К тому же не факт, что нужно сделать именно это.
Суицид вместе блокнот в своей ванной.
Нет, это не похоже на ошибку. А может, мы всё усложнили, и «своя ванна» находится буквально в паре метров от моей комнаты?
Попробовать можно, но это опасно. Как же сложно! Это почти невозможно – за один день ограбить магазин и пролететь на самолёте полстраны. Похоже на какую-то видеоигру.
Всё чаще я поворачиваю голову в сторону ванной. Всё ближе к тому, чтобы попробовать совершить суицид сегодня. Однако всё складывается так, что это не поможет. А ведь действительно, если задуматься, то всё выглядит логично.
10 марта я совершаю суицид вокруг разорванных страниц «Алхимика» и открываю для себя то, что смог его уничтожить. 5 марта я пишу о варианте, что с блокнотом можно совершить то же самое, а потом о своей квартире. Сегодня числа на штрихкоде складываются в предложение, что нужно разорвать блокнот, бросить его в свою ванну и совершить суицид. А сделать это нужно в моей квартире, которая находится в другом городе и пока не принадлежит моей семье.
Всё-таки за эту неделю всё сложилось в единый пазл. Надо лишь только постараться, тогда из этого может хоть что-то выйти.
Мы с Вадимом посмотрели расписание уже прошедших вылетов и поняли, что лучший день, чтобы всё сделать, – завтра, что достаточно иронично, потому что это будет четверг.
Получается, что уже завтра я буду в той самой квартире, где всё началось?
Нужно настроиться на завтрашний день. Но есть ли смысл? Если при неудачном раскладе я всё равно проснусь на день раньше, словно ничего и не было?
Нет, я хочу всё закончить. Это произойдёт завтра. Я надеюсь, я верю…
Проснувшись утром под звон будильника, который сообщил мне, что пора собираться в школу, я тут же вскочил с кровати, быстро позавтракал, положил один из ножей в рюкзак незаметно от мамы и начал одеваться. Когда я вышел на улицу, Вадим уже ждал меня. Перекинувшись с ним парой слов, я понял, что он снова ничего не помнит, но это уже было неважно. Я сказал ему, что сегодня не пойду в школу, после чего направился в сторону магазина.
Через 15 минут я стоял у входа, рядом с которым уже столпились школьники, просившие взрослых купить им сигареты. Пока я шёл, в голове не было ни единой лишней мысли, словно я стал персонажем видеоигры, который запрограммирован на одно действие. Я просчитывал каждый свой шаг, начиная от входа в магазин и заканчивая покупкой билетов на самолёт. Во время завтрака я загрузил приложение по покупке авиабилетов, чтобы проверить, точно ли есть места на запланированные мной рейсы, благодаря которым к вечеру я окажусь в Курске.
Через 20 минут школьников не осталось. Магазин опустел, лишь свет из окон выдавал, что он открыт. Я вышел из-за угла дома, за которым прятался от посторонних глаз, надел на лицо сделанную из шапки маску, надел олимпийку, которая была у меня в рюкзаке, и направился ко входу.
За кассой сидела та продавщица, которая вчера продала мне сигареты, а полгода назад уже была ограблена. Я действовал по тому же сценарию. Быстро перепрыгнул через стеллаж, приставил к её горлу нож, пару раз угрожающим тоном сказал, что мне нужно. Через 3 минуты деньги лежали в кармане. Потом я вспомнил, что мне нужно ещё кое-что.
– Где сигареты?!
– Ч-ч-что?
– Сигареты, дура!
– Т-там, снизу н-на полке.
Я взял две пачки, открыл её ключом запасную дверь и лишь перед самым уходом вспомнил ещё кое о чём.
– Если ещё хоть раз ты продашь сигареты школьнику, я тебе этот нож засуну так глубоко, что врачи не смогут его найти до твоей пенсии. Поняла?
– Я-я…
– Поняла?
– Д-да.
Выйдя из магазина через чёрный вход, я быстро направился к подъезду, где оставил рюкзак вместе с документами и курткой. Быстро переодевшись, я засунул в рюкзак олимпийку, нож и направился в аэропорт. Я решил дойти до него пешком, так как до рейса времени было предостаточно. Я выкурил четыре сигареты, а у входа в аэропорт – пятую. Шёл по короткой дороге через лес, где как раз выкинул олимпийку и нож. Когда до аэропорта осталось не больше 10 минут ходьбы, позвонила мама. Она заявила, что говорила с моей классной руководительницей, которая сказала, что я не явился сегодня в школу. Это странно, потому что за всё время, пока я прогуливал уроки в коматозе, моим родителям ни разу не позвонили, так как в реальности я пусть и был троечником, но имел хорошую репутацию, поэтому на мои прогулы все закрывали глаза. Видимо, сегодня слишком много моих одноклассников решило прогулять первый урок, поэтому классная руководительница взъелась. Я пообещал маме, что сейчас пойду в школу и успею ко второму уроку. Положив трубку, я решил, что сегодня больше не отвечу ни на один её звонок.
Пока я шёл до аэропорта через лес, ощутил практически те же эмоции, которые я испытывал на той дороге, где совершил изнасилование. Эта дорога через лес будто вела меня не в аэропорт, а в какой-то новый мир, в котором я станут совершенно другим человеком. Надеюсь, что так оно и есть на самом деле.
Каждый мой новый шаг пробуждал воспоминания из коматоза. Во время этой дороги я даже вспоминал те моменты, которые давным-давно забыл.
Если действительно существует тоннель, в конце которого свет, то для меня дорога через лес была именно им.
Мой родной город очень маленький, аэропорт был ему под стать. Одноэтажное здание в советском дизайне с одной стойкой для регистрации пассажиров и одним выходом на посадку. Вылеты из него происходили раз в неделю – по четвергам. Всё остальное время аэропорт выступал в роли рынка. Но как только наступал четверг, все столы, на которых ещё вчера продавали одежду, испарялись, а аэропорт приобретал соответствующий своему названию вид.
На входе меня никто досматривать не стал. Я тут же направился к кассе и сказал названия рейсов, на которые мне нужны билеты. Кассир увидела мой возраст в паспорте и спросила, с какой целью я лечу и почему без родителей. Я не растерялся: расплывшись в наигранной улыбке, озвучил уже отрепетированный текст.
– Не беспокойтесь, из дома я не сбегаю. Просто у меня старшая сестра живёт в Курске. Она буквально вчера родила. Мои родители работают, поэтому не могут вылететь, а мне разрешили проведать её.
– А если
