— Я чего-то не пойму, о чем вы говорите. Ни про какую цивизацию я ничего не знаю.
— Ладно, попробую выразиться проще. Что тебе велел сделать Джеки Биннс?
— Ничего он мне не велел.
— Энди, хватит врать.
— Я не…
— Энди!
Пэш отвернулся и угрюмо уставился на стенку Под всей его напускной бравадой скрывался перепуганный и растерянный мальчишка. Но Уинсом понимала: это еще не значит, что он не может натворить пакостей. Но настоящий бандюга из него вряд ли получится. Так, глупый жалкий воришка. Из тех, что всегда попадаются.
— Ладно, — буркнул он. — Ладно. Не надо на меня орать. Ники с Джеки никогда особо не дружили. А тут приехал Бык, он по-любому сильнее и круче их обоих. Вот Джеки и подумал, что хорошо бы натравить его на Ники. Потому и велел мне передать Быку, будто Донни его по-всякому обзывал. Но я ничего не видел. Честно. Я не знаю, кто порезал Донни, я ничего не видел.
— А у Быка есть нож?
— Да, есть. Большой такой.
— Энди, нам нужен его адрес.
— Не знаю я никакого адреса.
— Где он живет?
— В доме, где много квартир, на втором этаже. У него зеленая дверь, там ни у кого таких больше нет. Окна у него выходят в ту сторону, где стоит замок. Но номер квартиры я не знаю, клянусь. Только не говорите Быку, что это я его сдал.
— Не волнуйся, Энди, не скажем. Поехали-ка к нам в участок. Повторишь там все, что сказал нам сейчас, и мы запишем твои показания, с адвокатом, чтобы все как полагается.
— А это обязательно?
— Ну, как тебе сказать. В данный момент я готова сделать вид, что не увидела у тебя в шкафу парковочные конусы, но если ты начнешь морочить нам голову, арестую тебя за хранение краденого. Ясно?
Пэш ничего ей не ответил, лишь поднял с пола куртку и с обреченным видом стал спускаться вслед за Уилсоном на первый этаж.
— Посмотри на это с другой стороны, — сказала ему Уинсом. — Пока тебя не будет, твоя сестренка спокойно дочитает «Грозовой перевал». Здорово?
Когда они шли к выходу, из гостиной доносился запах сигаретного дыма.
— Позвольте уточнить, — сказал Бэнкс, изнемогая от жары и духоты, которыми отличалась комната для допросов. — Вы хотите сказать, что Марк Хардкасл попросил вас организовать слежку за Лоуренсом Сильбертом, потому что подозревал его в измене?
— Да, — кивнул Ваймен. — Но никто не должен был пострадать, честно.
— Почему Хардкасл не следил за Лоуренсом сам?
— Опасался, что его заметят.
— А почему вы наняли Томасину Сэвидж?
— Потому что я не мог срываться с работы каждый раз, когда Лоуренс уезжал в Лондон. К тому же он знал меня в лицо, и я мог попасться. Я пролистал справочник и выбрал ее. Понравилось имя. И даже когда увидел, что это молодая девица, не передумал. Кстати, она отлично справилась с поставленной задачей.
— А что вы скажете насчет ваших бесед с Марком в «Красном петухе»?
— «Петух» далеко от города, только этим и хорош. Не знал я, что туда повадились ходить мои ученички. Марк рассказывал мне все о своих подозрениях. Потому и выглядел расстроенным — собственно, он и был расстроен. Он очень любил Лоуренса.
— А он не рассказал вам о том, что в прошлом у него были проблемы с законом из-за того, что он избил своего бывшего любовника?
— Нет, — озадаченно взглянул на Бэнкса Ваймен. — Нет, он мне об этом — ни слова.
— Значит, вы решили помочь Марку просто по доброте душевной?
— Ну, в общем, да.
— И вы не представляли, какие последствия это вызовет?
— Очевидно, что нет. Говорю вам — я никому не хотел зла.
— Мне это не так уж и очевидно, — заметил Бэнкс. — Чем вам так не угодил Лоуренс Сильберт, что вы с такой охотой принялись за ним шпионить? Как минимум вы должны были понимать, что ваши действия могут причинить ему уйму страданий. Марк-то уж точно страдал.
— Положим, Лоуренс это заслужил. Если он изменял Марку.
— Вы были влюблены в Марка?
— Господи, нет, конечно! С чего вы это взяли! Я не… ничего подобного!
— Вот и хорошо. Успокойтесь, — посоветовал ему Бэнкс. — Мы обязаны задать вам эти вопросы, требования протокола.
— Я всего лишь оказал Марку услугу. Сугубо по-дружески. Я вовсе не… Я в ужасе от того, что произошло, я бы никогда не стал…
— То есть вы однозначно заявляете, что ваше согласие на слежку за Лоуренсом Сильбертом не связано с тревожной для вас ситуацией в театре или с какими-то иными обстоятельствами? — перебил его Бэнкс.
— А какие тут еще могут быть обстоятельства?
