— Просто фантастика, — отозвался Даниэль и закрыл глаза.
— А теперь вам нужно поспать, друг мой. Уверен, вам ничто не помешает. Я добавил вам в чай кое-какое сильнодействующее средство.
Свет померк до комфортного полумрака, и дверь затворилась, издав короткий сосущий звук, от которого Даниэль снова открыл глаза. Карл Фишер бросил на него через окошко едва ли не отеческий взгляд и затем удалился.
Даниэль перестал цепляться за сознание. Мимо поплыли лица, мечась туда-сюда, словно рыбки в аквариуме. А затем прямо перед ним замерло изящное худое, странно знакомое личико. Оно пробилось через стекло и нависло над ним, освещаемое снизу неярким светом как от карманного фонарика.
И вдруг он понял, кто она такая. Осознание вырвалось из глубины его сна, и у него тут же задергались руки-ноги, словно бы от желания броситься наутек. Ему так и не удалось окончательно проснуться, но он нисколько не сомневался, что это была та самая миниатюрная темноволосая хозяйка. Которая исчезла и тело которой охранники нашаривали баграми в реке. Похудевшая и без волос она выглядела совершенно по-другому. И все же через круглое окошко в металлической двери на него смотрела именно она.
54
— Значит, он пропал? — обеспокоенно переспросила Хедда Гейне. — И когда?
— Хозяйки уведомили штаб службы безопасности этой ночью в десять минут первого, — сообщил доктор Пирс. — И те связались с мисс Симмен. — Он указал на Коринну, сидевшую рядом с ним за столом в конференц-зале. — Однако она ничего не смогла сообщить им.
— В последний раз я разговаривала с ним позавчера, на прощальном вечере в «Пивной Ханнелоры», — сказала девушка.
По другую сторону панорамного окна меж стенами долины, словно мотки шерсти, нависали облака, вялые и серые. Коринне нечасто доводилось оказываться так высоко. Как правило, она встречалась с доктором Пирсом в небольшом процедурном кабинете на первом этаже медицинского центра.
— Во время обходов Макс неизменно находился у себя в коттедже. С этим проблем у нас никогда не возникало. Поэтому-то его вчерашнее отсутствие и показалось таким необычным, — продолжал доктор Пирс. — Мы надеялись, что за ночь он объявится сам, однако во время утренней проверки он по-прежнему отсутствовал. Пока удалось установить, что последним его видел охранник в вестибюле медицинского центра. Согласно его показаниям, в восемь часов вечера Макс поднялся на лифте на врачебный этаж. Он собирался встретиться с вами, доктор Фишер.
— Совершенно верно, — кивнул тот. — Несмотря на поздний час, он настаивал на приеме. Я уж решил пойти ему навстречу, коли ему так не терпелось. Он был несколько не в себе, нес всякую чушь.
— И что за чушь? — поинтересовался Пирс.
Фишер напустил на себя скучающий вид.
— Да все та же старая песня. Что на самом деле он вовсе не Макс, а его брат-близнец. Каким-то образом ему удалось пронюхать о проекте «Пиноккио». Подозреваю, он ухитрился встретиться с одной нашей коллегой, которая сейчас находится в отпуске по болезни и, вообще говоря, не имеет права встречаться с резидентами. Так или иначе, он прознал про имплантированный Максу чип и хотел, чтобы я проверил результаты его недавнего MPT-сканирования. Якобы никакого чипа на снимках не окажется, и тогда станет очевидно, что он не Макс. Он был просто одержим этой идеей. Так настойчиво требовал, что в конце концов я уступил, чтобы закрыть эту тему раз и навсегда. Мы спустились вниз и просмотрели снимки. Я показал ему чип. Это его буквально убило.
— Надеюсь, вы заверили его, что чип совершенно безвреден? — забеспокоился доктор Пирс. — Излучение от него не больше, чем от мобильного телефона.
— Само собой, вот только не думаю, что его особо беспокоило какое-то там излучение. На мой взгляд, Макса чрезвычайно расстроило раскрытие его подлинной личности. Доказательство, что его чудесный близнец — всего лишь выдумка. Все это время он сам себя обманывал, и вот теперь ему пришлось осознать правду. Или же все это от начала до конца было лишь представлением. В любом случае уже было совсем поздно, и мне не терпелось поскорее избавиться от него. Так что я провел его по тоннелю и выпустил через здание библиотеки. Оттуда ближе всего до его коттеджа.
