Куинн купил необходимые ему вещи в ближайшей аптеке, снял номер в мотеле неподалеку от центра города и пообедал в кафе, где было так холодно от кондиционера, что он поднял воротник пиджака.
Покончив с едой, он зашел в будку телефона-автомата, стоявшую тут же, в кафе, и прочитал в справочнике, что Патрик О'Горман живет по адресу: Кедровая аллея, 702.
«Вот и все, — подумал Куинн со смешанным чувством облегчения и досады. — О'Горман по-прежнему находится в Чикото, а я играючи заработал сто двадцать долларов. Утром заскочу в Башню к Сестре Благодать, сообщу ей адрес — и в Рино».
Дело оказалось очень простым, и эта простота настораживала. Если он так легко все узнал, почему Сестре Благодать нужно было напускать столько тумана? Почему она не попросила Брата Венец позвонить О'Горману из Сан-Феличе или хотя бы посмотреть его адрес в том же справочнике, который имелся в библиотеке и на телефонной станции? Куинн был уверен, что ей это приходило в голову. По ее собственным словам и по его наблюдениям — она вовсе не была простушкой. И тем не менее она заплатила сто двадцать долларов за сведения, которые могла бы получить, истратив всего лишь два на телефонный звонок.
Он бросил в щель монету и набрал номер О'Гормана.
Ответила девочка, прерывисто дыша, будто бежала к телефону сломя голову.
— Алло!
— Здесь живут О'Горманы?
— Да.
— Могу я поговорить с мистером О'Горманом?
— Ричард не мистер, — хихикнула девочка. — Ему всего двенадцать лет.
— Я имею в виду твоего отца.
— Моего о?.. Подождите, пожалуйста.
С другого конца донесся неясный шум, а затем женский голос холодно и раздельно произнес:
— С кем вы хотите поговорить?
— С мистером Патриком О'Горманом.
— Сожалею, но его… его нет.
— Когда он будет?
— Никогда.
— А вы не подскажете, по какому телефону я могу ему позвонить?
— Мистер О'Горман умер пять лет назад, — сказала женщина и повесила трубку.
Район, в котором находилась Кедровая аллея, явно знавал лучшие времена, однако и сейчас старался сохранить приличный вид. Дом семьсот два окружали полоски тщательно подстриженного газона. В середине одного цвел белый олеандр, в середине другого росло апельсиновое дерево, вперемежку покрытое плодами и цветами. К дереву был прислонен мальчишеский велосипед. Казалось, что владелец бросил тут его впопыхах, найдя себе более увлекательное занятие. Окна маленького отштукатуренного дома были затворены и плотно завешены изнутри портьерами. Кто-то совсем недавно полил дорожку и террасу. От лужиц шел пар, они исчезали на глазах.
Вместо звонка к входной двери была привинчена старомодная медная, начищенная до блеска львиная голова с дверным кольцом, в которой Куинн увидал собственное крошечное, искаженное отражение. Как ни странно, оно чем-то соответствовало его представлению о себе.
Женщина, отворившая дверь, была, как и дом, маленькой, аккуратной и немолодой. Фигура у нее по-прежнему была стройной и лицо миловидным, но вид такой отрешенный, будто она сбилась когда-то с пути и никак не найдет дорогу назад.
— Миссис О'Горман? — спросил Куинн.
— Да, но я ничего не куплю.
«И вряд ли продашь», — подумал Куинн, но вслух произнес:
— Я Джо Куинн. Мы с вашем мужем дружили когда-то.
Она не то чтобы смягчилась, но взглянула на него почти с интересом.
— Это вы сейчас звонили?
— Да. Я не знал, что он умер. Это ужасно. Я пришел, чтобы выразить свои соболезнования и извиниться, если мой звонок вас расстроил.
— Спасибо. Простите, что я сразу повесила трубку. Но в Чикото все… все знают о Патрике, и я подумала, что это чья-то неуместная шутка.
«Все знают о Патрике. Туманное высказывание», — подумал Куинн, отметив заодно и едва заметную паузу, предшествовавшую этим словам.
— Где вы познакомились с моим мужем, мистер Куинн?
На этот вопрос трудно было дать уклончивый ответ, и Куинн попытался найти самый безопасный.
— Мы с Патом вместе служили в армии.
— Да? Что ж, входите! Я как раз приготовила детям лимонад. Они сейчас должны прийти.
Гостиная была небольшой и казалась еще меньше из-за ковра и обоев, наклеенных до самого потолка. Миссис О'Горман — или мистеру О'Горману? — нравились розы: большие алые цветы красовались на ковре, розовые и белые — на обоях. Вмонтированный в окно кондиционер громко гудел, но в комнате стояла духота.
— Садитесь, мистер Куинн.
— Спасибо.
— И расскажите мне о муже.
