– Выходите, – хрипло сказал старик.
Юнас и Каспер вышли через низкую дверь. Судя по освещению, было около полудня. Урбан выходил последним, но старик придержал его свободной рукой:
– Ты Клосс? Твою мать зовут Вероника?
Урбан кивнул.
– Хорошо… – Он показал на берег: – Беги туда, через пару километров увидишь хутор. Позвони матери и скажи, где ты был. Скажи, чтобы она приехала сюда, в рыбарню Эйнара Валла. Она знает, где это. Недалеко от Марнеса. И еще: она должна приехать одна.
Урбан нерешительно посмотрел на Юнаса и Каспера и открыл было рот, но старик так угрожающе поднял руку с револьвером, что он сразу осекся.
– Ты ведь не хочешь получить пулю в затылок? – устало и тихо сказал старик.
– Нет, но…
– Тогда беги!
Урбан жалобно посмотрел на ребят и пустился бежать.
Призрак могильника проводил его взглядом.
– Вот мы и остались втроем, – так же тихо, без выражения произнес он.
Юнас внезапно сообразил, что старик болен. Он то и дело с почти незаметной страдальческой гримасой прижимал левую руку к животу, а лицо было покрыто крупными каплями пота. Но двигался решительно и уверенно. Наверное, долго служил в армии, подумал Юнас.
Старик что-то написал на листе бумаги и бросил его на пол у самого порога, и Юнас, хоть и было далеко, различил четыре слова, написанные крупными заглавными буквами.
СТАРАЯ МЕЛЬНИЦАСТЕНВИКΟДΗΑ
Старик прикрыл дверь, но запирать не стал.
– Пошли.
И подтолкнул Юнаса. Юнас безропотно, как и положено пленникам, двинулся к машине.
Герлоф и Ион выехали не особенно рано. Было уже полдевятого, но пасмурно и ветрено – небо над Стенвиком затянули облака.
Ион разбудил его в семь, даже «с добрым утром» не сказал.
– Могильник. Они его взорвали.
– Могильник?
– Ла не тот. Фальшивый. Который Клоссы построили. Курган.
Герлоф не поверил. Он слышал взрыв, довольно сильный, но чтобы курган?
Подумал и произнес два слова:
– Арон Фред.
– Ну, – только и сказал Ион.
Его это вовсе не удивило. Кому ж еще взрывать курганы? Конечно же Арон Фред.
– Поедем-ка туда.
И помог Герлофу дойти до машины.
Они сразу выехали на береговую дорогу свернули у стенда с почтовыми ящиками, мимо кемпинга, к южной скобке залива.
Ион ехал очень медленно, и у Герлофа было достаточно времени, чтобы осмотреться. Небольшая толпа отдыхающих. Шепотом обсуждают сюрприз, преподнесенный им к концу отпуска. Бело-голубая пластиковая лента оцепления, «скорая помощь», пронзительно-красный легковой пожарный автомобиль. Наверное, приезжали и тяжелые машины с насосами и бригадами пожарников в касках, но уже уехали. Ничего не горело. Пожар, или, как они его называют, «очаг возгорания», не состоялся.
Но взрыв был колоссальный. От большого, издалека привлекающего внимание кургана ничего не осталось. На его месте был кратер, забросанный щебенкой и комьями рыжей земли. И несколько камней – остальные взлетели в воздух и обрушились на берег и на виллу Клоссов – единственную постройку поблизости.
Контуженный он, что ли, этот Арон? Ненормальный. Но дело свое знает. Взрывчатка была заложена по всем правилам искусства – направленный взрыв. Направленный на дом его близких родственников. Внучатых племянников. Лом Кента Клосса, который находился ближе к кургану, пострадал больше всего. Как после бомбежки. Только что отполированная веранда напоминала противотанкового «ежа» – из нее угрожающе торчали острые обломки янтарных досок, стропила обрушились внутрь, стены покосились.
А где Юнас?
Он поискал глазами в толпе. Никого, кого бы он знал. И никого из семьи Клосс. Потом увидел знакомую фигуру – пожилой человек в голубом халате, с всклокоченными волосами. Имя не припомнил, но знал, кто это – какой-то бизнесмен из Стокгольма, его небольшой летний дом стоял по соседству.
Ион притормозил, и Герлоф опустил стекло:
– Пострадавшие есть?
Стокгольмчанин пожал плечами:
– Понятия не имею… наш сад довольно близко, но на нас камни не сыпались с неба. – Он кивнул на виллу Клоссов: – Что тут скажешь?
– А там кто-то был?
– Один из братьев спал в задней комнате. Он, кажется, не пострадал.
– А второй брат? Кент? А их мальчики?
Тот опять пожал плечами – ничего больше не знаю.
Они еще немного посидели в машине, и Ион дал задний ход, собираясь развернуться. На что здесь смотреть? И так все ясно.
– Погоди, Ион. – Герлоф положил руку на руль.
