Ознакомительная версия.
— Со старшей дочерью, Эвелин, — уточнила Сусанна.
Вторник, восьмое декабря
Эрик Барк вернулся домой после ночного посещения Каролинской больницы и встречи с комиссаром уголовной полиции Йоной Линной. Комиссар понравился Эрику, несмотря на попытку заставить его нарушить обещание навсегда покончить с гипнозом. Наверное, Эрику понравилась нескрываемая, искренняя тревога комиссара за старшую сестру. Кто-то в эту минуту шел по ее следам.
Эрик вошел в спальню и посмотрел на лежавшую в постели жену, Симоне. Он страшно устал, таблетки начали действовать, глаза слипались, скоро он уснет. Свет лежал на Симоне поцарапанной стеклянной пластинкой. С той минуты, как Эрик уехал, чтобы осмотреть мальчика, ночь почти прошла. Теперь Симоне заняла всю кровать. Тело тяжелое. Одеяло сбилось к ногам, ночная рубашка завернулась на талии. Симоне спала на животе. На руках и плечах — мурашки. Эрик осторожно накрыл жену одеялом. Она что-то тихо произнесла и свернулась калачиком. Эрик сел рядом и погладил ее запястье, посмотрел, как шевельнулись большие пальцы.
— Я приму душ, — сказал он и откинулся назад.
— Как звали полицейского? — пробормотала Симоне.
Не успев ответить, он очутился в роще Обсерватории. Он копается в песке на площадке и находит желтый камень — круглый, как яйцо, большой, как тыква. Эрик ощупывает его и ощущает на одной стороне неровности, какие-то царапучие шероховатости. Повернув тяжелый камень, он видит, что это череп динозавра.
— Черт! — выкрикнула Симоне.
Эрик дернулся и понял, что задремал. Сильные таблетки усыпили его прямо посреди разговора. Он попытался улыбнуться и встретил ледяной взгляд Симоне.
— Сиксан? Что случилось?
— Опять началось? — спросила она.
— Что?
— Что? — зло передразнила она. — Кто такая Даниэлла?
— Даниэлла?
— Ты обещал, ты дал слово, Эрик, — возмущенно сказала Симоне. — Я поверила тебе. Какая я была дура…
— Ты о чем? — перебил он. — Даниэлла Рикардс — моя коллега из Каролинской больницы. При чем здесь она?
— Не ври.
— Что за чепуха, — улыбнулся Эрик.
— По-твоему, смешно? — спросила Симоне. — Иногда я думаю… хотя я и постаралась все забыть.
Эрик задремал еще на несколько секунд, но все же услышал слова жены.
— Может быть, нам лучше развестись, — прошептала Симоне.
— Между мной и Даниэллой ничего не было.
— Не имеет значения, — устало сказала Симоне.
— Неужели? Не имеет значения? Ты хочешь развестись из-за какого-то случая десятилетней давности?
— Какого-то случая?
— Я был пьян и…
— Не желаю слушать, я все знаю, я… Черт, черт! Я не хочу играть эту роль. Я не ревнивая. Но я верный человек и требую верности в ответ.
— Я никогда больше тебе не изменял, никогда не…
— Тогда почему ты не докажешь мне свою верность? — перебила Симоне. — Ведь мне это так нужно.
— Просто доверяй мне.
— Ладно, — вздохнула она и ушла из спальни, прихватив подушку и одеяло.
Эрик тяжело вздохнул. Надо бы пойти за ней, не сдаваться, надо притащить ее обратно в кровать или лечь на полу возле дивана в гостевой комнате, но именно в эту минуту спать хочется всего сильнее. У Эрика больше не было сил сопротивляться сну. Он повалился на постель, чувствуя, как кровь разносит допамины по телу, блаженная вялость растекается по лицу, проникает в кончики пальцев. Тяжелый химический сон опустился на его сознание, словно облако муки.
Через два часа Эрик медленно открыл глаза. Сквозь шторы пробивался бледный свет. В голове пронеслись картины прошедшей ночи: жалобы Симоне и мальчик с сотней черных ножевых ран на блестящем теле. Глубокие раны на шее, горле и груди.
Эрик подумал про комиссара, который был убежден, что убийца хотел вырезать всю семью. Сначала отец, потом мать, сын и дочь.
На прикроватном столике зазвонил телефон.
Эрик поднялся, но не стал снимать трубку, а раздвинул шторы и глянул на фасад дома напротив, помедлил, пытаясь собраться с мыслями. Полоски пыли на окне были отчетливо видны под утренним солнцем.
Симоне уже ушла в галерею. Эрик так и не понял, что она имела в виду, говоря о Даниэлле. Он задумался, не было ли дело в чем-то совершенно другом. Может быть, в таблетках? Он сознавал, что стоит на пороге серьезной зависимости. Но ему нужно спать. Ночные дежурства в больнице нарушали его сон. Без таблеток мне не обойтись, подумал Эрик и потянулся к будильнику, но сбил его на пол.
