Обезоруженная его кротостью и горестными словами, Мари молчала.
Кристиан холодно, но с иронией поблагодарил полицейского за его здравомыслие и осторожность.
Тут из замка, как черт из шкатулки, выскочил ПМ.
— Сюда, скорее! Вы только посмотрите!
И он мгновенно ураганом унесся обратно.
Все последовали за ним в столовую, где он показал тарелку Луизы. На салфетке лежал круглый камешек с выбитым огамом.
— «О» — принц Орин, отравленный, — пробормотала Мари.
Она огляделась.
По логике убийцы, огам указывал на близость надгробного камня.
Лукас, захваченный расследованием, предложил всем разойтись по разным местам и искать. Все рассредоточились за исключением Кристиана, который ни на шаг не отходил от Мари.
ПМ присоединился к ним в кухне и рыскал по всем углам, беспрестанно спотыкаясь о ноги Мари, методично обследовавшей помещение.
Торжествующее квохтанье вырвалось у него, когда, забравшись на четвереньках в камин, он сдвинул в сторону чугунную заслонку, закрывавшую заднюю часть очага. За ней оказалась каменная плита с выгравированным огамом «Z» — как на камне, найденном в переметной сумке лошади Фрэнка.
На крик прибежал Ангус.
Рассматривая знак, он сделал вывод, что логика убийцы еще раз подтвердилась.
— Плита, убийство, огам, который отсылает к следующей плите, где произойдет убийство, там обнаружится еще один огам… и так далее…
— Это всего лишь логическое рассуждение, — продолжал Лукас, когда все собрались в большом салоне и осознали ситуацию. — Королева убивала принцев, чтобы ее сын стал наследником. Так кто же из Салливанов убивает своих с целью завладеть наследством?
— Как убийца мог действовать у нас под носом? И это несмотря на контроль за пищей, приготавливаемой в поместье, и на охрану Луизы и Жилль? — нервничал ирландец с покрасневшим от возбуждения лицом.
— Вполне возможно, что он купил себе сообщников среди ваших коллег…
Лицо Ангуса стало кирпично-красным, он сдвинул брови и пристально посмотрел на Лукаса.
— Я всех их знаю как себя! — загремел он, жестикулируя и поворачиваясь во все стороны, как медведь. — Хотя, — проворчал он, успокаиваясь, — мне не очень-то много известно о Броди…
Полицейский наклонил голову.
— Этим объясняется побег Эдварда. Советую вам провести внутреннее расследование.
Внимательно следя за малейшей реакцией Мари, он отметил ее задумчивость. А она не могла помешать себе думать о Райане, о том, как он ей лгал все время, и о том, что он задумывает новый способ мщения.
Лукас неверно воспринял ее молчание.
— Я знаю, ты считаешь, что все следы ведут к монастырю, и, думаю, ты права. Мать Клеманс, может быть, знает гораздо больше, чем говорит, и надо бы снова ее допросить.
Впервые за все время расследования он наконец-то стал с ней считаться. Она благодарно улыбнулась ему, и у нее появилась надежда, что ее муж, осознав свою проблему, сможет ее решить.
Но ощущение передышки было недолгим.
Через несколько минут Ангусу позвонили, и он задохнулся от ярости:
— Двойное убийство в часовне монастыря — Клеманс и сестра Анжела!
Лукас с досадой махнул рукой, чтобы скрыть свое циничное ликование.
«Все как нельзя лучше, — внутренне порадовался он, — удача меня не оставляет».
Летаргический туман, в который был погружен Лукас, начинал рассеиваться. Ему удалось доковылять до ванной комнаты, где он подставил голову под струю воды, чтобы попытаться возвратиться в зловещую реальность.
И тут ему вспомнилась картина — последняя, оставшаяся в его сознании, прежде чем он отключился под действием наркотика, введенного ему Акселем.
Он успел увидеть, как двойник направился к ванной. Именно там должен был быть выход, которым тот пользовался!
Надежда прибавила сил, и он стал тщательно исследовать комнату, пока не обнаружил за платяным шкафом четыре широкие кафельные плитки без заделанных швов, положенные на стену.
Напрягшись, он отодвинул шкаф, снял плитки, и перед ним открылся очень узкий проход, в который он полез, дрожа от возбуждения.
Подсвечивая себе запасенным фонарем, он полз по проходу, подпорки которого из старых бревен, казалось, говорили, что он опять попал в очередную галерею бывшей шахты.
Неожиданно он вылез в грот, явно естественного происхождения.
Напрасно он искал следы на камнях, несколько раз обошел грот во всех направлениях, все больше и больше нервничая, как крыса в клетке.
