Зубанов с Федоровым упали на землю, замерли и лежали полчаса, боясь дышать. Потом тихо отползли назад к колючке.
— А ты говорил, сигнализации нет.
— Ну кто же знал…
— Нет, до ангаров нам не добраться. Надо искать другие пути.
— Все другие пути тоже приведут к прожектору и пулеметчикам.
— А если не лезть в ангары?
— Что значит не лезть в ангары?
— Так и не лезть. За каким мы привязались именно к ангарам?
— Там находится нужный нам груз.
— Кто сказал, что там? Вернее, что только там? Есть место, откуда его привозят, есть самолет, машины…
— Ну конечно же, машины! Именно машины! Они в пути практически не охраняются. И если засесть где-нибудь на подъездах к аэродрому, где колонна замедляет ход…
Колонна армейских «Уралов» завершала восьмисоткилометровый переход из войсковой части 06745 на аэродром Валуево. До пункта назначения оставалось двадцать минут хода, когда головная машина пропорола два колеса сразу.
— Вот… — сказал водитель, — … всегда так… Буквально несколько километров… осталось… обидно! Очень!..
Сидевший рядом с водителем прапорщик проснулся и тоже высказался в том смысле, что обидно.
— Ты что… твою… Ездить разучился?.. Посреди леса… По твоей милости… И мамы твоей… Рожу тебе…
— Это не я, товарищ прапорщик. Я не виноват, товарищ прапорщик.
— А кто… папа твой? Который неизвестно каким местом… Такого… А ну давай шнуром… Ты… Тебе… Им…
— Я сейчас. Я мигом, товарищ прапорщик.
Из других машин потянулись другие прапорщики,
— Во… блин… доехали почти… Раззява… Его… Ее… Их…
Водитель быстро нашел место прокола. Из покрышки торчал большой ржавый гвоздь. И из другой — гвоздь.
— Гвоздь, блин… придурок… посреди леса нашел… Умудрился… — поразились прапорщики. — Один гвоздь на сто километров, маму его…
— А ну, давай меняй в бога в душу тебя… ее… их… Случайно попавшие на дорогу гвозди попали на дорогу не случайно. И встали так, чтобы не быть подмятыми под колесо, а упереться острием в шину, а шляпкой в землю, тоже не случайно.
— Зацепились, — тихо сказал Зубанов, порываясь встать.
— Погоди. Пусть их побольше к машине подойдет. Толпа зевак в камуфляже подтягивалась к месту происшествия.
— Чего стоим?.. Вашу…
— Гвоздь… Там… Его… в колесо. Его… Ее… Как специально.
— Ну… блин, как он сюда… его… попал?
— А он… знает.
— Во невезуха, блин… Несколько километров, блин… А тут гвоздь… Его… Блин…
Прапорщики обступили дырявые колеса. Сержанты обступили прапорщиков. Рядовые, воспользовавшись мгновеньем, задремали, уронив головы на баранки.
— Пора, — тихо сказал Федоров.
Первым к дороге двинулся генерал. Напролом двинулся. Не скрываясь. На обочине он несколько секунд постоял спиной к колонне, удерживая руки внизу живота.
— Можно, — кивнул ему из кустов Зубанов.
Генерал характерным жестом застегнул ширинку и прошел к хвостовой машине. Его никто не заметил, хотя кто-то наверняка видел. Привычный для глаз военных камуфляж обезличивал человека, делал его невидимкой. Если тот человек не кричал: «Эй ты, военный, поди сюда, я сказал!»
Генерал «Эй ты военный…» не кричал. Генерал делал свое дело молча.
— Можно, — кивнул он полковнику.
Зубанов повторил маневр старшего по званию командира. Он тоже постоял с расстегнутой ширинкой в сторону леса и тоже, ковыряясь пальцами в пуговицах, прошел к машине.
Потом они покурили, привалясь плечами к борту машины, заодно распуская шнуровку тента.
Водитель впереди стоящей машины спал. Остальные обсуждали, как надо менять проколотые колеса.
Охрана колонны была никакая. За такую охрану в бытность их действующими офицерами генерал с полковником устроили бы личному составу разнос по всем статьям…
— Ну что, пошли?
— Давай.
Полковник подставил генералу сцепленные руки. Генерал встал на них ногой и, цепляясь за борт, нырнул в кузов машины. Протянул руку полковнику…
В кузове штабелями были сложены ящики.
— Вскрываем?
— Не сейчас. На ходу. Тогда можно будет шуметь. Колесо меняли долго. Наверное, из-за того, что было слишком много советчиков. Наконец машины тронулись.
— Давай!
Обрывая пломбы, Зубанов дернул вверх крышку ближайшего ящика.
