— Беги, Мария! — возопил Дир. — Не видишь, она убийца! Беги! Пьер, уберите их.
— Сейчас, месье, — кивнул слуга и, хлопнув в ладоши, крикнул: — Пойдем, собачки! Скорее! Пора обедать!
Песики убрались из комнаты, а слуга, тяжело припадая на больную ногу, зашаркал следом.
— Поверь, Терри, это так много значит для меня. Так много!
Писатель тряхнул своей львиной гривой. Он купил этот дом благодаря посредничеству Фриборд. Именно тогда они и познакомились. И за все эти годы она ни разу ни о чем не попросила, даже дать автограф. Его слава ничего не значила для девушки, которую он знал, хотя она по-своему горячо его любила. Он всмотрелся в ее глаза, пытаясь обнаружить глубоко запрятанную сердечную боль, которую она научилась так ловко прятать за стальным блеском самоуверенности и неуязвимости.
— Так много, — безнадежно повторила она.
— И сколько мы должны там пробыть?
— Пять дней.
Она объяснила, что доктор Гэбриел Кейс, психолог, профессор и эксперт по потусторонним явлениям, должен приехать туда заранее и установить специальное оборудование до их приезда. Большая часть багажа тоже будет выслана вперед, а когда самолет Анны Троли приземлится в аэропорту, они возьмут лимузин и отправятся в Крейвн Коув, а оттуда катером — прямо на остров.
— Кейс уже обо всем договаривается, — докончила Фриборд. — Телефоны там, всякие приспособления и всякое дерьмо.
— Какая четкость действий!
— Да, он аккуратист, ничего не скажешь!
— Аккуратист?
— По крайней мере так по телефону показалось. В жизни его не видела.
— Хочешь сказать, что ты втянула его во все это по телефону?!
— За те деньги, что я ему плачу, мог бы и по канату походить. Ясно?
— Вот оно что! — сухо обронил писатель, вновь обращаясь к холсту. — Следовало бы сразу понять.
Риэлтор поспешно подвинулась ближе.
— Ну давай поговорим Серьезно, — попросила она.
— Можно подумать, мы до сих пор шутили.
— Учти, все это время еду нам будут доставлять из «Четырех сезонов».
Кисть автора замерла в воздухе.
— Ах ты, Мефистофель!
— Значит, «да»?
* * *
Шел 1993 год.
Позже в этом придется серьезно усомниться.
Резная парадная дверь особняка, распахнувшись, ударилась о стену, словно под воздействием злого колдовства.
— Дьявол, ну и ураган! — воскликнула ввалившаяся в холл Фриборд, отряхиваясь по-собачьи, так что с блестящей желтой штормовки, одолженной капитаном катера, во все стороны полетели брызги. За ней, сопровождаемый голодным воем ветра, вбежал Дир. Обернувшись, Фриборд увидела, как на крыльцо неспешно, словно прогуливаясь, взбирается Анна с сумкой в руке. За ее спиной виднелась монолитная серая стена дождя. Вся вода мира, казалось, обрушилась на путешественников.
— Вы в порядке, миссис Троли? — окликнула она, приложив руку ко рту.
— Да, дорогая, — отозвалась экстрасенс, — в полном.
Последнее слово почти заглушил пушечный залп громового раската. Буря разразилась совершенно неожиданно, когда они мирно направлялись к острову, и несчастный катер начало швырять из стороны в сторону, а волны каждую минуту грозили опрокинуть суденышко. Правда, по радио и телевизору передали штормовое предупреждение, но заверили, что у берега сила ветра несколько уменьшится. Этого не случилось.
— Клянусь, я задолжал тебе хорошую трепку, Джоан, — буркнул Дир, бросив на пол легкую сумку. — Так и знал, что следовало гнать тебя из дома в три шеи.
— Отступать некуда, — сообщила Фриборд. — И придержи язык ради всего святого, особенно при этих людях! Я только что на коленях не стояла, чтобы их уговорить!
— Благодарение Богу, что меня не пришлось долго упрашивать!
Фриборд стащила непромокаемую шляпу и показала на открытую дверь, где все еще сражалась со ступеньками экстрасенс.
— Терри, помоги миссис Троли.
— Сейчас.
Дир свободной, несколько расслабленной походкой грациозного жирафа направился к женщине и потянулся к ее сумке.
— Могу я вам помочь?
— О нет, благодарю. Я всегда путешествую налегке.
— И то верно. Тамбурины почти ничего не весят.
— Терри!!
Троли наконец вошла, сняла шляпу и опустила на пол сумку.
— Ничего, — благосклонно бросила она Фриборд. — Считайте, что я не слышала.
