Дохромавшая до меня Лика положила мне руку на плечо. Она хрипло сказала:
— Стой. Это не человек. Не надо за ней ходить.
Старушка снова исчезла. Хотелось пить. Голова болела так, будто вот-вот расколется на части.
Через пару часов мы увидели еще одного человека: мужчину в синих джинсах и кофте, стоявшего к нам спиной. Мы окликнули его, он, не обернувшись, сделал шаг вперед и исчез.
— Не пойдем туда, — сказала я Лике, — опять мерещится.
— Мне кажется, там просвет какой-то. Земля вниз будто уходит — может, это овраг? Может, там вода есть?
Там действительно был просвет. Земля уходила вниз, образовывая небольшой карьер, из его стен торчали огромные корни сосен и валуны. Внизу был непроницаемо зеленый заросший тиной пруд. По его краям распустились красивые белые кувшинки.
— Попробуем воды набрать? — спросила Лика.
Мы стояли на вершине, не хотелось тратить силы на спуск по корням и камням к пруду, а потом на подъем.
— Отравимся и умрем.
— Думаешь, кувшинки могут цвести в совсем плохой воде?
— Не знаю.
— Без воды мы тоже умрем.
— Пока не умираем. Лучше так, чем отравиться и умирать от боли.
— Ты права, ладно, пошли.
Усталость была невыносимой, голова кружилась, болел живот, хотелось пить, но больше всего хотелось остановиться, сесть, прислониться к сосне и заснуть. Лес не кончался, ни намека на просвет, по-прежнему, куда ни посмотри, были одинаковые ряды сосен, одинаковый мох, валуны и сосновые иголки под ногами.
Лика окликнула меня. Она стояла позади, оперевшись рукой о сосну. Лицо у нее было серое в фиолетовых пятнах от черники. И хлопья красной помады на потрескавшихся губах.
— Ты чего?
Больше всего я боялась, что она скажет, что не может больше идти.
— Давай вернемся к пруду, — сказала она. — Мы умрем без воды.
И мы пошли обратно. Она говорила, что нужно все-таки проверить, что там с водой, хотя бы понюхать ее, пусть не пить, если она гнилая или что-то еще, черт с ней, тогда мы уйдем, но хотя бы будем знать наверняка. Мы вернулись, спустились по корням, Лика не удержалась и упала на мох в низине. Я спрыгнула и провалилась в мох по щиколотку.
— Это не пруд, я думаю, это болото, — сказала я. — Смотри, какой мох мягкий вокруг.
— Плевать.
Лика осторожно шла к пруду. Я осмотрелась, пытаясь найти какую-нибудь длинную палку, но рядом не было ничего. Я думала, что будет, если ее начнет засасывать, как я буду ее вытаскивать, и не могла найти ответ. Я обернулась. На краю оврага на секунду показался мужчина в синих джинсах и кофте. Он встретился со мной взглядом и довольно ухмыльнулся, показав желтые зубы. Я хотела крикнуть, но от страха не хватило воздуха, обернулась на Лику, попыталась ее позвать, но изо рта вылетел только хрип, а когда я подняла голову снова, мужчины уже не было.
Лика встала на какую-то кочку, нагнулась и потянулась к воде. Разворошила тину на поверхности, вздрогнула, будто увидев что-то на дне, и выдернула руку. Посмотрела вбок. Еще раз протянула руку вниз, набрала воды и сделала глоток. Выплюнула.
— Нельзя это пить, уходим отсюда, — сказала она, и мы начали медленно подниматься обратно, хватаясь руками за корни деревьев и опираясь о камни, торчащие из стен оврага.
Пока мы поднимались, Лика говорила, что вода на вкус была такая же омерзительная, как на вид и запах, так что она ее выплюнула и надеется, что не успела отравиться, и что я была во всем права. Я все ждала, что из-за края оврага выйдет этот мужик в синей кофте и столкнет нас в последнюю секунду, поэтому смотрела только наверх и неудачно поставила ногу.
Камень под ногой провалился, и я полетела вниз. Падать было совсем не больно, я провалилась в мягкий мох и почувствовала, как промокает куртка. Ладонь стала влажной, я лизнула руку. Опустила ладонь в мох еще раз и начала жадно слизывать капли воды. Кружилась голова, лес качался, стоявшая на краю оврага Лика была размытой, за ее спиной скользили тени. Я лизала воду вперемешку со мхом и грязью.
