В дверь постучали: Эван вернулся домой. Пока он упаковывал сумку, собираясь на турбазу, я сидела на кровати, рассказывая ему о событиях сегодняшнего утра, начиная с ссоры с Мелани.
– Поверить не могу, что она себя так повела, когда я спросила ее о Джоне.
– Я же говорил тебе, чтобы ты выбросила все это из головы. – Эван рылся в ящиках шкафа, выбирая себе носки, и здоровой правой рукой укладывал их в сумку. Левая рука еще висела на перевязи.
– Я задала ей простой вопрос.
Эван оглянулся, приподняв брови.
– Сара, твои вопросы никогда не бывают простыми.
– Я не хочу, чтобы ты сейчас ехал на турбазу.
– Я и сам не хочу ехать. Меня повезет Джейсон, а за рулем он ведет себя словно занудный старик. – Он рассмеялся.
Я нахмурилась.
– Да ладно тебе, котенок. Меня не было там пару недель, и теперь на базе такой бардак, что придется со всем этим разбираться. К тому же и ты собираешься возобновить работу.
– Я пыталась поработать после ухода Мелани, но потом поговорила с Билли, и мысли опять как-то завертелись.
– Мысли о чем?
– Билли сказал, что у турбазы нашли гильзы от пуль, выпущенных из ремингтона.223, но само ружье полиция так и не нашла. Я вспомнила, как Джон говорил, что сдал свой ремингтон в починку. Тебе это не кажется странным?
– Наверное, у него таких ружей несколько, и одно из них он сдал в починку сразу после того, как выстрелил в меня.
– Может быть… Но мне кажется, что Джон действительно очень любил это ружье. Да и зачем кому-то два ружья?
– А зачем кому-то другому стрелять в меня?
Я помолчала.
– Еще странно то, что Джон только ранил тебя. Он был очень хорошим стрелком и раньше никогда не промахивался.
– Солнышко, это был он.
Эван забрался в кладовую и вылез оттуда с кипой джинсов в руках.
– Я знаю. Я просто говорю, что все это странно. И мы до сих пор не уверены в том, кто напал на Надин. В нее не стреляли, а это полностью расходится с моделью Джона. Надин только ударили по голове. И она не видела, кто это сделал. Интересно, полиция вообще рассматривала другие версии? Может, это сделал кто-то из ее пациентов? Нужно будет поговорить об этом с Билли.
– Сара, оставь этого типа в покое.
– Это еще почему?
– Ты уже этих полицейских, наверное, достала. Дело закрыто, а ты все еще пристаешь к копам. – Эван достал еще одну пару джинсов. – Где моя бейсболка со значком «Найк»? Ты ее вчера носила.
– Не знаю. Я поверить не могу в то, что ты только что сказал. Я к ним не пристаю, я им помогаю. Нужно рассказать Билли о ружье. Вдруг они смогут как-то использовать эту информацию в старых делах или что-то вроде того. Что, если Джон убил какую-то женщину, но копы об этом не знают, а ее семья уже много лет ее разыскивает и…
– Сара, ты меня с ума сведешь. Я только что запихнул в сумку шесть пар джинсов и ни одной рубашки.
– Ладно. Не буду тебе мешать.
Я встала.
– Тебе необязательно уходить, просто давай поговорим о чем-то другом.
Но я уже вышла из комнаты.
Я сидела в мастерской, уставившись на столешницу, и думала обо всем, что сказал Эван. Когда он зашел ко мне, я уже успела себя накрутить.
– Я поехал, – сказал Эван.
Я смотрела на поверхность стола, водя пальцами по узорам на древесине.
– Да ладно тебе!
Эван подошел ко мне и обнял.
Я резко выпрямилась.
– Я на тебя сержусь.
– Я знаю. И все равно обними меня.
– Меня бесит то, что ты не воспринимаешь мои слова всерьез.
– Это неправда, Сара. Просто мне бы хотелось, чтобы ты не углублялась во все это.
– Так ты считаешь, что я излишне остро отреагировала?
– Давай-ка подумаем вместе. Ты обвинила свою сестру в том, что она все разболтала серийному убийце, а теперь полагаешь, что меня подстрелил какой-то посторонний человек, не имея на это никаких причин? Эй, может, меня Мелани подстрелила?
От обиды у меня слезы выступили на глазах.
– Я лишь говорю, что мы не знаем…
– Малыш, меня Джейсон ждет. Я тебе вечером позвоню, ладно?
– Ну хорошо. Поезжай.
Он уехал пару часов назад, но я была настолько взвинчена, что все время до нашего сеанса ходила туда-сюда по квартире, обдумывая подробности расследования. Я даже еще раз просмотрела свои записи, свой дневник, все. Это ружье сводит меня с ума. Я хватаюсь за соломинку, да? Наверное, это из-за того, что Эван не хочет ко мне прислушаться. Возможно, этот ремингтон не имеет никакого значения. Как бы то ни было, я позвонила Билли и сказала ему что кое-что в деле Джона меня беспокоит. Он как раз был на совещании, но ответил, что подъедет попозже. И почему Эван так не может? Рейнолдс никогда не заставляет меня чувствовать себя истеричкой, которой нравится переживать собственную драму.
