Люк О'Робби имел огромные средства и мог оплатить любые поставки морфия как меценат. Так он хотел выглядеть в глазах общественности, если компания накроется. Что касается Макса Радкина, то этот человек не отличался от Шейвера. Его тоже интересовали только деньги. Он узаконил лицензию на покупку морфия за границей. Закупки обходились в несколько раз дешевле стандартных, так как этим вопросом занимался я. Морфий заготавливал мой отец в Мексике.
Вопрос был решен и решен блестяще. Наркотик переправлялся через границу без пошлины и с официальными сопроводительными документами. Мало того, груз охранялся с помощью федеральной полиции. Дело пошло! Но сами понимаете, что шило в мешке не утаишь. Слишком крупная игра. Первым подключился к ней губернатор штата Хорст, а после того, как он взорвался, его место занял преемник, а потом следующий и так по сегодняшний день. Чем больше получался пирог, тем мельче его приходилось резать.
— Каким образом к делу подключилось ФБР? Кто спугнул вас, что вы решили выстроить стену?
— Что касается стены, то это моя идея. Она не выглядела такой грандиозной в моем представлении. Когда я получил возможность прямого общения с губернатором, я предложил ему идею дешевой силы. Чтобы затраты спонсоров не были столь высокими и доходы от реализации имели большие масштабы, необходимо использовать заключенных. Клод Шейвер согласился с этим предложением за дополнительный процент от прибыли, но не мог дать гарантии, что каторжники не воспользуются случаем и не устроят побег. Тогда губернатор Хорст выдвинул идею сделать из Центра Ричардсона филиал Сан-Квентина и, таким образом, убить двух зайцев одним выстрелом. Первое: поставить специальное заграждение, где можно содержать заключенных без опасения, что они сбегут. Второе. Скрыть на этой территории лабораторию по переработке наркотического сырья в качественный товар. Вы уже знаете, что больница получала морфий по официальным источникам, и ни один правовой орган не мог вмешаться в работу конвейера. Вам известно, что больница является частной собственностью и хозяин этой собственности вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. Он мог заключать договора на строительство корпусов, ограждений и привлекать к этому федеральные власти, если те заинтересованы в деятельности частного лица и его организации, а также заключать договора с государственными предприятиями на взаимовыгодных условиях. Такой договор был заключен между Майком Хоуксом и Клодом Шейвером. Взаимосвязь Сан-Квентина и Центра Ричардсона очевидна, и из этого не делается секрета. Сенат Соединенных Штатов утвердил проект договора между этими организациями. В этом деле помог Гарри Мейер, секретарь сенатской комиссии, который курировал социальную деятельность в Калифорнии. На второй вопрос, который касается ФБР, я вам ответить не могу, так как не знаю этой кухни. Каким образом в дело вошло ФБР, мне неизвестно, но я знаю, что Ричард Дэнтон не числится среди тех, кто получает прибыль с реализации наркотиков. Очевидно, у этой организации есть свои интересы, более значительные, если они закрывают глаза на нашу деятельность. Глупо предполагать, что ФБР не знает о лаборатории, о крупных поставках и резком росте наркоманов в пределах Тихоокеанского побережья.
— Шейвер заключал договор, по вашим словам, с Майком Хоуксом. Но семь лет назад больница принадлежала Рональду Ричардсону.
— К тому времени он уже умер.
— Его убили.
— Этого я не знаю. Внутренние дела больницы меня не касаются.
— Вы упомянули имя Гарри Мейера, секретаря сенатской комиссии. Он также погиб?
— Без моего вмешательства. Я думаю, им занималось ФБР
— И редактором газеты «Голос Запада» Джеком Фергюсоном?
— Очевидно.
— В нашей беседе мы перечислили имена почти всех членов Федеральной комиссии по защите прав обвиняемых, заключенных и душевнобольных. За исключением нескольких человек. Что вы можете сказать об этой комиссии?
