– Билал Муслияр, – начал он, – вам было приказано не покидать город.
– Я боялся за свою жизнь.
– Вы могли бы сказать об этом нам.
– Сааб, когда верный слуга разоблачает хозяина, ему нужна защита. Вы видели мой телефон.
На нем были фотографии, копившиеся десятилетиями, как страховка на подобный случай. Например, снимки мальчика посреди очередного припадка рядом с женским телом, из которого вытекает кровь. Когда Билал привез его в клинику, врач констатировал у него диссоциацию. Доктор даже не подозревал, насколько все плохо. На фотографиях были изображены и тела, которые передавал Билал. Головы, руки и ноги, которые он хоронил. Он знал, что для мальчика настанет день расплаты, и приготовился к тому, чтобы при худшем раскладе суметь выкрутиться самому.
– Я знаю, что вас не купили, сааб. Но есть и другие служащие, должностями повыше. Они оказались не такими честными. У этих фотографий есть копии, и они хранятся у разных людей.
Инспектор сел.
– Мы изучим ваш телефон и снимки с него. Определим, не подделка ли они. Даже если они подлинные, факт остается фактом: вы помогали убийце прятать трупы.
– Я часто не спал ночами, набираясь храбрости рассказать про все. Я не был рядом, когда он все это творил. На фотографиях только уборка. Он звонил мне после. И каждый раз обещал, что он будет последний. Я боялся его, сааб. Он мог упрятать меня за решетку раз и навсегда. И сейчас снова попытался.
– Почему я должен вам верить?
– Я не стану лгать вам в вечер Дивали.
Инспектор рассмеялся.
– Вы даже не празднуете его, господин Муслияр.
– Я могу привести вас к недостающим частям всех мертвых женщин.
Арнав задумался.
– А как насчет этого? – Инспектор протянул ему пакет с замком-молнией. Проклятые синие украшения, из-за которых мальчик так сильно доставал Билала.
Полиция нашла то, что мальчик называл своими «маленькими синими милашками».
– У него есть и еще, сааб. Серьги принадлежали мадам Китту. Он украл их и долго хихикал, когда она уволила одну из своих служанок. Посмотрите фотографии у меня на телефоне. Иногда я находил их на женских телах – эти я не заметил. Он провел несколько дней с каждой из этих бедных женщин, прежде чем… избавить их от страданий. У меня есть еще информация. Я могу назвать вам мастерские, где он переделывал их в зажимы. Он сам туда ходил. Ему доставляло удовольствие, когда его не узнавали.
– Из-за вас похитили Пию. – Арнав говорил спокойным тоном, сдерживая ярость, которая прорывалась наружу.
Билал рассказал ему, что узнал, следя за мальчиком.
О том, как мальчик договорился с Виджаяном, который поставлял ему девушек через Шетти. О том, как Виджаян попросил Ману забрать Пию, чтобы воздействовать на инспектора и его девушку Тару.
О себе – о том, как его родственник дал ему контакты Расула. Как на протяжении многих лет Расул помогал избавляться от трупов. Как Билал заподозрил, что мальчик планирует избавиться от него самого вместе с госпожой Китту, и нанял людей Расула для собственной защиты. Как приспешники Виджаяна и Расула дрались за мать и ребенка. Про случайный взрыв и пожар. Про то, как Танеджа явился по приглашению госпожи Китту.
С каждым словом, которое он произносил, Билал чувствовал ужас, но одновременно и облегчение.
– Танеджа был достаточно глуп, чтобы попытаться жениться на госпоже Китту – он думал, что сможет использовать ее связи и стать неприкасаемым. Он и понятия не имел, на что способен мой мальчик. Он устроил настоящую перестрелку в полицейском участке и попросил стрелков назвать имя Танеджи при допросе. – Билал сделал паузу и длинный вдох, затем продолжил: – Танеджа приехал в ту ночь, изрядно напившись, после какой-то шикарной вечеринки, потому что госпожа Китту попросила его встретиться с ней на ферме. У нее были хорошие новости. Мальчик обещал передать ферму ей в собственность. Она большая, а острову Мадх нужны новые гостиницы. Танеджа мог бы сорвать куш, превратив здание в шикарный отель. Я заставил его ждать в гостиной – что еще мне оставалось делать? Китту была в подвале с моим мальчиком.
