— Габриель, я видела, что произошло.
— Ага. Я чуть не погиб.
— Я не о том. Твоя правая рука несколько секунд не действовала. Я не могу видеть сам Свет, но знаю, что в ту секунду он выходил из твоего тела.
— А я не знаю, день сейчас или ночь. Не знаю, сплю я или проснулся.
— Ты Странник, Габриель, как и твой отец. Неужели ты не понял?
— Забудь. Мне это не нравится. Я хочу только одного — вернуться к нормальной жизни.
София молча нагнала Габриеля. Протянув руку, она схватила сзади за ремень и резко дернула к себе. Габриелю показалось, что внутри у него что-то рвется. Потом он почувствовал, как Свет вырывается на свободу и поднимается вверх, а его тело падает на пол лицом вниз. Габриель испугался. Ему ужасно хотелось вернуться к прежнему, привычному состоянию.
Он посмотрел на свои руки и увидел, что они превратились в сотни ярких, светящихся точек, мерцающих, словно маленькие звезды. София опустилась на колени возле бесчувственного тела, а новый Странник взмыл вверх, сквозь бетонный потолок.
Звездочки приблизились друг к другу, собрались вместе, и Габриель превратился в клубок концентрированной энергии. Он стал океаном, заключенным в одной-единственной капле воды, или горой, сжатой в горстку песка. Потом частицы его энергии — его истинного сознания — ворвались в какой-то коридор или тоннель и, подхваченные неведомой силой, устремились вперед.
Тот момент мог длиться тысячу лет или всего пару секунд. Габриель полностью потерял чувство времени. Он знал только одно. Он знал, что мчится с невероятной скоростью по темному извилистому тоннелю. Потом движение прекратилось, и все вокруг стало другим. Габриель сделал вдох, и все его существо заполнилось не кислородом, а чем-то гораздо более важным.
«Теперь иди. Найди путь».
Габриель открыл глаза и обнаружил, что падает сквозь синее небо. Он посмотрел вниз, затем по сторонам, но ничего не увидел. Под ним не было земли. Не было ни посадочной площадки, ни платформы, ничего. Он оказался перед барьером из воздуха. Габриель понял, что всегда знал о его существовании. Сколько раз, прыгая с парашютом, он пытался воссоздать его в своем собственном мире.
Теперь Габриель не зависел от самолета, от необходимости возвращаться на землю. Он закрыл глаза и какое-то время летел вслепую. Потом открыл их, выгнул спину и раскинул руки в стороны, управляя полетом. София велела искать проход. Он вел сквозь все четыре барьера в другие измерения. Наклонившись влево, Габриель стал падать по спирали, как сокол в поисках жертвы.
Прошло какое-то время, и он увидел внизу тонкую черную полосу. Она напоминала тень, парящую прямо посреди пространства. Габриель вытянул руки вперед, чтобы выйти из спирального падения, и полетел влево под острым углом. Длинная тень превратилась в темный овал, и Габриель проскользнул прямо в его середину.
Он снова почувствовал, как свет сжимается и летит куда-то вперед. Затем был еще один удивительный вдох, и Габриель открыл глаза. Теперь он стоял посреди пустыни. Красная земля потрескалась, будто задыхаясь от нехватки воздуха. Габриель повернулся вокруг своей оси, осмотрелся по сторонам. Небо над его головой было сапфирово-синим. Солнце уже село, но свет поднимался вдоль всего горизонта. Ни камней. Ни растений. Ни впадин. Ни скал. Габриель очутился перед барьером земли — единственной вертикалью в этом абсолютно плоском мире.
Габриель отправился вперед. Через некоторое время он остановился и посмотрел вокруг. Пейзаж не изменился. Габриель опустился на колено, прикоснулся к красной земле. Ему требовалась иная, отличная от него самого, точка на ландшафте. То, что доказывало бы факт его собственного существования. Габриель несколько раз поддел землю ботинком и собрал из нее небольшой холмик.
Как ребенок, который уронил чашку и считает, что изменил этим весь мир, Габриель обошел несколько раз вокруг холмика, чтобы убедиться в его реальности. Затем снова отправился в путь, считая шаги. Пятьдесят. Восемьдесят. Сто. Он обернулся, но холмик уже исчез из виду.
Габриель почувствовал, как накатывает волна паники. Сев на землю, он закрыл глаза и немного отдохнул. Затем поднялся и снова пошел вперед. Он смотрел по сторонам, пытался отыскать проход и с каждым шагом отчаивался все сильнее. Поддев землю носком ботинка, Габриель наблюдал, как клубы пыли поднимаются в воздух и тут же растворяются в этом странном мире.
