Не волнуйся, все будет хорошо.
— Ты уверена? Ты все поняла?
— Да, отлично поняла. Послушай, я дам тебе номер своего друга, которому ты можешь полностью довериться. Его зовут Нино Паки. Это старший медбрат из Сент-Фе. Расскажи ему все, что сказала мне. Он позаботится о тебе, пока я не вернусь в Париж. Я попытаюсь приехать как можно быстрее.
Сириль продиктовала ей номер телефона, и Мари-Жанна несколько раз повторила его.
— Запомнила?
— Да. Я позову санитара и попрошу записать его.
— Целую тебя, дорогая. До встречи.
Сириль застыла, уронив телефон на колени. Ее руки заледенели, она стучала зубами от холода. Подняв глаза, она увидела перед собой Жюльена.
— Все в порядке? — спросил он.
Сириль встала, не осознавая, что делает, покачнулась, но все же смогла сохранить равновесие. Некоторое время она, побледнев, стояла неподвижно и смотрела в одну точку.
— Я… Простите меня.
Она прошла мимо него и закрылась в кухне. Жюльен слышал, как ее тошнило. Десять минут спустя она вышла мертвенно-бледная, но спокойная. Она смотрела на Жюльена, как будто видела его впервые. Это был не опасный сумасшедший, а всего лишь больной парень, которого пытались заставить нести ответственность за то, чего он не совершал.
В голове у Сириль звучали меланхоличные звуки танго.
Порывшись в сумке, она достала таблетку лексомила и положила ее под язык. Таблетка начала таять, и Сириль ощутила ее горький привкус. Через несколько минут она почувствует себя лучше…
Она стиснула зубы. Она все держит под контролем. Она со всем справится. Нужно лишь продержаться десять минут и не расплакаться.
Они шли по коридору. На полу в небольшой комнате напротив кухни, которую она до этого не заметила, валялся компьютер и всякие бумаги, сброшенные с полок.
— Подождите немного, — сказала она Жюльену, зашла в комнату и осмотрела стол. — У девочки, которую недавно нашли, был при себе мобильный телефон с видеофайлом, который секретарь ГВ поручил мне найти. Если руководитель центра сохранила его, то он должен быть в этой комнате. Попытаемся разыскать его.
Жюльен тоже прошел в комнату и остановился, внимательно глядя на Сириль.
— Ты уверена, что все в порядке? Ты очень бледная.
— Да, все отлично.
«Мой муж монстр!» — чуть было не закричала она. Но сдержалась.
Они методично осматривали небольшую комнату. Сириль рылась в разбросанных на полу бумагах и просматривала содержимое полок, также оказавшихся на полу. Потом она осмотрела стол, компьютер и открыла небольшие ящики.
Жюльен заглянул в ящик, который на первый взгляд казался нетронутым. В нем лежала стопка документов. Подняв их, он обнаружил аудио- и видеокассеты, а потом вытащил серую коробочку.
— Ты это ищешь?
Жюльен держал в руке включенный мобильный телефон.
— Не знаю, — уставшим голосом ответила Сириль. — Но надеюсь, что нам повезло. Хотя бы в этот раз.
Жюльен зашел в меню телефона.
— Ничего нет. Он пуст, батарея почти разряжена, — вздохнул он.
— Выкинь его. Пойдем отсюда, — еле выговорила Сириль.
Она закрыла глаза и зевнула — таблетка начала действовать.
Жюльен, нахмурившись, продолжал исследовать телефон.
— Здесь был видеофайл, — сказал он несколько секунд спустя, — но его удалили.
Лицо Сириль вытянулось.
— Нам лучше уйти! Если они вернутся и обнаружат нас здесь…
— Подожди.
Он продолжал нажимать на кнопки.
— Видео стерли, но осталось имя файла, смотри.
Сириль наклонилась, чтобы взглянуть на дисплей телефона.
«9°31′ 58.8''N 99°56′ 16.8''Е».
— У тебя на айфоне есть функция GPS? — спросил Жюльен.