Я сейчас расплачусь. Я понимаю, что вам понадобится время, чтобы решить, переезжать ли в Викторию. В последние дни вам через многое пришлось пройти. Боже, я не знаю, как вы могли работать все это время, встречаться с клиентами и все такое. Спасибо вам за координаты вашего друга, скорее всего, я обращусь к нему за помощью, если, конечно, вы решите уехать. Поверить не могу в то, что это, возможно, наша последняя встреча. Что я в последний раз сижу на этом диванчике в вашем кабинете. Надеюсь, что это не так. Что ж, время покажет. Так всегда бывает… Всю свою жизнь я сопротивлялась потоку времени, обычно из-за того, что оно текло слишком уж медленно. Но бывают моменты, когда все настолько хорошо, что ты готов отдать все что угодно, лишь бы остановить это мгновение, заставить его замереть навсегда.
Вечером я уложила Элли спать, и пришел Билли.
Впустив его в гостиную, я предложила ему посидеть у стола, пока я домою посуду, но Рейнолдс взял в руки полотенце и принялся ее вытирать. Мы работали молча пару минут.
– Так где сегодня Эван? – наконец прервал молчание Билли.
– Ему пришлось вернуться на турбазу. – Я фыркнула. – Знаете, ему просто-таки не терпелось туда попасть.
– Ох… Так вы, ребята, ссоритесь?
– Все как обычно. – Я вздохнула. – Эван хочет, чтобы я вернулась к привычной жизни и забыла о расследовании, но для меня все не так просто. Некоторые нестыковки сводят меня с ума.
– Что именно вас беспокоит?
– Помните, вы сказали, что в Эвана стреляли из ремингтона.223? А потом я вспомнила, как Джон сказал, что сдал это ружье в ремонт. У него сломался спусковой крючок.
– Хм… Интересно. Но, наверное, у него был второй ремингтон.
– Эван говорит то же самое. Но Джон постоянно подчеркивал, что то ружье было его любимым. Я так поняла, что у него был всего один ремингтон. Ну, вы же слушали запись наших разговоров. Джон говорил о своих ружьях как о возлюбленных. Я знаю, это звучит странно, но почему вы так уверены в том, что именно Джон стрелял в Эвана?
– Вы подозреваете кого-то другого? – Рейнолдс удивленно поднял брови.
– В том-то и загвоздка. – Я ухмыльнулась. – Единственным, кому выгодно было бы избавиться от Эвана, была Макбрайд.
– Ох, Сара… Я знаю, что она вам не нравится, но это уже перебор.
– Дело не в том, что она мне не нравится. Скорее, я ей не нравлюсь. И меня это бесит! Как бы то ни было, я знаю, что это не она стреляла в Эвана. Я просто хочу сказать, что вся эта история с ружьем довольно странная. Наверное, у Джона действительно было два ремингтона, как вы и сказали, но не могли бы вы еще раз все проверить, чтобы я перестала зацикливаться на этом? Если Джон состоял в различных охотничьих клубах, то он наверняка предоставлял им список своих ружей.
– Конечно, я проверю. Но так, для интереса: если это был не Джон, то у кого еще мог быть мотив выстрелить в Эвана? Не забывайте, на месте преступления мы нашли гильзы от пуль, выпущенных из ружья Джона.
– Я знаю, что Джон – наш единственный подозреваемый, но это ружье не вписывается в общую картину. – Я рассмеялась. – Знаете, это как камешек в ботинке. Стараешься его не замечать, но он натирает тебе ногу.
Билли вытер последнюю тарелку, и я забрала у него полотенце.
– Секундочку, я уберу посуду. Посидите пока.
Рейнолдс уселся за стол.
– Я спрашиваю из чистого любопытства. Почему вы подумали, что это Сэнди хотела подстрелить Эвана?
Я пожала плечами.
– Необходимость поймать Джона стала для нее навязчивой идеей. И Сэнди знала, что я не хочу встречаться с Джоном из-за Эвана. Еще она знала, что моя психотерапевт отговаривает меня от встречи с Джоном. Ей легко было подбросить подходящие гильзы на место преступления, чтобы подставить Джона. Вот вам три причины.
– И все?
Я поставила в шкаф последнюю тарелку.
– На Надин напали после моей последней ссоры с Сэнди. Джон всегда пользовался огнестрельным оружием. Он не бил своих жертв по голове на парковках. Когда Джон позвонил мне в больницу, он был страшно взвинчен и все время повторял, что нам нужно встретиться. Он был не просто обеспокоен. Он был напуган.
