Лукас хорошо разглядел Тень Любви во вспышке выстрела двустволки: светлые глаза и ствол М-15, выстрел и ушедшую куда-то в сторону пулю. Но лейтенант уже стрелял из своего «кольта» сорок пятого калибра, а противник падал, падал, послав три последних выстрела в потолок. Дэвенпорт продолжал вести огонь, пока вдруг не почувствовал боль и странный запах, он обернулся, увидел свою горящую брючину, упал и боком вкатился на кухню…
Тень Любви не мог пошевелиться. Он не испытывал боли, но был не в состоянии двинуть даже пальцем. И не мог сесть, не мог переместить винтовку.
«Я умираю. Почему все вдруг прояснилось? Почему стало таким четким?»
Лукас полз по полу кухни в темноте — он знал, что под раковиной лежит огнетушитель. Неужели он слишком старый и не сработает? Наконец он нащупал его, сорвал печать и привел в действие. Пена покрыла его ногу, сразу погасив оранжевое пламя, змеившееся по джинсам. Он убрал палец, и струя из огнетушителя иссякла. Дэвенпорт побрел к лестнице и увидел, что бензин все еще горит, но пожар не успел распространиться дальше ковра. Он направил на него огнетушитель, быстро погасил огонь, с трудом добрался до рубильника и включил свет.
— Лукас? — позвала Дженнифер.
— Все хорошо, — хрипло ответил он.
Запах бензина, сгоревшей ткани, пороха и жидкости из огнетушителя образовали тошнотворную смесь. Ему пришлось схватиться за ручку двери, чтобы устоять на ногах.
— Но я ранен.
Он медленно поднялся по ступенькам и осторожно заглянул за угол. Тень Любви лежал на спине, точно груда грязной одежды. Лукас перешагнул через него, направив пистолет ему в грудь, а затем ногой отбросил М-15 в сторону.
Он почувствовал, что Дженнифер стоит у него за спиной.
— Будь ты проклят, — простонал Тень Любви.
Двигались лишь его губы.
— Сдохни, мразь, — прохрипел Лукас.
— Он мертв? — спросила Дженнифер.
— Через несколько минут, — ответил Дэвенпорт.
— Лукас, мы должны позвонить…
Полицейский схватил подругу за рукав куртки и сполз на пол, увлекая ее за собой. Она продолжала держать на руках ребенка, который казался почти сонным.
— Лукас…
— Подождем немного, — сказал Дэвенпорт и, посмотрев на Тень Любви, повторил. — Сдохни, мразь.
— Лукас, — закричала женщина, пытаясь вырваться, — нам нужно вызвать скорую помощь.
Он обернулся к ней и покачал головой.
— Еще рано.
Дженнифер рванулась в сторону, но Дэвенпорт навалился на нее и прижал к полу.
— Лукас…
Она ударила его свободной рукой, и Сара снова начала всхлипывать.
— Кто сказал? Кто нас выдал? — прохрипел индеец. Он все еще не чувствовал боли, только усиливающийся холод.
«Дэвенпорт — подлый сукин сын», — подумал Тень Любви.
— Ты и выдал, — ответил Лукас.
— Я?
— Да. Могила твоей матери. Ты отсылал счета Барбаре Гоу.
— Я? — переспросил парень.
Он выдохнул, на его губах появился и тут же лопнул кровавый пузырь. Солоноватый вкус крови был его последним ощущением.
— Умри, — снова сказал Лукас.
Он обращался к мертвецу. Прошло несколько мгновений. Тень Любви не шевелился, и лейтенант отпустил Дженнифер. Она смотрела на него с ужасом.
— Вызывай полицию, — сказал он.
— Ты его взял? — спросил Даниэль.
— Он здесь, — ответил Дэвенпорт. — Убит.
Потом он объяснил, что Дженнифер и его дочь получили ранения, которые выглядят не особенно серьезными.
— А как ты?
— У меня обожжена нога. И все тело в занозах. Мой дом изуродован, — сказал Лукас.
— Ну так возьми выходной, — предложил шеф, но в его голосе не было и тени юмора.
— Очень остроумно, — холодно сказал Дэвенпорт.
— А что ты хотел от меня услышать? Ты в таком состоянии, что я не понимаю, зачем ты разговариваешь со мной по телефону.
— Я должен был кому-то рассказать, — проворчал Лукас.
Он посмотрел через кухню на распахнутую дверь. После того как Дженнифер позвонила по телефону девять-один-один, она решительно вышла во двор, где стала ждать прибытия врачей и полиции. Когда Дэвенпорт ее позвал, она даже не посмотрела в его сторону.
— Отправляйся в больницу, — сказал Даниэль. — Встретимся там через десять минут.
Дженнифер пришлось удалять из руки довольно длинную щепку. Когда ведущий с ТВ-3 позвонил ей, она отказалась говорить с ним.