По правде говоря, она достаточно наслышалась от Дира во время поездки в лимузине, включая требование сравнить методы ее и Вупи Голдберг в фильме «Призрак», а также настойчивые расспросы относительно содержания холестерина в эктоплазме. Но Троли на каждую шутку лишь кивала головой и слегка улыбалась, безмятежно глядя на расстилавшийся за окном машины пейзаж. Ее видимое равнодушие, очевидно, действовало на Дира, как красная тряпка — на быка. Его упражнения в остроумии становились все изощреннее, а рассуждения по поводу сверхъестественного и непознанного — все ехиднее.
— Если верить газетам, — сообщил он, когда лимузин приближался к Беар Маунтинз, — Эдгар Кайт впервые впал в транс лишь потому, что не хотел идти в школу, а потом обнаружилось, будто лягушка, которую он держал в кармане, каким-то образом излечилась от мононуклеоза, что, разумеется, вызвало настоящую сенсацию.
И так далее, и тому подобное. Слава Богу, они наконец на месте.
Фриборд осмелилась подбежать к двери и захлопнуть ее. В воцарившейся тишине до Дира вдруг донеслась музыка.
— Господи Иисусе, неужели я попал на небо! — воскликнул он. — Коул Портер!
Лицо писателя осветилось детской радостью, едва из-за массивных дверей гостиной раздалась знакомая мелодия. Кто-то играл на фортепьяно.
— Моя любимая! — просиял он. — «Ночь и день»!
— Это вы, док? — окликнула Фриборд.
— Мисс Фриборд?
Глубокий приятный голос, как ни странно, не приглушали даже толстые створки. Фриборд немедленно отправилась в гостиную. Все лампы были зажжены, и уютный свет переливался на ореховых панелях, а в камине весело потрескивало пламя, вторя чарующим пассажам. Фриборд с наслаждением вдохнула запах горящей сосны. Буря словно осталась в ином измерении.
— Да, мы уже здесь, — кивнула она пианисту и с улыбкой двинулась вперед, сбрасывая на ходу штормовку, с которой капала вода. За ее спиной возник Дир, а потом и Анна медленно вплыла в комнату. Насквозь промокшие сапоги Фриборд противно чавкнули.
— Ну вот, главное, что все живы и здоровы, — обрадовался Кейс. — Очень рад. Я уже начал волноваться.
Фриборд невольно отметила, что профессор совсем недурен собой: длинные волнистые черные волосы обрамляли точеное лицо, словно принадлежащее какой-то древней статуе. Отблески огня плясали в его глазах. Темные… только какого вот цвета, не понятно. И немолод: лет сорок восемь — пятьдесят. Одет в брюки хаки и такую же рубашку с короткими рукавами.
— Совершенно безумный ураган! — воскликнул он. — Не вы, случайно, заказали эту погоду, мистер Дир? Признайтесь, это вы всему причиной!
Дир был известен своими готическими романами.
— По-моему, я заказал всего лишь «Чивас Ригал», — сухо пояснил писатель.
Он и Фриборд остановились у рояля, пока Анна с нерешительным недоумением оглядывала комнату.
— Вы призрак? — обратился Дир к пианисту. Фриборд, не веря собственным ушам, обернулась к нему.
— Что за бред? — раздраженно прошептала она.
— Давно не была в Диснейленде? — громко продолжал писатель. — Там так и устроено: когда проезжаешь по долине привидений, куча духов танцует, а самый большой играет на фортепьяно.
— Я удушу твоих шавок, фе-е-ек! — прошипела Фриборд. Анна Троли опустилась в мягкое кресло и вперилась взглядом в человека за роялем.
— Я Гэбриел Кейс, — представился он, вставая. — Искренне почтён вашим приездом, мистер Дир и миссис Троли.
— Пожалуйста, играйте, — настаивал Дир.
— С удовольствием.
Кейс снова сел и стал играть «Всю ночь напролет». Фриборд беззастенчиво пялилась на него. Теперь она наконец разглядела, что глаза у него черные, как ночь, и даже мимолетный взгляд, казалось, пронзал насквозь. Но самой странной и отличительной приметой был иззубренный, как молния, ярко-красный шрам, тянувшийся по щеке почти до подбородка. За окнами снова глухо ударил гром; дождь монотонно бил по окнам, как меланхоличное сопровождение песни.
— Итак, мисс Фриборд, — продолжал Кейс, ослепительно улыбаясь. В точности, как гребаный архангел! — Очень рад увидеть ту, с кем столько наговорил по телефону. Должен признаться, вы настоящая красавица.
— Давно вы здесь? — даже не поблагодарив, осведомилась Фриборд.
— Целую вечность. Что с вами, мисс Фриборд? Вы хмуритесь.
