Ознакомительная версия.
– А где деньги будем зарабатывать? – резонно заметил Абдула. – Что кушать станем? Нет, брат, Россия нам нужна, как дойная корова!
Остальные чеченцы одобрительно засмеялись...
* * *
Петр Андреевич с трудом разлепил тяжелые, будто налитые свинцом веки. Исхлестанная спина горела огнем. Перед глазами плавали разноцветные круги. В ушах раздавался непрерывный звон. Тем не менее, вспомнив о нанесенном Аслану ударе, Лапин слабо улыбнулся. Избили, сволочи, до полусмерти, зато получил хоть какое-то моральное удовлетворение. Петр Андреевич ни на полсекунды не жалел о содеянном – умирать так с музыкой! Когда начнут убивать, хорошо б успеть вцепиться зубами в горло одному из чеченцев, желательно гнусной бородатой обезьяне – Аслану. Интересно, сколько осталось жить? Вероятно, не более трех-четырех дней. Ну и ладно! Рано ли поздно все мы умрем!
– Чего лыбишься? – лениво спросил Джахар. – Мало тебе?!..
Елена Лисовская, тридцатипятилетняя жизнерадостная, пышущая здоровьем хохлушка из-под Полтавы, третью неделю работала над внутренней отделкой трехэтажного особняка, расположенного на краю соснового бора неподалеку от поселка «Горки-10». Вместе с двумя подругами-землячками Елена «пахала» как каторжная с раннего утра до позднего вечера. Здоровье пока позволяло выносить подобные нагрузки, а вот жизнерадостность Лисовской за последние годы значительно уменьшилась. Жизнь в «самостийной» Украине, доведенной болванами-националистами до полной нищеты, делалась с каждым днем все хуже. Ни работы, ни денег («карбованцы» и введенные недавно с превеликой помпой «гривны» годились разве что в качестве туалетной бумаги, да и то с большой натяжкой). Приходилось ехать на заработки «за границу», в Москву. Благодаря стараниям «самостийников», украинцы (единокровные братья русских) считались теперь иностранцами, а подобные Лисовской калымщики еще и «незаконно проживающими». Хозяин дома из пресловутой прослойки новых русских с иностранными рабочими не церемонился – эксплуатировал нещадно, а платил гроши. (Хотя, если честно, назвать Ефима Рабиновича русским, пусть даже новым было бы весьма сложно.) Лисовская ненавидела сквалыжного буржуина от всей души, однако прекрасно понимала – деваться ей некуда. На «ридной батьковщине» и на такие скудные заработки рассчитывать не приходилось. Сегодня женщины начали работать в семь утра, а к половине одиннадцатого Елена почувствовала себя плохо. Она как раз тащила к стоящему в углу двора мусорному контейнеру тяжеленный мешок со строительными отходами. Внезапно голова закружилась, в глазах потемнело, ноги подкосились. Лисовская уселась прямо на землю и зарыдала, мысленно проклиная и мужа-пьянчугу, скрывавшегося в неизвестном направлении, и «самостийность», и президента Кучму, и свою горемычную судьбу.
– Почему плачешь, красавица? – услышала Елена дружелюбный голос. – Обидел кто? Может, помочь чем?
Подняв голову, женщина увидела двух мускулистых с военной выправкой мужчин, сочувственно разглядывавших ее. Лисовскую давно никто не жалел, и в полном соответствии со странной женской логикой она заревела еще сильнее. Тогда один из незнакомцев легко поднял огромный мешок и метким броском отправил в контейнер.
– Переутомилась, бедолага! – сказал другой. – Да краски небось надышалась... Как насчет небольшого перерыва плюс шашлыки и по сто грамм?..
* * *
На случай, если поиски затянутся надолго, Рязанцев с Олейниковым запаслись провизией: замаринованный с вечера шашлык, помидоры, огурцы, сало, хлеб и (на всякий пожарный) банка с водкой домашней очистки по методу Олейникова. Подходящую дачу они обнаружили довольно быстро.
– То что надо! – бегло взглянув на дом, удовлетворенно улыбнулся Ярослав.
– А вон и баба! Хохлушка! Спорим на щелбан?!
– Ну тебя! – отмахнулся Александр. – У меня лоб не казенный. Господи! Какой куль она тащит! Того гляди надорвется!
Олейников остановил машину.
– Пошли! – пригласил он Рязанцева. – Будем налаживать контакт...
* * *
Дымок от костра сплетался в причудливые узоры. Олейников сосредоточенно нанизывал на вертела шашлык: кусок мяса, тонкая полоска сала, ломтик помидора... Рязанцев развлекал дам непринужденной беседой, периодически вкрапляя в нее анекдоты:
– Новый русский приходит в туристическую фирму и говорит: – Не могли бы вы подыскать мне что-нибудь интересное?
– Гавайи, Канары, Таиланд?