Скрипнули вытягиваемые из дерева гвозди.
— Черт!
— Что?
— Гранатометы. Это все — гранатометы! В ящиках, завернутые в промасленную бумагу, лежали гранатометы «РПГ-22».
— Неужели они оружие налево гонят?
— Похоже на то.
— Но это же… Это же черт знает что!
— Причем очень денежное «черт знает что».
— Так вот, значит, зачем они вычищали гражданских конкурентов. Чтобы место для более денежного товара освободить. Для самого денежного товара. Для суперденежного, если учитывать масштабы торговли. Это сколько же может быть гранатометов, если считать во всей колонне?
— Несколько тысяч. Конечно, если в других машинах тоже гранатометы. А не что-то еще.
— Армейские масштабы.
— Скорее министерские.
— Ты думаешь… Ты думаешь, утечка вооружений организована на уровне министерства?
— Или, по крайней мере, с молчаливого согласия министерства. Скорее всего не бесплатного согласия.
— Что будем делать?
— Сматываться отсюда. Через несколько минут они подъедут к КПП.
— Следы заметать будем?
— Не успеем.
— Тогда, может?..
— Конечно.
Заговорщики подтянули к заднему борту один из ящиков. Выждали несколько минут. До участка дороги, который был наиболее удобен для того, чтобы покинуть машину. Здесь, на крутом, с уклоном повороте, водитель вряд ли будет смотреть в зеркала заднего вида. А когда посмотрит, высокие кусты на обочине перекроют ему обзор.
— Пора.
Толкнули вниз ящик. Увидели, как он плашмя лег на обочину. Спрыгнули сами. Подхватили ящик, бегом потащили его в лес, прислушиваясь к удаляющемуся гулу моторов.
Нет. Не заметили. Раз не остановились, значит, не заметили…
Километра через полтора нашли заранее устроенный тайник. Переоделись в гражданскую одежду. Ящик распотрошили и сожгли. Гранатометы обернули одеждой и закопали.
— И что теперь будем делать?
— Выйдем рапортом на министра. В качестве доказательства приложим гранатомет…
— А подавать рапорт будем по команде. То есть как раз тем, кто все это устроил. Ну а они, конечно, — министру.
— Нет, надо напрямую.
— Как? Записаться на прием? С гранатометом. Зубанов пожал плечами.
— Кроме того, гранатометы не доказательство. И даже несколько гранатомётов. Во г если бы все несколько тысяч…
— Предлагаешь захватить колонну?
— А почему бы нет? Колонну. В качестве неопровержимого доказательства злоупотреблений, творимых генералитетом.
— Ну тогда уж заодно и округ оккупировать. Вдвоем.
— Округ нам бесполезен. А вот партия оружия была бы в самый раз. Такое количество стволов они на случай, на несунов-прапорщиков не спишут.
А если, к примеру, брать не колонну, а груженый самолет, то можно выйти на заказчиков. На тех, плохо говорящих по-русски, курьеров. Самолет надо захватывать. Именно самолет!
— Хорошо бы. Только там больше роты охраны, грузчики и плюс еще обслуга аэродрома. Против нас двоих.
— Значит, надо искать союзников.
— Кого? Вооружить гранатометами местных бомжей?
— Нет, бомжи нам без надобности. Нам спецы нужны. Натасканные на подобного рода операции.
— Где их взять, спецов?
— У тебя.
— У меня? В кармане?
— Нет, в бывшем твоем ведомстве.
— В Безопасности?!
— А почему бы нет? Ведь твои бывшие моим бывшим конкуренты И не упустят возможности…
— Как только я там объявлюсь…
— Ты же не с пустыми руками объявишься. Ты с компроматом на армию объявишься. Так что они тебя с распростертыми объятиями встретят.
— А потом…
— Лучше потом. Чем сейчас. Или ты думаешь, что тех гранатометов не хватятся? И не догадаются, кто проявил к ним интерес? Мы с тобой на этом свете по недоразумению зажились. И это недоразумение они постараются исправить. Теперь еще вернее, чем раньше. Потому что мы теми гранатометами их на наш след вывели. По которому они до нас, рано или поздно, доберутся. Рано — сегодня. Поздно — послезавтра.
Единственный выход — опереться на силу. На Безопасность. Я туда в отличие от тебя хода не имею. Ты — прямой.
— Из пасти волка — в пасть крокодила?
— Хоть самого дьявола! Лишь бы это в пользу было. Решай, полковник. Один в поле не воин. И двое — тоже.
Силу — сила ломит. А перед нами, такая сила, что нам с тобой с ней не совладать. Даже если пупки развяжутся…