– С Реханом Вирани.
– Нет, сааб. Вы видели не Рехана. Они одного роста, и оба отрастили бороды для нового фильма. Мой мальчик никогда бы не позволил Рехану узнать обо всем этом. Ваше предположение неверно.
– Я видел его.
– Вы не понимаете, сааб. Я дал слово господину Вирани, когда тот был на смертном одре, что буду защищать его мальчиков. Я был связан этим обещанием, потому что, если бы не господин Вирани, я бы сгнил на улице. Я не говорил ему правды, потому что тогда он умер бы раньше.
– Какой правды? – Инспектор наклонился вперед.
– Она разрушила всю жизнь моему мальчику, моему Карану. Ему даже некому было все рассказать. О том, что сделала с ним госпожа Китту.
– Вы говорите о Каране Вирани?
Арнав резко встал и пошатнулся, но сохранил непроницаемое лицо. Значит, полиция и не подозревала об истинной личности убийцы.
Билал попросил принести ему одежду и табуретку, чтобы подпереть ноги. Получив и то и другое, он заговорил дальше, рассказывая о том, что ему известно о госпоже Китту. Как сильно мальчик боялся ее и, как ни странно, любил.
– Если Каран Вирани совершил столько убийств, он мог бы легко расправиться с одинокой женщиной.
– Он не мог, сааб. Когда мальчик впервые встретил Китту, ему было пятнадцать, и он боялся ее. Я не мог защитить его. Нас пугало то, как умело она лгала хозяину. Он убил бы его. А позже мой мальчик не смог позволить Рехану расти без матери. Все эти годы Каран не мог набраться смелости и убить ту, что родила его ребенка. Никто не знает этого, сааб, даже сам Рехан. Но он не сводный брат Карана, а его сын. Он родился, когда Карану было шестнадцать лет.
Глава 93
Номерка больше не существует, но ее тень все еще здесь. Вот что я могу вам сказать: мне не следовало так долго бездействовать. Ее тень будет существовать дальше, жить своей жизнью, растить дочь – меня это не волнует.
Конец, о котором я мечтал, теперь никогда не наступит. Кровь Номерка и моя собственная кровь, смешанные воедино. И ради чего? Теперь сын не отвечает мне на звонки.
Вот Номерок исчезла, а вот – появилась снова, дразня меня своим прогорклым дыханием и громким смехом. Я должен был найти другой выход, но уже слишком поздно. Полиция найдет Билала, или он найдет полицию. Все уже сделано, все, и вот я здесь, без телефона, отданный на милость людей, которые суетятся вокруг меня и просят взять себя в руки. Нога болит от выстрела, но врача вызывать не стали – слишком рискованно, говорят они. Они забрали у меня телефон, и я не могу никому позвонить.
У меня есть карандаши и бумага, но кто знает, надолго ли. Спать я точно не буду, потому что каждый раз, когда я закрываю глаза, она приходит ко мне и растягивает свои черные, обуглившиеся губы в мрачной улыбке, а ее прикосновения змеей скользят по моей коже.
Глава 94
Тара
Давным-давно Тара лежала в объятиях Арнава, и они смотрели фильм в его спальне. «Akhiyon ke jharokhon se» – «Навсегда». Он переключил канал до того, как фильм подошел к концу.
– Он плохо кончится. Давай посмотрим другой.
За прошедшие годы Тара так и не узнала, чем кончилось кино, но вечером перед отъездом в Мумбаи его показывали по телевизору. Она решила посмотреть фильм с Пией, будучи уверенной, что Арнав ошибся насчет несчастливого конца. История могла закончиться только счастьем для двух влюбленных, Лили и Аруна, которые наконец поженились.
Но Лили умерла у Аруна на руках.
В полусонном состоянии из-за приема лекарств Тара спросила у врача, что с ней, и он ответил на вопрос, на который не хотел отвечать Арнав. Пуля застряла у нее в шее. Она хотела разгневаться на Арнава за то, что он не сказал ей об этом, но все, что она чувствовала, – необходимость утешить его. Тара не могла пошевелить ни рукой, ни даже пальцем и, возможно, больше никогда не сможет обнять его. Как и Пию.