Бэнкс вступил на зыбкую почву. Суперинтендант Жервез была категорически против любых расспросов, которые бы так или иначе затрагивали ведомство, где служил Сильберт, но Бэнкс решил, что завуалированное деликатное прощупывание совершенно безопасно. Он вроде как въедливый следователь, потому и отвлекается на разные не относящиеся к теме детали.
— Когда вы увидели фотографии и выслушали отчет Томасины, о чем сразу подумали?
— Что Марк был прав и Лоуренс все-таки ему изменял.
— Лоуренс со своим спутником сидел на скамейке в парке, а потом они шли к дому в Сент-Джонс-Вуд, где им открывала дверь пожилая дама. На снимках ее не видно, но она упомянута в отчете Томасины Сэвидж. Неужели вы считаете, что все это похоже на встречу двух любовников?
— Я как-то особо в это не вникал, — пожал плечами Ваймен. — Марк просил меня выяснить, встречается ли с кем-нибудь Лоуренс, а с кем именно — это их дела.
— А вдруг это были совершенно невинные встречи? Может, это был деловой партнер Лоуренса?
— Меня это все не касалось. Я просто вручил фотографии Марку и передал ему рассказ мисс Сэвидж. И позвольте спросить: а зачем еще им было встречаться? Вполне возможно, этот малый привел Лоуренса к своей маме, познакомить.
— Как отреагировал на эти снимки Марк?
— А вы как думаете?
— Он пришел в ярость и порвал их на клочки, верно?
— Ну да. Вы ведь и сами это уже знаете.
— И после этого вы провели вечер вместе, как и собирались?
— Нет. Он куда-то ушел, но куда, я не знаю.
— А вы отправились в кино?
— Да.
— Значит, во время предыдущего разговора вы нам врали?
— Да, — отвел взгляд Ваймен. — В основном да.
— Знали ли вы, что Сильберт до пенсии служил в разведке? До того, как я рассказал вам об этом в театральном баре? — спросил Бэнкс.
— Нет.
— Вы уверены? Или опять врете?
— Откуда я мог это узнать? Да и какая разница? Сами говорите, что он уже был на пенсии.
— Возможно, время от времени он выполнял кое-какие задания для своих бывших работодателей. Это объяснило бы и его визиты в Сент-Джонс-Вуд.
— Откуда мне было знать, что это за визиты?
— Наверняка Лоуренс говорил Марку, что ездит в Лондон по работе, хоть и не уточнял, чем именно там занимается. С чего Марк вообще решил, что Лоуренс ему изменяет?
— Понятия не имею. Он со мной не откровенничал. Наверное, накопились всякие мелкие подозрения, как это обычно бывает.
Бэнкс отлично понимал, что не должен задавать следующий вопрос. И так уже далеко вышел за рамки, установленные суперинтендантом Жервез, но — не мог удержаться. Теперь, когда Ваймен наконец разговорился.
— Давал ли вам Марк повод заподозрить, что Сильберт причастен к смерти вашего брата?
— Что-что? — Ваймен вытаращил глаза.
— Дерек, мы знаем, что ваш брат Рик погиб во время боевых действий в Афганистане. Вот я и подумал: не было ли у вас своего резона ненавидеть Сильберта? Возможно, вы хотели ему отомстить? Воздать по заслугам, как говорится?
— Нет! Разумеется, нет. Бред какой-то. Я знать не знал, что Лоуренс работал на МИ-6, так что при всем желании не смог бы навесить на него смерть Рика. Вы что-то слишком сильно отвлеклись. Вернемся к основной теме. Повторяю: к детективу я пошел по просьбе Марка. Я не нарушал никаких законов, я вообще ни в чем не виноват. — Он взглянул на часы: — Пожалуй, мне пора на работу. Вы ведь сказали, что я могу уйти в любое время?
Бэнкс вновь переглянулся с Энни. Они оба понимали, что Ваймен прав. По его вине погибли два человека, но формально он невиновен. И не важно, врал Ваймен, утверждая, будто Хардкасл попросил его шпионить за Сильбертом, или говорил правду. Не важно, мстил ли он Сильберту за смерть брата или просто спецслужбам в его лице. Им никогда не докопаться до истины, разве что Грязный Дик что-нибудь ухитрится разузнать. Да, формально Ваймен не нарушал закон. Бэнкса совершенно не устроили результаты допроса, но он свернул разговор, выключил диктофон и сообщил Ваймену, что тот свободен.
Счастливый, что наконец вырвался из участка и оказался дома, Бэнкс поставил альбом Сарабет Тучек, к которой проникся в последнее время, налил себе выпить и отправился на террасу, любоваться видом на холм Тетчли в лучах закатного солнца. Каждый раз, когда Бэнкс оказывался в одиночестве, его начинали мучить воспоминания о лондонском взрыве. Со временем видения немного поблекли и стали казаться Бэнксу каким-то странным, безумным сном. Иногда он даже почти верил в то, что все это произошло не с ним, а с кем-то еще.