— И во сколько это было?
— Часов в десять, — пожал плечами Фишер.
— А вы не заметили, куда он после этого пошел? — поинтересовалась Хедда Гейне.
— Нет. Я решил, что он отправился к себе.
— Выходит, последним Макса видели именно вы, — подытожил Пирс. — И он действительно выглядел очень расстроенным?
Карл Фишер звучно потер щетину на подбородке.
— Пожалуй. Но я надеялся, что за ночь он успокоится.
— Вы совершенно уверены, что видели чип? — спросил вдруг Пирс, пытливо вглядываясь в лицо директора.
— Конечно.
— А не могло быть так, что вы просто ожидали увидеть его и из-за усталости совершили ошибку?
Фишер лишь окинул его презрительным взглядом.
Пирс, однако, продолжал:
— Видите ли, я сам спустился в лабораторию МРТ-сканирования и попросил сестру Луизу принести снимки. И никакого чипа на них не обнаружил.
Карл Фишер попытался было возразить, однако Пирс не позволил себя перебить:
— Кроме того, нам кое-что хочет сообщить мисс Симмен. Думаю, нам всем небезынтересно будет выслушать ее.
Он повернулся к Коринне и едва заметно ободряюще кивнул ей.
Девушка окинула взглядом сидящих за столом, выпрямилась и ровным голосом произнесла:
— Я беременна. От резидента, которого вы считаете Максом. Но который решительно не может быть им.
Воцарилась тишина, ученые лишь озадаченно переглядывались. Наконец Хедда Гейне подалась к Коринне:
— Вы абсолютно уверены, мисс Симмен?
Та кивнула:
— Я сделала два теста на беременность.
— И никто другой… не может оказаться отцом?
— Нет, — отрезала Коринна.
Карл Фишер молча сверлил ее взглядом.
— Вы ведь сверчок резидента, верно? — подключился Брайан Дженкинс. — Насколько я понимаю, существуют строгие правила, регулирующие поведение сверчков. Отношения с резидентом должны быть близкими, но не слишком, ну и так далее. Я прав, доктор Пирс?
— Я прекрасно знаю правила, — огрызнулась Коринна. — Однако в течение последних двух месяцев с моим подопечным происходило нечто непонятное. Он стал совершенно невосприимчив к прибору.
Она подняла руку и продемонстрировала браслет.
— Я проверил устройство и внес в него некоторые коррективы, — подхватил доктор Пирс. — Но даже тогда мисс Симмен продолжала настаивать, будто оно по-прежнему не работает, так что я решил, что она неверно им пользуется, и захотел заменить ее другим сверчком. Мисс Симмен, однако, воспротивилась моей идее. И заявила, что Макс стал совсем другим и ее долг защищать его.
— Чем он тут же не преминул воспользоваться, — усмехнулся Карл Фишер, бросив презрительный взгляд на живот Коринны.
— Вовсе нет! — рассердилась девушка. — Даниэль — не Макс. Он не использует людей. Все, что он нам говорил, — правда. Он брат-близнец Макса, и именно Макса мы и выпустили после приезда Даниэля в июле.
— Да нет у Макса никакого… — начал было доктор Фишер.
— Нет, есть! — перебила его Коринна, размахивая листком бумаги. — Пару дней назад я обнаружила у себя страницу материалов, что мне предоставляли во время обучения. Я, естественно, знаю, что нам нельзя хранить бумаги, но один мой коллега продиктовал мне текст песни, и я записала его на первом подвернувшемся листе, который потом сохранила. Как оказалось, это была первая страница досье Макса. И ее содержимое убедительно доказывает, что у Макса действительно имеется близнец. Но кто-то исправил его историю болезни.
Она передала листок по кругу.
Тут доктор Пирс извлек из портфеля несколько скрепленных листов бумаги и тоже передал коллегам на ознакомление.
— Вынужден признать правоту мисс Симмен. Я проверил ее заявление в шведской службе регистрации населения. Мы держали не того близнеца. И вот теперь он исчез, и я тревожусь за его судьбу. Я настаиваю на немедленной поисковой операции.