— Я надеялся, что вы о нем расскажете.
— Нет, вы перепутали, — усмехнулась миссис О'Горман. — Когда человек приходит, чтобы выразить соболезнования вдове старого боевого друга, он обычно предается воспоминаниям. Вот и предавайтесь, я вас внимательно слушаю.
Куинн отвел глаза.
— Вы, я вижу, застенчивы, мистер Куинн. Помочь? Вот хорошее начало: «Никогда не забуду, сидим мы как-то…» Или вы предпочитаете более захватывающий сюжет? Например: немцы наступают в несметном количестве, а вы истекаете кровью в подбитом танке, и рядом никого нет, кроме верного друга Пата О'Гормана. Подходит?
Куинн покачал головой.
— Нет. Я не воевал с немцами. Только с корейцами.
— Вот как? Тогда поменяем декорации. Место действия Корея. Хотя подбитый танк и тут сгодится.
— Что вас так волнует, миссис О'Горман?
— А вас? — Она снова улыбнулась ледяной улыбкой. — Мой муж никогда не служил в армии и никому на свете не позволял называть себя Патом. Так что советую начать сначала и по возможности говорить правду.
— Пожалуйста! Я не был знаком с вашим мужем. Я не знал, что он умер. Я не знал о нем ничего, кроме того, что его зовут Патрик О'Горман и что он, скорее всего, живет в Чикото. Вот вам и вся правда.
— Тогда почему вы здесь?
— Хороший вопрос, — сказал Куинн. — Однако на него трудно найти такой же хороший ответ. Вы мне не поверите.
— Посмотрим. Я сумею отличить правду от лжи. Говорите.
Но что? Куинн и так уже нарушил приказ Сестры Благодать ни в коем случае не пытаться найти О'Гормана… Рассказать вдобавок и о ней? Это уже не лезло ни в какие ворота. К тому же десять против одного — миссис О'Горман не поверила бы ни одному его слову. Вряд ли рассказ о Братьях и Сестрах из Башни прозвучит убедительно. Судя по всему, у него оставался только один выход, если ее муж умер при странных или необычных обстоятельствах (Куинн снова вспомнил, как миссис О'Горман запнулась, прежде чем произнести «Здесь о Патрике все знают»), то, возможно, она согласилась бы кое-что ему сообщить. В таком случае ему говорить не придется. Эти соображения быстро пронеслись у него в голове.
— Дело в том, миссис О'Горман, — сказал Куинн, — что я сыщик.
Он не ожидал, что его слова произведут эффект разорвавшейся бомбы.
— Ах вот в чем дело? — воскликнула миссис О'Горман. — Значит, все начинаете сначала? Кому-то не нравится, что я наконец успокоилась, что уже год или два спокойно хожу по улицам, что никто не шепчется у меня за спиной, не бросает вслед сочувственных взглядов? Опять будут заголовки в газетах, опять все кому не лень будут задавать идиотские вопросы! Да поймите же, мой муж погиб! Это был несчастный случай! Его не убили, он не покончил с собой и не сбежал, чтобы начать новую жизнь под чужим именем! Он был глубоко верующим человеком и любил свою семью, и я никому не позволю снова трепать его имя! Найдите себе другое занятие: штрафуйте владельцев машин, стоящих в неположенном месте, или забирайте велосипеды у детей, которые катаются без номеров. Перед нашим домом стоит велосипед, начните с него. А теперь убирайтесь, я не хочу вас больше видеть.
Миссис О'Горман была не из тех женщин, которых можно уговорить, очаровать или переспорить. Ум сочетался в ней с ожесточенностью и недюжинной силой воли, и для Куинна это было чересчур. Он встал и вышел.
По пути к Главной улице он старался убедить себя, что справился с работой и теперь ему остается только сообщить результат Сестре Благодать. О'Горман погиб в результате несчастного случая. Так утверждает его жена. Но какого несчастного случая? И если у полиции были подозрения, что он сбежал, значит, тело его не было найдено?
— Моя работа закончена, — произнес он вслух. — А где, как и почему О'Горман погиб, меня не касается. Тем более что через пять лет это выяснить не так уж легко. Мне пора в Рино.
Но мысль о Рино не могла вытеснить из его головы О'Гормана. Когда он работал в казино, то обязан был следить, нет ли поблизости людей, которых разыскивает полиция. Их фотографии и описания примет рассылались сотрудникам охраны ежедневно. Многих арестовывали без лишнего шума, прежде чем они успевали подойти к рулетке. Куинн слыхал, что в Рино и Лас-Вегасе беглых преступников ловят больше, чем во всех других городах, вместе взятых. Эти два места были магнитом, притягивающим к себе грабителей, растратчиков, гангстеров и мошенников всех мастей, мечтающих поскорее преумножить наворованное.
