наушники, чтобы ответить на звонок мобильника, который завибрировал и высветил лос-анджелесский номер Крейга Тернера. Он вышел в коридор.
– Доброе утро, сэр.
– Хьюстон, я получил утром твой факс. Подозреваемый отказался от адвоката?
– Да, сэр.
– Допрос уже начался?
– Да, я сейчас в больнице; Рамос и Никс допрашивают его.
– И как?
– Все нормально. Они стараются вывести его из равновесия, загоняют в угол. – Скотт не стал говорить, как часто во время допроса упоминалось его собственное имя, потому что еще не разобрался во всем до конца.
– Хорошо. Что с опознанием тел, найденных на заднем дворе подозреваемого?
– Утром я говорил с «Пропавшими в Атланте». Они снова поднимут дела о пропавших людях, которые относятся к периоду активности подозреваемого. Передадут все биологические данные напрямую судмедэкспертам. Но есть еще одна проблема. Подозреваемый только что заявил, что разбросал фрагменты тел вдоль трассы между Атлантой и Лос-Анджелесом. Нужно выяснить, не обнаружены ли там какие-то останки. И если да, то почему до сих пор не опознаны. Если мы получим доказательства по этим делам, то сможем предъявить ему обвинение по каждому пункту.
– Я позвоню Кейтсу, он свяжет тебя с NCIC.
– Сэр. – Скотт услышал, как босс переключился на громкую связь, и ждал продолжения. Наверное, главу Отдела информационных служб уголовного правосудия не слишком обрадует перспектива напрямую звонить в NCIC, но что поделаешь, если Тернеру хочется покрасоваться.
– Вчера вечером со мной побеседовало Управление профессиональной ответственности. – Теперь голос Тернера звучал более непринужденно, словно он откинулся в кресле. – Мне самому никогда не нравились служебные расследования, и я всегда на стороне рядовых сотрудников.
Скотт улыбнулся, представив тактику перекрестного допроса, которую Тернер, наверное, применил к агентам, пытавшимся допросить его самого.
– Я объяснил, что, с моей точки зрения, ни одно из твоих действий в ходе данного расследования не заслуживает дисциплинарного взыскания, – заявил босс.
– Спасибо вам…
– Что ж, Хьюстон, для этого я должен был реально оценить ситуацию. И теперь понимаю, почему ты выбрал агентство «Тридцать два – один». Кстати, не знаешь, почему оно так называется?
– Э-э… в честь Женевских конвенций, статья тридцать вторая первого протокола [73].
– Женевские? Это законы ведения войны?
– Да, сэр. Насколько я знаю, статья, в честь которой названо агентство, касается права семей знать, что случилось с их родственниками: где они похоронены и так далее.
– Что ж, твой утренний факс показывает, что «Тридцать два – один» помогло вам опознать тело и это стало решающей уликой против подозреваемого. Это так?
– Да, сэр.
– А теперь ты говоришь, что у нас есть фрагменты тел, разбросанные по всему Библейскому поясу [74], Кукурузному поясу [75] и Скалистым горам?
– Да, сэр.
Тернер отключил громкую связь, и Скотт быстро перебрал в уме список претензий, которые босс может предъявить ему в следующий раз.
Три дня спустя
Понедельник
34
Сан-Фернандо-роуд, Лос-Анджелес, 14:00. У Кэрол был выходной, поэтому Джейн сама встретила почтальона. Она отдала ему письмо для Ледбеттеров из Висконсина, которые решили составить досье на Эми в «32/1», совместив это с поездкой в Диснейленд для двух других дочерей. Почтальон передал пачку присланной корреспонденции. Джейн услышала, как Стили окликнула ее, и пошла на зов с почтой в руках.
Стили сидела в лаборатории у светового короба и рассматривала рентгеновский снимок размером около полутора дюймов с каждой стороны. Она обернулась к Джейн:
– Можешь взглянуть?
Джейн положила почту, проверила синяк на подбородке Стили – не появились ли новые оттенки – и сосредоточилась на снимке. На нем было изображение нескольких зубов верхней челюсти.
– Есть что-нибудь, кроме резцов? – спросила она.
– Здесь тебе не шведский стол, – парировала Стили. – Как думаешь, это корневой канал со штифтом или без?
– Есть записи дантиста?
– Нет. Бумажную карту сдали в архив и там потеряли. Остался только этот снимок – наверное, потому, что его прикрепили степлером к самой папке.
– Думаю, это просто канал, но я бы пометила «под вопросом». У нас маловато информации, чтобы сделать точные выводы.
Стили достала из банки на стойке лупу и еще раз взглянула на снимок. Джейн прошла в глубь лаборатории и начала рыться в ящике стола.
Через некоторое время Стили повернулась на стуле:
– Ради бога, что ты там ищешь?
– Разве у нас не осталось подсвечников с тех пор, когда постоянно отключалось электричество?
– А, ты имеешь в виду, когда еще не было генератора? – пошутила Стили. – Кто сейчас помнит те времена?
– Серьезно. И куда ты дела свечу, которую дала мне женщина в Атланте?
– Все в верхнем ящике вон в том шкафу. – Она снова повернулась к световому коробу.
Джейн выдвинула ящик, достала подсвечник и вставила свечу, но та оказалась слишком тонкой и не держалась вертикально. Джейн зажгла спичку – разогреть воск, чтобы он прилип к подставке – и посмотрела на фитиль. И вспомнила, как Скотт что-то говорил о фитиле, проходящем через свечу насквозь.
Они стояли на парковке у здания «Санкист» – это была их первая встреча. Он оказался прав и насчет фитиля, и насчет того, что они оба действовали с разных концов, стремясь к одному и тому же. Все они устанавливали личности людей, будь это труп или живой человек. Наблюдая, как тает воск, Джейн поняла, что Скотт во многом прав, и воспоминание об их объятиях на обочине дороги нахлынуло волной – его руки в ее волосах, ее губы на его губах, желание…
И желание теперь было лишь частью воспоминания. Когда она пришла в себя и поняла, что Скотт поднимает ее с того мерзкого окровавленного пола в ванной комнате отеля, то почувствовала себя по-настоящему живой. Но не смогла выдавить ни слова. Позже она спросила Энджи, где Скотт. Та ответила, что он регистрирует улики, и предложила передать ему сообщение. Но Джейн просто хотела выказать свои чувства. Они уже достаточно наговорились. Она не звонила ему, просто ждала – и это ожидание, когда он вернется в Лос-Анджелес, было мучительным, но приятным.
Зазвонил телефон, Стили крикнула: «Моя очередь!» – и повернулась на стуле, чтобы ответить на звонок.
– Скотт!
Джейн обернулась, почти ожидая увидеть его в дверях. Но Стили продолжала внимательно слушать, держа телефонную трубку и подняв большой палец.
– Погоди, Хьюстон, включу громкую связь.
Джейн поставила свечу и подошла к Стили, которая нажала кнопку и увеличила громкость, одновременно рассказывая Джейн:
– Они всё еще в Атланте. Ты должна это услышать… Скотт? Повтори Джейн то, что сейчас сказал мне.
– Джейн, – произнес Скотт, помолчав.
Она вздрогнула, услышав его голос.