— Она была создана по инициативе губернатора Хорста. Я ничего не знаю о ее деятельности, так как я лицо не официальное и стараюсь не подставлять свою физиономию под фотокамеры. У меня свой бизнес. Я знаю только, что большинство членов этой комиссии получают долю в этом бизнесе. Исключением являются Ричард Дэнтон со своей командой из ФБР, а также покойный Гарри Мейер и его преемник Дэвид Родниц — директор киностудии. Не попадает в круг моего внимания и Уит Вендерс, который вошел в комиссию одновременно с Дэитоном. Схема проста. Нынешний губернатор Вуди Батлер заменил Хорста и получает самый крупный куш. Майк Хоукс делит свою долю с
Клодом Шейвером. Это звено производит товар и командует рабочей силой. Макс Радкин потерял пост помощника верховного судьи, но до сих пор имеет большое влияние и вес в правовых структурах, так что он получает не очень крупную долю, а скорее символическую. Герт Фоуби, вице-мэр Сан-Франциско, и Рэкс Мак-Говер, директор порта Сан-Франциско, получают одну долю на двоих, но лишь от реализации товара на севере Калифорнии. Ральф Мейсон, заместитель директора департамента полиции Лос-Анджелеса, получает среднюю долю. Он предоставляет охрану для транспортировки сырья из Мексики. Конечно, Мейсон получал бы значительно больше, если бы эта операция проходила нелегально. Но он выполняет функции, которые возложены на него губернатором штата, согласно договору, утвержденному сенатом страны, и вынужден довольствоваться крошками со стола. Я и Люк О'Робби получаем самый большой процент. Люк О'Робби один из богатейших людей на Тихоокеанском побережье, вложил огромные средства в развитие дела и обязан получать наибольший кусок пирога. Что касается меня, то я являюсь мозговым центром предприятия и держу в своих руках все источники за границей. Без моего участия в страну не поступит ни одной унции морфия. Теперь вы понимаете, мистер Элжер, против какой организации направлена ваша борьба?! Любая попытка помешать ритмичной работе огромного и мощного механизма обречена на провал. Мельница перемелет, сотрет в порошок армию таких, как вы. А то, чем вы пытались запугать капитана Шерда, по меньшей мере капля в океане.
— Но вы пришли сюда!
— Только из уважения к вам. Вы на редкость умный, решительный и сильный человек. Я уважаю достойного противника.
— После ваших откровений я не верю в то, что вы меня выпустите на свободу. Для вас я теперь как бомба под ногами.
— Ну что вы! Я хочу перетянуть вас на свою сторону. Мне нужны такие люди, как вы.
— Рискованный шаг. Скажите напоследок, зачем вам понадобилось убивать Тома Хельмера?
— Кто это такой?
— Адвокат и поверенный Хоуксов и Дэллы Ричардсон.
— Впервые о нем слышу. Поверенный Дэллы — Эрвин Беддоуз. Его я видел.
— Но он стал ее поверенным недавно. Суток еще не прошло.
— Ну, это еще ни о чем не говорит. Вы уже поняли, что я был откровенен с вами и не стал бы скрывать такой мелочи.
— Но Хельмера могли убить по приказанию Коди-Тросточки. Мне показалось, что ваш секретарь ведет двойную игру.
— Вы меня не удивили, Элжер. Конечно, когда мне рекомендовали Коди, как высококлассного специалиста, я не мог отказаться. Но он не пользовался моим полным доверием. Я раскусил его за неделю. Все телефонные переговоры в моих владениях прослушиваются особой командой доверенных людей. Коди должен был умереть два года назад, как только пришел ко мне, но я не стал его убирать. Благодаря его болтовне я могу знать, что делается в стане противника и чем они интересуются. Наш план дал трещину, как и любая организация, которая ворочает таким крупным капиталом. Всегда образуется группа недовольных, неудовлетворенных. Люди алчны! Не существует такой суммы денег, которая могла бы удовлетворить человека. На первом этапе, когда в твоих руках появляется мешок денег, ты счастлив и тебе кажется, что этого хватит на жизнь нескольких поколений. Но человек, сам того не замечая, быстро перерождается. У него возникают новые запросы, и то, что раньше казалось ему недоступным, сегодня становится обыденным. Чтобы мой бизнес имел крепкий мощный фундамент, в него должны входить такие люди, как Люк О'Робби, которые уже владеют огромным состоянием и которые вложили средства в мою идею, как в обычное прибыльное дело, с которого можно получать определенный процент. Но в нашей команде слишком много нищих, которые не имеют других доходов, за исключением наркобизнеса. А это ведет к внутренним распрям и грызне за каждый цент.