— Помочь?
Я подняла глаза и посмотрела на размытый силуэт Лики.
— Ударилась?
Со второго раза у меня получилось забраться наверх. Этот подъем стоил нам последних сил, теперь мы выдохлись окончательно. Мы лежали на краю оврага.
— Я маленькая была, — вдруг сказала Лика, — и мы пошли с родителями за морошкой. Родители ругались, как обычно, кричали друг на друга, я не хотела их слушать, отошла от них и увидела пруд. Точно такой же, как этот. На пруду кувшинки росли, красивые такие, с белыми цветами. Точно такие же, как эти. Я решила кувшинку попробовать сорвать и маме подарить, подошла к берегу и зашла в воду. На мне резиновые сапоги были, короткие, детские, розовые такие, я зашла в воду, а нога сразу провалилась в грязь так, что в сапоги залилась вода. Я потянулась к кувшинке...
Лика замолчала, пытаясь отдышаться. Ей было тяжело говорить, я увидела, насколько она ослабела. «Господи, — подумала я, — что будет, если она не сможет больше идти? Я сама еле иду. Как я понесу ее?»
— Там со дна что-то поднималось. Какая-то тень поднималась со дна и двигалась ко мне. Я так испугалась, закричала, попыталась рвануться назад к берегу, но не смогла вытащить сапоги из грязи, они вязнуть начали, и я упала. А меня будто что-то потащило в пруд за ноги. Я под воду ушла, захлебываться начала, подняться не могла.
— Ты все-таки решила рассказать мне страшную историю, хотя я и просила не делать этого?
— Отец меня вытащил, я уже с лицом под воду ушла. Он меня поднял, перевернул, из меня воды столько вышло. Я плакала, он куртку снял, закутал меня в нее и на руках домой понес. И родители в тот вечер не ссорились больше, я даже подумала, что они помирились и все хорошо будет, но они потом все равно разругались и разошлись. А мне это снилось долго — как кто-то утягивает меня под воду, в этот зеленый непроницаемый пруд. Я воды начала бояться, в ванную даже ходить боялась, представляешь. Мама говорила: «Не будешь мыться, кто тебя замуж возьмет?» — а я плакала и отказывалась идти, она тащила меня силком. И замуж хотелось, и мыться было страшно. Меня папа потом убедил, что это просто ил на дне был, я сама воду взбаламутила и увязла в иле. Что не было там никого. А сейчас...
— А сейчас ты решила рассказать мне эту историю, хотя я и просила не рассказывать никаких страшилок, пока не выберемся из леса?
— Я на тебя так разозлилась тогда, когда ты сказала, что видела какую-то тень в машине, потому что если она была, то и в пруду, возможно, кто-то был. А я хотела верить, что там ничего не было. Как думаешь, кто был в том пруду?
— Не знаю и не хочу знать. Давай считать, что там был только ил.
Мы лежали на вершине оврага у того болота до темноты и ночь провели там же. Помню ту ночь смутно. Иногда Лика трясла меня и говорила: «Не спи, ты не проснешься, здесь холодно, не спи». Но я и так не спала.
9
Между деревьев мелькнула тень. Кто-то шел по лесу.
— Помогите! — из последних сил закричала Сергеевна. — Люди добрые! Помогите-е-е-е!
Она засеменила, вскрикивая от боли в ногах, стараясь не шевелить опухшей рукой, похоже сломанной после падения в овраг. Хоть бы рука зажила, хоть бы без руки не остаться. Дура, какая же дура, как можно было так глупо...
Сергеевна пропала два дня назад, когда пошла за грибами. В первый день этого никто не заметил, на второй ее сестра Анна пришла в гости, узнала, что старуха не ночевала дома, а накануне пошла за грибами, и сразу поняла, что произошло. Подняла на уши всех, человек пятьдесят вышли на поиски. Ходили по лесу весь день, кричали, не нашли, не отзывалась, и только под вечер мужики обнаружили ведро брошенное, полное грибов. Вроде ее.
— Это же хорошо, значит, жива она, — сказал Лешка. — Если бы звери напали или сердце прихватило, тело бы нашли. А она сама бросила ведро и ушла куда-то. Найдем завтра, сейчас поздно, смеркается уже. Ты не бойся, найдем, ночи сейчас теплые, ничего с ней не станет.
