— Захар, у меня просьба.
Хозяин камеры с удивлением взглянул на Кантемирова. Только зашёл, а уже просьбы? Тимур объяснил:
— Я в Кресты заехал вместе с пареньком из Тамбова. Зовут Черныш, Алексей Чернышев, восемнадцать лет. — Тимур посмотрел на Захара. — Он тебя хорошо знает. Взял бы его к себе ближе?
— Хорошо, сделаю. — Тамбовский бригадир подал руку на прощанье.
Гость с хозяином камеры остались одни. Кантемиров впервые в жизни видел вора в законе. Да и не только видел, а сидел с ним за одним столом в особой камере следственного изолятора «Кресты». Авторитет поставил чашку на стол и начал разговор.
— Студент, сейчас ответишь мне на первый вопрос. И от твоего ответа пойдет вся наша дальнейшая беседа.
Тимур кивнул и поставил кружку. Гамлѐт в упор посмотрел на молодого арестанта.
— Мы знаем, что ты полгода сидел без работы. Почему после пожарной части из системы МВД ты не пошёл работать в милицию или прокуратуру? Ты же университет закончил?
Кантемиров понял — все каверзные вопросы в камере за последние дни задавались по приказу главного вора. Что они успели узнать и чего им от него надо?
Молодой человек тяжело вздохнул и начал собираться с мыслями.
— Гамлѐт, я бы хотел, чтобы мой ответ остался только между нами.
И тут солидный вор в законе, сидя на шконке, немного ссутулился и произнёс голосом Армена Джигарханяна:
— «Есть у нас сомнение, что ты, мил человек, стукачок», — затем он откинулся назад и сказал нормально: — Говори. Базар между нами.
Тимур ответил с улыбкой:
— «Ну, был бы я ихний стукач… Да сюда бы приехало пару взводиков с автоматами, и покрошили бы тебя в мелкий винегрет… Лучше режь меня здесь…»
— А если серьёзно?
Выпускник юридического факультета вздохнул и начал подробный ответ:
— Перед защитой диплома я проходил практику в следственном отделе, в Приморском районе. Это на улице Омской, дом 5. Ничего особенного — целый месяц с запросами от следователей бегал по различным конторам, да научился на машинке печатать. Там мне и предложили идти в следствие, — Тимур посмотрел на собеседника, тот кивнул. Кантемиров продолжил: — Когда пожарную часть закрыли, я написал заявление в следователи и прошёл медкомиссию. Потом три месяца ждал, пока моё личное дело из управления пожарной охраны перевезут к ментам. Одна система, один город — а ждать пришлось целых три месяца…
— Бардак в стране, — согласился вор и глотнул чая.
Тимур сделал приличный глоток кофе и оставил кружку в руках.
— Я постоянно звонил в отдел кадров, мне телефон оставили. А потом мне сообщили, что моё личное дело не прошло проверку. Отказ.
— Почему?
— Отдел кадров не докладывает. Не прошло — и всё.
Тимур сделал задумчивый вид и поставил пустую кружку на столик.
— Я могу только предположить, что мне отказали из-за секретных записок госбезопасности в моём личном деле. Под конец службы прапорщиком в Германии я плотно валютой занимался, покупал дойчмарки в Восточном Берлине и продавал арабам с вьетнамцами в Лейпциге. А сам служил в Дрездене, там меня и вели по 88 статье особисты полка и сотрудники КГБ.
— Студент, да ты у нас валютчик оказался. Мне Сева что-то говорил. Так и не взяли тебя по валюте?
— Один директор Дома советско-германской дружбы предупредил. Майор КГБ. Мастер спорта по самбо, я с ним в один спортзал ходил.
— Вербанул тебя? — Гамлѐт вопросительно взглянул на Тимура. — А ты сейчас, мил человек, на ФСБ не стучишь?
— Нет. — Кантемиров сжал челюсть и перевёл взгляд на вора. — Не стучу. Я потом с этим комитетчиком случайно встретился в Ленинграде, в главном корпусе университета.
— Неужели? Интересно… Поговорили?
— Сам удивился. Его зовут Виктор Викторович Путилов. Я знал от особистов, что он перед заменой подполковника получил. Мой приказ на увольнение раньше пришёл, весной 1989. А Путилов в январе 1990 года заменился.
— О чём говорили? — Было видно, что тема знакомства с комитетчиком сильно заинтересовала авторитета, и он ничего не знал об этом моменте биографии Кантемирова.
