Потом зазвонил телефон. Они переглянулись. Телефон у них звонил крайне редко.
— Кто-то звонит, — сказал Тайлер.
— Я слышу, детка. — Она встала, подошла к столику и взяла трубку. — Слушаю.
— Привет, дорогая.
Женский голос.
Кэрол мгновенно узнала его. Она не сразу нашлась, что ответить, и голос ее прозвучал ломким шепотом:
— Откуда ты узнала мой номер?
— Одна маленькая птичка напела. Пора возвращаться домой, — сказала женщина. — Мы тебе поможем.
Кэрол положила трубку.
— Кто это был? — спросил сын.
— Никто, маленький.
— А разве никто может говорить?
— Да, — ответила она. — Иногда.
Она попросила его сосчитать всех коров на страничке, а сама успела дойти до ванной и закрыть дверь — там ее сразу же вырвало.
Тем вечером она тридцать два раза проверила замок перед тем, как лечь спать, хотя и понимала, что уже поздно. «Никто» успел войти в дом, и теперь она осознала, что такое настоящая паника. Когда твоей жизнью управляет нечто, чего нет, тебе в ухо шепчет мировой шум.
Этим голосом с тобой разговаривает никто, не замолкая ни на секунду.
День в ресторане выдался трудный. Я не сообщил Теду, что его специалист по пицце не появится, потому что иначе у него неизбежно возник бы вопрос, откуда мне это известно. Я просто дождался, когда он подойдет ко мне и попросит заняться пиццей, а сам сделал вид, будто этот случай ничем не отличается от других. Ресторан был заполнен наполовину, и я метался между печкой, залом и баром. Для этого времени года наплыв неплохой, и Тед явно понемногу успокаивался, понимая: сегодня он покроет часть дневных расходов и ублажит темных богов денежных рек.
Я последним из персонала покидал ресторан и был рядом, когда Тед напоследок окинул взглядом входную дверь, прежде чем закрыть ее на ночь. Он одобрительно хмыкнул.
— Хорошая работа, — сказал он. — Нет, я должен тебя как-то отблагодарить.
— Вы и так это делаете, — заметил я.
Он несколько мгновений смотрел на меня.
— Подвезти?
— Спасибо, — покачал головой я. — Хочу прогуляться.
— Странный ты парень, — бросил он.
Он подошел к машине, но оглянулся:
— Спасибо, Джон.
— Не за что. Это часть моей работы.
Он покачал головой и забрался в пикап — человек, который спешит выпить бутылочку пива дома на диване, положив ноги на столик перед полуночным телевизором, и не желает знать, что (по причинам, которые ему абсолютно неизвестны) в его мире сегодня образовалась трещинка. Но я думаю, никто из нас не знает, когда это происходит, — мы понимаем уже потом.
Дождавшись, пока он уедет, я вытащил стул из штабеля. Я сказал себе, что подожду полчаса, максимум сорок минут, но прошло всего двадцать, когда на подъездной дорожке послышался рев машины.
Я почувствовал, как сильнее забилось сердце — на парковке появилась машина Беки, — но все же встал и пошел к ней. Если бы я не хотел находиться здесь сейчас, то не сказал бы того, что сказал раньше. Так оно и случается, слова — это те же поступки. Это урок, который ни человечество в целом, ни я в частности никак не можем выучить.
На пассажирском месте сидел Кайл. Он посмотрел на меня, отвернулся и ничего не сказал. Руки его лежали на бедрах, пальцы выстукивали дробь.
— Привет, умник, — хмыкнул я. — Хорошо провел день?
— Я уже спрашивала, — сказала Беки.
— И что у него есть для нас?
Она повернулась и уставилась на бойфренда.
— Рик. И может, Дуг, — вполголоса проговорил он.
— Кто-кто?
— Суки, — с горечью сказала Беки. — Они иногда ошиваются на берегу. А вчера были на вечеринке.
Я снова повернулся к Кайлу:
— Так откуда они узнали, где у тебя тайник?
— Они просто знают, и все. Я…
— Кайл, послушай меня. Я вижу, ты намек понял. Но мне нужно знать, как этим ребятам стало известно. Потому что они умники и умеют манипулировать людьми вроде тебя, или это такое дерьмо, которое происходит время от времени: ехали они домой и решили отколоть что-нибудь по пути. Я полагаю, мы имеем дело со вторым случаем, слишком уж непрофессиональный взлом, но я хочу быть уверен.
— Я им сказал, — ответил он. — Просто взял да сказал.
Беки закатила глаза и пробормотала что-то вполголоса.
— Хорошо. Ты знаешь, где они живут?
— Ну.
Я открыл дверцу машины:
— Тогда поехали.
— А тебе-то что? — спросил Кайл. — Это моя проблема.