Вылез из машины и, опираясь на палку, пошел на развороченный участок Клосс ов. Там был человек. Мужчина. Он неуверенно шел к дороге, лавируя между обломками досок и камнями. Герлофу он был знаком. Никлас Клосс.
На Никласе были коричневые шорты и серое незастегнутое пальто. Довольно странная комбинация, но он, похоже, не пострадал при взрыве. Герлоф махнул ему рукой, и Никлас послушно подошел. Он смотрел на Герлофа как слепой: вроде бы на него и в то же время чуть-чуть мимо.
– Кента нет. И мальчиков. И Паулины. – Он произнес все это пустым, бесцветным голосом.
– Нет? Что значит – нет?
– Вероника полночи их искала. И я тоже…
Герлоф оглянулся на дом:
– Значит, их не было ночью? И Кента не было?
– Откуда мне знать… они мне ничего не рассказывают. Кент и Вероника ничего мне не рассказывают. – Он по-прежнему говорил с той же тусклой интонацией, которую можно было бы принять за равнодушие, если бы не глаза.
– А что они должны рассказывать?
Никлас вдруг резко обернулся. Во втором доме открылась дверь, и появилась Вероника. Она была одета куда более аккуратно, чем брат, – в джинсах и дорогой черной ветровке. Ее дом почти не пострадал. Веранда напоминала палубу на круизном корабле для богатых туристов.
Она направилась к ним.
– Ты занимался контрабандой, Никлас? – быстро спросил Герлоф.
Никлас по-прежнему смотрел мимо него.
– Занимался? – Герлофу надо было услышать ответ до того, как подошла Вероника. – Водка и сигареты?
Она была совсем близко.
– Не я… мой брат.
Вероника если и была растеряна, то умело это скрывала.
– Никлас, – сказала она и посмотрела на брата твердым, внимательным взглядом.
Но Никлас словно и не слышал сестру.
– Кент ввозил на баржах сигареты и спиртное. И не только на баржах. На фурах тоже. Каждое лето. Но он шеф в «Эландике», поэтому сидеть пришлось мне. – Он посмотрел на Веронику, и Герлофу показалось, что впервые за весь разговор в глазах его мелькнуло какое-то выражение. – Сестра так предложила.
– Она, наверное, думала о предприятии, – подсказал Герлоф.
Вероника не обратила внимание на его слова, которые можно было понять по-разному – то ли сочувствие, то ли ирония.
– Никлас, свяжись, пожалуйста, с моим мужем в Стокгольме. Пусть позвонит мне на мобильник и не вешает трубку, пока я не отвечу. – Она оглянулась на виллу. – Мне надо ехать.
– Что случилось? – спросил Герлоф.
– Он похитил мальчиков.
– Кто – он?
Вероника не ответила. Повернулась и пошла, почти побежала к машине.
Но Герлофу и не нужен был ее ответ. Он знал и так. Арон Фред.
Никлас не сдвинулся с места – продолжал смотреть в одному ему известную точку в пространстве. Только сейчас Герлоф сообразил, что он в шоке.
– Никлас… ты врачу показывался?
– В этом году нет.
Герлоф положил руку ему на плечо, почти обнял, а второй рукой показал на машину «скорой помощи»:
– Иди туда. Пусть посмотрят. А мы займемся остальными.
Никлас послушно побрел к медикам, но тут же остановился:
– Герлоф! Надо найти мальчиков!
И что на это ответить? Что могут сделать два престарелых, давно вышедших на пенсию моряка?
– Найдем, – сказал Герлоф твердо.
Он проследил взглядом, не свернет ли Никлас куда, вернулся к машине и со вздохом уселся на пассажирское сиденье:
– Будем ездить кругами… не знаю куда, но…
– Ну. – Ион пожал плечами. – Бензина – полный бак. Только у магазина остановимся.
– Тебе надо работать?
– Нет. Сегодня Лидере у штурвала. Мне надо посмотреть, молока у них хватит на выходные или надо заказывать.
– Само собой.
Они доехали до парковки маленького поселкового магазина, и Ион вышел из машины.
Герлоф остался сидеть, но Ион обошел машину и сунул голову в пассажирское окошко – Герлоф забыл поднять стекло.
– Перед большим путешествием полагается выпить кофе.
Они пили кофе на складе, в окружении пустых и полных картонных коробок.
– Значит, мало того что Арон взорвал курган, он еще и детей похитил? – спросил Ион.
– Похоже на то. А Вероника, наверное, за ним погналась…
– Ну…
Они замолчали. На стене тикали большие, видавшие виды часы.
И где сейчас Арон? Где он может прятаться? В каком-нибудь бунгало?
Вдруг в памяти возникла картинка семидесятилетней давности: маленький Арон на кладбище, как раз в тот день, когда из гроба послышался этот стук. Он был похож на маленькое привидение – настолько неестественно бледным было его лицо с алой царапиной на лбу…