Габриель обернулся через плечо и заметил тень, собственную тень. Она давно следовала за ним в бессмысленном путешествии и была необычно резкой и темной, будто прорезанной в земле. Это что, и есть проход? И он все время находился сзади? Закрыв глаза, Габриель упал навзничь и провалился сквозь темное пятно.
«Дыши, — сказал он себе. — Дыши». И оказался посреди какого-то городка, на длинной и прямой немощеной улице. Габриель осторожно поднялся с колен, опасаясь, что земля разверзнется и бросит его в воду, воздух или голую пустыню. Он топнул ногой, будто рассердившись, однако новая реальность упорно отказывалась исчезать.
Город напоминал приграничное поселение из старых вестернов, где водились ковбои, шерифы и прекрасные танцовщицы. По обеим сторонам улицы стояли двух — и трехэтажные здания с плоскими крышами. Вдоль домов шли деревянные тротуары, чтобы грязь с дороги не брызгала на дома и в дверные проемы. Только вот никакой грязи на дороге не было, как не было дождя или любой другой воды. Все деревья на улице погибли и стояли с сухой коричневой листвой.
Габриель вынул меч из ножен и, крепко сжимая его в руке, ступил на деревянный тротуар. Первая же дверь оказалась не заперта. Габриель вошел внутрь и увидел маленькую парикмахерскую с тремя креслами и зеркалами на стенах. Взглянув на свое отражение и на меч в руке, он подумал, что выглядит испуганным — так, будто в любую секунду ожидает нападения. «Надо уходить отсюда. Быстрее». И Габриель опять стоял под чистым небом, на безжизненной улице с мертвыми деревьями.
Все дома были открыты, и он стал заходить в каждую дверь по очереди. Его ботинки гулко стучали по деревянным настилам. Во втором доме располагался магазин тканей с рулонами материи. Наверху находились жилые комнаты, стояла чугунная печка и раковина с ручным насосом. На кухонном столе стояли три тарелки и три чашки, но полки и холодильник были совершенно пусты. В следующем доме оказалась бондарная мастерская с множеством деревянных бочонков, готовых полностью или частично.
В городе имелось всего две улицы. Они пересекались в самом центре города, на площади с парковыми скамейками и каменным обелиском. На памятнике не было никакой надписи, а только серия геометрических фигур. Круги, треугольники и пентаграммы.
Габриель снова пошел вперед и шел до тех пор, пока городок не остался позади и его не сменили непроходимые заросли из сухих деревьев и колючих кустарников. Не найдя никакой тропинки сквозь чащу, Габриель вернулся обратно на городскую площадь.
— Эй! — крикнул он. — Есть тут кто-нибудь?
Никто не ответил. Габриель подумал, что с мечом в руке выглядит трусом, и вложил клинок обратно в ножны. Неподалеку от площади стояло здание с куполообразной крышей и парадной дверью из темного дерева на железных петлях. Габриель вошел внутрь и очутился в церкви, среди скамей со спинками и витражных окон со сложными геометрическими узорами. В конце зала стоял деревянный алтарь.
Исчезнувшие обитатели города украсили алтарь розами, которые успели увянуть и сохранили всего лишь бледный намек на свой прежний цвет. В центре сухого букета горела черная свеча. От сквозняка яркое пламя то и дело подрагивало. Кроме самого Габриеля, оно единственное во всем городе двигалось, было почти живым.
Сделав несколько шагов к алтарю, Габриель глубоко вдохнул. Черная свеча выпала из медного подсвечника, и пламя коснулось сухих лепестков и листьев. Одна из роз вспыхнула. По ее стволу пламя перебралось на другой цветок. Габриель огляделся в поисках бутылки с водой или ведра с песком, чтобы погасить огонь. Ничего подходящего не нашлось. Габриель обернулся и увидел, что полыхает уже весь алтарь. Языки пламени вились вокруг его деревянных ножек и прикасались к орнаменту.
Габриель выбежал на улицу и остановился посреди дороги. Он открыл рот, но не издал ни звука. Где он может спрятаться? Есть ли тут какое-нибудь укрытие? Стараясь не поддаваться панике, Габриель побежал вниз по улице мимо парикмахерской и магазина тканей. Добравшись до границы города, он остановился и посмотрел на лес. Все деревья были в огне, и дым поднимался к небу массивной серой стеной.
Габриелю на щеку опустилась частичка пепла, и он смахнул ее рукой. Он понимал, что из города нет выхода, но все равно побежал обратно к церкви. Из-под тяжелой двери уже просачивался дым, а витражные окна светились изнутри. На центральном окне появилась трещина, и на глазах у Габриеля становилась все больше и больше, напоминая рваную рану. От высокой температуры воздух внутри здания расширился, и окно разорвалось, усеяв дорогу осколками стекла. Языки пламени стали вырываться из пустой оконной рамы и прикасаться к белому куполу.