— Где ты взял кокаин?
— У ребят из Портленда.
— Десять тысяч по меркам наркотрафика — это не деньги. Но они потребуют, чтобы ты их вернул. Эти люди, Кайл, не любят нести убытки. От убытков у них портится настроение, а плохого настроения они просто не выносят. Если они не получат того, что ты им должен, то начнут искать — раскинут паутину, и ты будешь в ее центре, как муха. Следующей станет Беки. У нее нет того, что им нужно. А это значит, что они займутся ее отцом и его бизнесом.
Он моргнул.
— Один в поле не воин, — сказал я. — Теперь понял?
Я знал, что пережимаю, что его гордость уже уязвлена, но ему нужно преподать урок, иначе в следующий раз будет еще хуже.
— Ну, — очень тихо буркнул он.
— Отлично, — сказал я, садясь в машину. — Тогда поехали — посмотрим, что тут можно исправить.
Дом располагался в северо-западной части Сисайда, городка, лежащего между Марион-Бич и Асторией. На дорогу нам потребовалось сорок минут. Я заставил Кайла позвонить, будто все у него в порядке, и договориться о встрече с этими ребятами на следующий день. Беседа прошла гладко, и мне стало ясно — они дома. Это еще больше укрепило мое подозрение, что мы имеем дело не с закоренелыми уголовниками. И еще: если именно они инсценировали взлом, то они будут врать тебе в лицо, а потом только посмеиваться. Если я что и ненавижу, так это таких вот типчиков.
Я попросил Беки остановиться в пятидесяти ярдах от дома, вышел, открыл багажник, порылся и нашел подходящую штуковину.
— О'кей, — сказал я. — Кайл, идешь со мной.
— А как насчет… — тут же влезла Беки.
— Положись на меня, — ответил я. — Если дело дойдет до драки, я знаю, ты не подведешь. Но возможно, нам придется быстро делать ноги. Случись такое, лучше тебя за рулем никого не пожелаешь. Верно я говорю?
Она сдалась. Кайл вылез из машины и неуверенно посмотрел на меня:
— Ну… и что теперь?
— Иди со мной. И делай, что я скажу.
Мы пошли вперед по противоположной стороне улицы. Судя по свету, хозяева были дома, но ничто не наводило на мысль о том, что там вовсю идет гулянка — пропивают неожиданно свалившиеся деньги.
— Подожди здесь, — велел я.
Я пересек улицу и тихонько обогнул дом — вдруг удастся увидеть что-нибудь в окне? Негусто. Играла музыка, но слишком тихо для вечеринки. У комнаты был такой вид, будто ее превратили в лавку старьевщика, но потом продали все, что стоило больше пяти долларов. Гостиная с двумя замызганными кушетками, стоящими под прямым углом к видавшему виды телевизору, по которому крутили MTV. Еще одна комната с единственным матрасом на полу, сверху набросаны грязная одежда и пустые бутылки из-под лимонада.
С задней стороны — кухня. С потолка свисают голые лампочки, света которых почти не видно из-за дыма. Два парня у стола, iPod, подключенный к внешним динамикам, наигрывает музыку в стиле «эмо». Несколько винных бутылок, большие пакеты с чипсами, на углу стола пепельница с белым порошком, Такое вот у этих оболтусов представление о земном рае. А на кухонном столике — побитая соковыжималка.
Я вышел из-за дома, чтобы Кайл увидел меня, и показал — иди, мол, к дверям и нажми кнопку звонка. Он помедлил, но потом двинулся через улицу.
Я подошел к задней двери и стал ждать. Наконец раздался звонок. Двое парней в доме переглянулись, потом один встал и вышел. Второй сунул набитую порошком пепельницу в пакет из-под чипсов.
Я осторожно повернул ручку задней двери — заперта. Что-то строишь, что-то ломаешь — такова жизнь. Я поднял ногу и впечатал подошву в дверь.
Парень даже подняться не успел, как я уже был рядом. Ухватил его за волосы, усадил на стул, показал монтировку, которую держал в другой руке.
— Рик? Или Дуг?
— Ты кто?..
— Конь в пальто, — ответил я и врезал ему по коленке монтировкой.
Он взвыл.
— Вот так и будем играть. Продолжим?
— Рик, — сказал он.
— Вот, уже лучше. Где дурь, Рик?
— Какого хера?
Это произнес новый голос. Я поднял глаза и увидел в дверях Кайла с другим парнем (Дугом, судя по всему). Зрачки Дуга совсем превратились в точки, еще меньше, чем у его дружка, и смотрел он на меня так, словно я был рекламой сбора пожертвований для раковых больных, прервавшей его любимую телепрограмму.
— Слушай сюда, — сказал я Дугу.