Не найдя ни малейшей лазейки, он совсем упал духом.
Но тут он заметил у скальной стены широкую лужу, на которую не обращал внимания. Направив в нее луч фонаря, он убедился, что под поверхностью воды не было дна, — бездонная яма.
Он подумал немного, затем, воспрянув, разделся, набрал полные легкие воздуха и нырнул в ледяную воду.
Колодец круто уходил вниз.
Придерживаясь стенок он спускался, пока набранный воздух не стал разрывать легкие. Тогда он повернулся и, задыхаясь, вынырнул. Когда голова появилась в гроте, он закашлялся, и грот наполнился хриплым кашлем, ставшим угрожающим в замкнутом пространстве.
Оцепеневший от холода, выбившийся из сил, он вылез из воды и в отчаянии упал на пол.
В момент, когда группа жандармов, прибывшая с Лукасом, Мари, Ангусом и Кристианом, обложила полуостров, Райан проник в кабинет матери Клеманс, чтобы как следует обыскать его.
Он как раз изучал содержимое ящичков под раскрашенной статуэткой Мадонны, когда услышал шаги жандармов, входивших в монастырь. Он собирался закрыть маленький ящичек, но рука его повисла в воздухе, а сам он застыл на месте. Он снова засунул туда руку, быстро схватил то, что привлекло его внимание, спрятал в рукав и убежал, услышав приближающиеся шаги.
Жандармы уже окружали монастырь, когда Лукас, Ангус и Мари направлялись к часовне, за ними шел Кристиан.
Жестом Ангус преградил последнему дорогу к месту преступления:
— Очень жаль, но вам не положено участвовать в этой операции…
Шкипер было запротестовал, но Лукас вмешался с ангельской кротостью:
— Вам нечего бояться за нее, ведь мы не одни… Доверьтесь Ангусу и его людям, — добавил он с горькой иронией.
Мари ободряюще взглянула на своего бывшего жениха, прежде чем войти внутрь часовни.
Натягивая на ходу латексные перчатки, она подошла к трупам и опустилась перед ними на колени.
Лукас заметил, как она устремила взгляд на одну из рук настоятельницы. Она разжала пальцы монахини и во впадинке холодной ладони увидела пуговицу.
Не говоря ни слова, она показала ее Лукасу и Ангусу.
— Это пуговица от мундира, — сказал жандарм. — Возможно, от того, что был отнят у Броди Эдвардом Салливаном…
Мари вздрогнула. Надо бы раз и навсегда перестать обвинять Эдварда. Она не могла больше молчать и позволять им идти по неправильному пути. Она решила открыть им правду об истинной личности того, кого они принимали за ее дядю.
И тут у нее в кармане завибрировал мобильник.
Инстинктивно она предпочла ответить на вызов.
Послышался знакомый голос судмедэксперта.
— Это больница, — с апломбом солгала она, чувствуя на себе инквизиторский взгляд Лукаса. — Как дела моей бабушки?.. Алло? Вас плохо слышно, секундочку…
Она выбежала на монастырский двор и почувствовала облегчение от того, что избавилась от слишком уж пристального внимания мужа.
— У вас есть результаты? — тихо спросила она с тревогой.
— Отпечатки на стаканчике не принадлежат Лукасу Ферсену, — уверенно ответил судмедэксперт.
У Мари подкосились ноги, и она прислонилась к какой-то колонне.
— Любопытно то, — продолжил он, — что они очень похожи. Я считаю, что это не Ферсен, но кто-то генетически очень близкий.
— Пожалуйста, сохраните эту информацию в тайне, хотя бы на сутки… Я на вас рассчитываю.
Она отключилась, похолодев от ужаса, когда до нее дошел смысл сказанного врачом.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы взглянуть в сторону часовни, где она заметила силуэт…
Нет, этот мужчина, с которым она жила несколько дней, не был Лукасом, ее Лукасом!
Не желая встретиться лицом к лицу с тем, другим, чтобы он не заметил ее потрясения, она свернула в коридор. Ей пришлось забиться в какой-то угол и переждать нервный шок, потом, пошатываясь, бесцельно и механически она пошла по коридору, чувствуя, что не в состоянии привести в порядок мысли. Это открытие потрясло ее.
Ничего не замечая, опираясь рукой о стену, Мари шла мимо закрытых дверей келий, как вдруг внезапно одна из них открылась. С быстротой молнии чья-то рука схватила ее, втащила внутрь, дверь закрылась, и коридор вновь опустел.
Она было раскрыла рот, чтобы закричать, но в последний момент удержалась, поразившись нелепому виду лица Райана под монашеской вуалью.