— Да ни о чём. Как дела? Чем занят? Оказалось, Путилов в университете трудится. Думаю, так и пахал там по своей линии. — Тимур пожал плечами и добавил: — Сейчас знаю от общего знакомого, что он работает в мэрии при Собчаке. Вроде международными связям занимается.
— Ещё интересней… А кто у вас общий знакомый?
— Военком один, районный. Подполковник из местных, в Афгане воевал. Они вместе со школьных лет в один спортзал ходили и до сих пор тренируются. И в баню вместе ходят.
— Слушай, Студент, а как ты думаешь, с этим Путиловым можно будет обсудить некоторые вопросы по внешнеторговым делам?
Тимур задумался. Вор молчал и спокойно ждал ответа. Кантемиров вздохнул.
— Думаю — нет. Путилов умный и опасный. Лучше не связываться…
— Ладно, проехали, — спокойно сказал вор, встал, добавил воды в электрочайник и включил. Вернулся на место и сделал свой вывод:
— Значит, для тушения пожаров личное дело в МВД подошло, а в расследовании преступлений тебе отказали?
— Выходит так. Только время зря потерял.
— Ментом сильно стать хотелось?
— Да не особо. А куда ещё податься? Не на завод же электриком идти?
— Думал, чем дальше займёшься? — Собеседник аккуратно подводил к основной теме ночи.
— Пока в тюрьме сижу, — ухмыльнулся арестант и добавил: — Адвокат сказал, что к концу месяца вытащит.
— Сильный защитник?
— Учились вместе. Из ментов, — Кантемиров отвечал честно. — Денег дадим следователю.
— Это нормально. Чем займёшься, когда выйдешь?
— Есть у меня пара дел… В области… Да и адвокат посоветовал свинтить на время из города.
Хозяин хаты встал, прошёл в угол камеры, захватил чайник с металлической банкой и поставил на стол.
— Сделай себе кофе. У нас долгий разговор. Есть не хочешь?
— Не откажусь от пары конфеток.
Авторитет открыл холодильник и поставил на стол тарелку с печеньем и конфетами. В разговор всё включено… Сервис…
Вор присел обратно и сообщил:
— Меня в самом деле зовут Гамлет. Гамлет Самвелович. Папа из Армении, мама русская. Оба в Ленинграде учились, встретились, поженились. Папа очень Шекспира уважал, вот и получился у них сын Гамлет, а сестру Офелией назвали. — Вор взглянул на молодого коллегу. — Тимур, мы тебя проверяли.
Кантемиров с удивлением поднял голову. Гамлѐт приблизил лицо:
— А ты как хотел? Появился из ниоткуда, весь такой правильный… С серьёзными статьями. И никто о тебе в Питере не слышал.
— Я с Урала. А потом в Дрездене шесть лет служил, — Студент невоспитанно перебил старшего по положению в приличном закрытом обществе.
— Знаем. И за Уральскими горами о тебе поспрашивали. Слышал о таком человеке — Тимур Свердловский?
— Нет, не знаю такого. Меня как в армию забрали, только раз в год дома был. Многое мимо прошло…
— Знаешь, как сейчас называют Екатеринбург?
— Бывший Свердловск.
— Нет. Ёбург.
Порядочный арестант Кантемиров, не смотря на всю серьёзность беседы с вором в законе, рассмеялся. Вор одобряюще кивнул и пояснил.
— Так вот, тот уральский Тимур хорошо знает Мару и Вершка. А я хорошо знаю твоего тёзку ещё по сибирским зонам. Вот и пообщались о тебе. Мир тесен, Студент.
— Согласен. Я тоже никогда бы не подумал, что с гебешником из Дрездена в Ленинграде столкнусь.
— И, Тимур, как сказал бы товарищ из КаГеБе — твои характеристики только положительные. И мы всё знаем про твою челябинскую делюгу.
— Я обязательно смотаюсь на посёлок и спрошу со всех. Особенно с Мары.
— Не горячись, — авторитет смотрел требовательно. — Сейчас твой Мара в бегах, с Вершком поговорили. Они там всё понимают. Непонятка вышла…
— Мне этот блудняк вышел в четыре статьи обвинения. И две из них — особо тяжкие. Да и жена после всего случившегося окончательно развестись решила, — зло ответил Тимур, встал и прошёлся по камере. Два шага туда, два обратно…