У Сары оказалось несколько заноз в спине. Доктора сказали, что к тому времени, когда девочка будет достаточно взрослой, чтобы рассказать о том, что случилось, шрамы станут практически невидимыми.
Лукасу пришлось более суток провести в Медицинском центре Рамсея. Сначала там лечили обожженную ногу и извлекали крошки штукатурки из его правого глаза. Пересадка кожи не потребовалось, ему повезло. Глаз удалось промыть: зрение скоро будет в порядке. Когда врачи закончили с глазом, они занялись осколками. К счастью, они вошли в тело не слишком глубоко, но их было множество — в бедре, левой руке и спине.
Утром следующего дня, когда Дэвенпорт покинул больницу, его глаз все еще был закрыт повязкой, но он отправился взглянуть на дом. Когда страховой агент увидит все это, он дважды выпрыгнет из окна.
Во второй половине дня он сделал несколько телефонных звонков и поехал в Медицинский центр Хэннепина, поднялся на лифте в хирургическое отделение и вошел в комнату медсестер, где сидела его подруга.
— Лукас, я сообщила ей о твоем визите, — сказала она. — Лилиан не спит.
— Она одна?
— Ты хотел спросить: «Где ее муж?» Да, он ушел, — с усмешкой сказала женщина.
Другая медсестра, которой едва исполнилось двадцать лет, не удержалась от замечания:
— Это поразительный человек: постоянно ей читает, приносит видеофильмы, покупает деликатесы. Он все время рядом. Никогда не видела таких… — она помолчала, подыскивая подходящее слово, — преданных мужчин.
— Как мой кокер-спаниель, — закончила подруга Лукаса.
Лили сидела в кровати и смотрела шоу Леттермана.
— Привет, — сказала она, выключила телевизор, и Леттерман исчез. Ее лицо было бледным, но сегодня она говорила без усилий. — Ты до него добрался. А он до тебя. Ты ужасно выглядишь.
— Благодарю, — отозвался мужчина, поцеловал ее в губы и сел на стул рядом с кроватью. — Но ему досталось больше.
— Хм. Легенда о Лукасе Дэвенпорте выросла еще на пару дюймов.
— А как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Вполне прилично, если не смеюсь и не читаю, — ответила Лили. Она выглядела усталой, но не больной. — У меня проблемы с ребрами. Сегодня меня заставили ходить. Было больно.
— Как долго тебя здесь продержат?
После коротких колебаний женщина ответила:
— Я уеду завтра. Они сделают мне бандаж. Самолет Андретти доставит нас с Дэвидом в Нью-Йорк.
Дэвенпорт нахмурился и откинулся на спинку стула.
— Как быстро.
— Да. — Лили немного помолчала и добавила: — Я ничего не могла с этим поделать.
Лукас взглянул на нее.
— Мне кажется, у нас остались незаконченные дела.
Он пожал плечами, и они довольно долго молчали.
— Я даже не знаю, — наконец сказала Лили.
— Давид? — спросил Лукас. — Ты его любишь?
— Я должна, — ответила женщина. — Ты вернешься к Дженнифер?
Дэвенпорт покачал головой.
— Я не знаю. Она… в шоке после того, что произошло в доме. Я встречусь с ней завтра. Может быть.
— Не приходи меня провожать, — попросила Лили. — Не знаю, сумею ли я сдержаться, если вы с Дэвидом окажетесь рядом.
— Хорошо, — сказал Лукас.
— А ты можешь?..
— Что?
— Можешь сейчас уйти? — тихо спросила она дрожащим от отчаяния голосом. — Если ты задержишься, я начну плакать, а от этого у меня все начинает болеть…
Дэвенпорт неловко встал, переступил с ноги на ногу, наклонился и снова поцеловал Лили. Она схватила его за рубашку и притянула к себе. Поцелуй получился долгим и страстным, но потом она оттолкнула Лукаса.
— Проваливай отсюда, Дэвенпорт, — сказала она. — Будь оно все проклято, мы не можем начинать это снова, так что уходи скорее.
— Лили…
— Лукас, пожалуйста…
Он кивнул и отступил на шаг.
— До встречи, — пробормотал он, не зная, что еще сказать.
Дэвенпорт шел к выходу из палаты, продолжая смотреть в глаза Лили, пока дверь за ним не закрылась.
Он задержался, чтобы спросить у своей подруги, когда Лили выписывается.
— В десять часов, — ответила она, — «Скорая» отвезет ее на муниципальный аэродром Сент-Пола, где ее посадят в частный самолет.
На следующее утро он поехал в аэропорт на своем «форде» с полным приводом. Он остался сидеть за рулем и смотрел, как Лили выносят из машины скорой помощи, сажают в кресло на колесиках и везут к самолету. Муж не отходил от нее. Он был в том же синем костюме, волосы растрепал ветер. Он выглядел как академик. Давид.