Телефон затих, но через мгновение зазвонил снова.
Эрик подумал, не пойти ли к Беньямину. Полежать рядом с сыном, осторожно разбудить его, спросить, что ему снилось.
Он взял телефон со стола и ответил:
— Эрик Мария Барк.
— Доброе утро. Это Даниэлла Рикардс.
— Ты все еще в неврологии? А который час?
— Четверть девятого. Начинаю уставать.
— Поезжай домой.
— А вот и нет, — твердо сказала Даниэлла. — Это ты должен приехать в больницу. Комиссар уже едет. Кажется, он еще больше уверился, что убийца охотится за старшей сестрой. Твердит, что должен поговорить с мальчиком.
Внезапно Эрик ощутил темную тяжесть где-то в глазницах.
— Не сказал бы, что это хорошая идея, учитывая…
— А сестра? — перебила Даниэлла. — Мне кажется, я скоро дам комиссару добро на допрос Юсефа.
— Если считаешь, что у пациента хватит сил, — заметил Эрик.
— Хватит сил? Нет, конечно. Еще слишком рано, его состояние… Ему предстоит узнать, что случилось с его семьей, безо всякой подготовки, он не успеет защититься… Он может стать психопатом, он…
— Это тебе решать, — прервал ее Эрик.
— Да, я не хочу пускать к нему полицию. Но и не могу просто сидеть и ждать. Я хочу сказать — его сестра безусловно в опасности.
— Хотя…
— Убийца охотится за старшей сестрой. — Даниэлла повысила голос.
— Может быть.
— Прости. Не знаю, чего я так дергаюсь. Может, потому, что еще не поздно, еще можно что-нибудь сделать. Такое не часто случается, но в этот раз мы можем спасти девушку до того, как ее…
— Так что тебе надо? — перебил Эрик.
— Ты должен приехать сюда и сделать то, что у тебя так хорошо получается.
— Я могу поговорить с мальчиком о том, что произошло. Когда ему станет получше.
— Приезжай и загипнотизируй его, — серьезно сказала Даниэлла.
— Нет, ни за что.
— Это единственный выход.
— Не могу.
— С тобой никто не сравнится.
— У меня даже нет разрешения заниматься гипнозом в Каролинской больнице.
— К твоему приезду оно будет.
— Но я обещал никогда больше не гипнотизировать.
— Ты можешь просто приехать в больницу?
Помолчав, Эрик спросил:
— Он в сознании?
— Скоро будет.
Он слышал в трубке свое собственное шумное дыхание.
— Если ты не загипнотизируешь мальчика, я разрешу полицейским войти.
Даниэлла отключилась.
Эрик остался стоять с трубкой в трясущейся руке. Тяжесть в глазницах покатилась дальше, в мозг. Он открыл тумбочку. Коробочки с попугаем в ней не оказалось. Наверное, забыл в машине.
Квартира была залита солнечным светом. Эрик пошел будить Беньямина.
Мальчик спал с открытым ртом. Бледное лицо выглядело утомленным, хотя Беньямин спал всю ночь.
— Бенни?
Беньямин разлепил сонные глаза и посмотрел на отца, словно видел его в первый раз. Потом улыбнулся — улыбка у него не менялась с самого рождения.
— Уже вторник. Пора просыпаться.
Беньямин сел, зевая, почесал голову, потом посмотрел на телефон, висевший у него на груди. По утрам мальчик первым делом проверял, не пропустил ли он ночью сообщение. Эрик достал желтую сумку с нарисованной пумой, в которой были десмопрессин, алсолсприт, стерильные канюли, компрессы, хирургический скотч, болеутоляющее.
— Сейчас или во время завтрака?
Беньямин пожал плечами:
— Все равно.
Эрик быстро протер тонкую руку сына, повернулся к окну, чтобы было светлее, нащупал мягкую мышцу, постучал по шприцу и осторожно ввел канюлю под кожу. Пока жидкость медленно уходила из шприца, Беньямин свободной рукой нажимал кнопки телефона.
— Фигня, батарейка почти села, — сказал он и лег. Эрик наложил на руку компресс, чтобы остановить кровотечение. Беньямину пришлось сидеть довольно долго, прежде чем отец закрепил компресс специальным пластырем.
Эрик осторожно посгибал руку сына, потом потренировал его хрупкие колени и под конец помассировал ему ступни и пальцы ног.
— Ну как? — спросил он, не отрывая взгляда от лица мальчика.
Беньямин скорчил рожу:
— Как всегда.
— Дать что-нибудь от боли?
Сын помотал головой, и Эрик вдруг подумал о лежащем без сознания свидетеле, мальчике с множеством ножевых ран. Может быть, в эту минуту убийца ищет старшую дочь.
Ознакомительная версия.