– Не-а! Я там везде был по сто раз!
– Турне по Азии на личном Восточном экспрессе?
– Не хочу...
– На личном самолете вокруг Земли?
– Нет, не то...
– А на личном теплоходе по экватору?
– Ну его!
– Тогда я вынужден предложить вам эксклюзивный, эротический тур!
– Интересно. А что это такое?
– Да пошел ты на...
Елена звонко смеялась. Ей вторили подруги (Варвара с Тамарой), с энтузиазмом воспринявшие идею пикника на свежем воздухе, успевшие в рекордно короткие сроки подчернить ресницы, подкрасить губы и кокетливо поглядывающие на статных, привлекательных гостей. Александр продолжал травить анекдоты: «На международном аукционе продается уникальная картина Рембрандта. Неожиданно в зал врывается новый русский, не торгуясь платит тридцать миллионов долларов, но требует, чтобы внизу картины написали масляной краской: «Корешу Пете от Вовы». Затем звонит по сотовому телефону в Москву: «Слышь, Коль, открытку к Петькиному дню рождения я купил. Теперь дуй в магазин за подарком!» Варвара с Тамарой расхохотались, а Елена, к всеобщему удивлению, грустно вздохнула.
– Открытку! Да! Тридцать миллионов баксов! А нам эти самые богатеи за работу гроши платят да в придачу придираются к любой мелочи.
– Господин Рабинович, может, конечно, и новый, но уж никак не русский, – заступилась за братьев-славян Варвара, стройная двадцативосьмилетняя шатенка с бойкими карими глазами. – Жлобина пакостный!
– Чурки не лучше, – вмешалась в беседу худощавая, крашенная под блондинку Тамара. – Полтора месяца назад мы отделывали особняк одному то ли чечену, то ли дагестанцу, так до сих пор не расплатился. Денег, говорит, нету! Козел!!!
Рязанцев с Олейниковым навострили уши.
– Плакали наши денежки, – постепенно распаляясь, продолжала Тамара. – Хозяин-то куда-то уехал, а вместо него в доме поселились несколько чурбанов с бандитскими рожами. Я было сунулась туда, спрашиваю: «Где Муслим?!» – а они мне в ответ: «Проваливай, шалава! Не твоего ума дело! И не ходи сюда больше! Плохо будет!»
– Слава Богу, не изнасиловали! – добавила Тамара. – Обычно проходу от них нет, от кобелей похотливых, а тут – «Проваливай», «Не ходи сюда больше». Я ведь не уродина, кажется! – женщина обиженно надула губы. – Наверное, гомосеки, – с раздражением заключила она.
Александр с Ярославом переглянулись. В другое время Тамарины рассуждения изрядно бы их позабавили. Воистину бабья логика вещь непостижимая! С одной стороны она радуется, что не изнасиловали, с другой – злится, что потенциальные насильники ее прогнали. Умора да и только! Однако в настоящий момент бывшим спецназовцам было не до смеха. «Гомосеки! Гм! Вероятно, но не факт, хотя среди мусульман педерастия распространенное явление, – почти синхронно думали они. – Несколько чеченов с «бандитскими рожами» поселились недавно на загородной даче в том самом районе, который указал Мавлади. Кругом сосновые леса... «Воздух здесь целебный, хвойный»... слишком много совпадений! Похоже, Тамару они прогнали не из-за гомосексуальных наклонностей, а в целях конспирации. На хрена им свидетельница, да еще с длинным болтливым языком?!»
– Извините, девочки! – вслух сказал Олейников. – Мы с другом отойдем на минутку, а вы приглядите за шашлыком. Мясо, по-моему, почти готово!..
... – Твое мнение?! – тихо спросил Олейников Александра, когда они удалились от женщин на приличное расстояние.
– Славик, ты гений!
– Не подхалимничайте, старший лейтенант, – погрозил пальцем Ярослав. – Давай, Саша, без шуточек! Что думаешь об услышанном?
– Девяносто процентов из ста «женоненавистники»-чеченцы те, кого мы ищем!
– И я так считаю! – согласился Олейников. – Идем обратно к костру. Выпьем, закусим, покалякаем с девчатами о том о сем, а по ходу ненавязчиво выясним месторасположение дома с «джигитами»... Только ненавязчиво, – подчеркнул он.
– Не учи ученого! – возмутился Рязанцев. – Чай, не дурнее тебя!
– Извини, дружище!
– Ладно, чего уж там! Пошли... Подкрепиться действительно не помешает...
* * *
Шашлык удался на славу: сочный, мягкий, душистый... Очищенная, настоенная на лимоне водка также была встречена с восторгом.
– Отличная горилка, – похвалила напиток Лисовская.
– Высший класс, – вторила ей раскрасневшаяся от спиртного Варвара. – А почему вы, ребята, так мало пьете?
– Мы за рулем, – объяснил Рязанцев.
Ознакомительная версия.
