— Повели. Правильно. Они знали заказчиков. Работали на хозяев. Вот Рыжий и будет им мстить за своих корешей...
Раздался телефонный звонок. Василий снял трубку.
— Родионов слушает.
— Вася, за тобой вышла машина. Опять ЧП. В своей квартире застрелился Игорь Дмитриевич Федюков. Завхраном Центробанка.
— Я с ним вчера утром разговаривал.
— Значит, разговор твой на него подействовал. Утром поговорил, а ночью он себе пулю в висок выпустил. Труп обнаружила жена.
— Полковника Суханова оповестили?
— Он задерживается. На даче никто не снимает трубку, значит, уже в пути. Ждем с минуты на минуту.
— Все понял, выхожу.
Капитан положил трубку.
— Что случилось?
— Ваш банкир застрелился. Федюков.
Валерка ударил ладонью по столу.
— Точно. Макс утверждает, что Федюков один из хозяев. Для этого есть серьезные основания.
— Значит, твоя догадка правильная. Рыжий раздает долги. Или пауки в банке сами друг друга жрать стали.
Василий накинул китель и, подойдя к двери, сказал:
— Так, значит, твоего напарника зовут Макс?
Валерка выскочил на улицу следом за братом и пошел к метро. По телефону звонить Ветрову он не стал. Назрел момент для встречи.
28 июля. 13 часов 10 минут
Узелок на память
Старушка открыла дверь и развела руки в стороны.
— Ну наконец-то, батюшка! Слов нет. Замучил нас этот кран. Течет и течет.
На пороге стоял высокий коренастый парень в кепке и комбинезоне. В руках он держал ящик, из которого торчали слесарные инструменты.
— Хватит кудахтать, божий одуванчик. Веди к своей трагедии, будем разбираться.
Старушка повела благодетеля на кухню.
— Все, что ли, дома?
— Все, миленький, все.
— Бери дедовскую шапку и стучи по дверям. К концу работы чтобы на стакан набрала. Сейчас задаром и ломать не станут, а тебе делать надо.
— Чего же мы тебе наскребем, милок? У нас на хлеб не всегда бывает. Бабуся всплеснула руками и запричитала: — Где же взять-то?
— У молодых бери.
— Он у нас один. У него и снега зимой не выпросишь. Вредный сыч. Прижимистый.
— Я сам с ним договорюсь, а ты сделай так, чтобы я тебя долго искал!
— Что, милый?
— Дверь его где, говорю.
— А... Вторая справа.
— Ступай, не мельтеши под ногами.
Кран слесарь починил, ну а потом заглянул к прижимистому соседу. Осип Либерман что-то писал, сидя за письменным столом, обложившись книгами. Он даже не заметил, что в комнату кто-то зашел.
— Я тебе не помешал, приятель?
— Иди-иди, я по пятницам не подаю, — огрызнулся хозяин. — Всех вас не напоишь. Вы как бездонная бочка.
Слесарь поставил ящик на пол, сел в кресло и достал из кармана пистолет. Глушитель он извлек из груды инструментов и начал медленно накручивать его на ствол.
— Ты только не дергайся, вошь курчавая, мозги от стенки уже не отскребешь. Жаль обои.
— Кто вас прислал? — сдавленным голосом пролепетал Либерман.
— Твоя судьба. Сам накликал. Глупый ты мужик, курчавый. Будут теперь свисать твои патлы с абажура.
Слесарь передернул затвор. Нижняя губа Либермана затряслась, а светлые брюки под поясом стали мокрыми. Возле ботинок образовалась лужица, но пошевелиться он не смел.
Слесарь усмехнулся, вскинул руку, и раздался глухой хлопок. Стоявшая на комоде статуэтка разлетелась вдребезги. Либерман подпрыгнул на стуле и стал белым, как рыбье брюхо.
— Не надо! Не надо! — прошептал он.
— Твоего убийцу, Ося, никто никогда не найдет. Ты не защищен. Сколько хороших людей ты в своей газетенке обосрал? Не счесть. А люди мстительны. Ну а кто пишет под кличкой Ксюша?
— Черт! Но я-то тут при чем? Бешеная девка, вечно сует нос куда не следует. Дура! Вляпалась!
— Кто?
— Болышкова Анастасия Ивановна. Она из Ленинграда. Короче говоря, я ее предупреждал, чтобы...
— Заткни варежку. Зря она с тобой связалась. Ты ее за грош продашь. А теперь так, гнида. Если ты еще не раздумал жить, то советую тебе забыть ее имя. А если наши пироги начнут жрать за кордоном, то я тебе пупок высосу. С сегодняшнего дня ты под колпаком, курчавый. От нас не уходят. А за связь с иностранцами на Лубянке париться будешь.
Слесарь выстрелил во второй раз — и со стены упала рама с портретом Хемингуэя.
Слесарь ушел тихо, не хлопая дверью и не торопясь.
30 июля. 13 часов 15 минут Последняя капля
Максим тихо открыл дверь и вошел в квартиру. Последнее время он ходил по улицам и оглядывался по сторонам, прятался по подъездам и подворотням. Он боялся заходить в переполненные автобусы и сворачивать в пустынные переулки, а по вечерам сидел дома.
Настя с его матерью пили чай на кухне. Вот уже несколько дней, как девушка поселилась у него. Общительная, болтливая, веселая, она вошла в семью с легкостью, сумела расположить к себе родных, пуская в ход все свое обаяние и милое простодушие. Красивая, ласковая, добрая, просто ангел во плоти. Мать уже поговаривала о свадьбе.
Максим не придавал этим разговорам большого значения. Конечно, девчонка не дура и имеет свои плюсы и достоинства, но она слишком много знает и слишком мало говорит. Так ли она влюблена в него? Она уверена, что Максим знает тайну золота. А может быть, выполняет чей-то заказ? Максим не верил в свою неотразимость, их столкнуло убийство, а не встреча на танцульках. Счастье не построишь на чужих костях. Чем больше Максим думал, тем больше ему казалось, что за его подружкой кто-то стоит. Могла ли она в одиночку узнать столько, что на любой вопрос у нее был ответ? Ветров не думал, что сумеет раскусить этот орешек.
— Всем привет! — махнул рукой Максим, заглядывая на кухню. — Настя, ты мне нужна.
— Ну дай девочке чай попить, — вмешалась мать.
— Ее не на казнь ведут.
Максим направился в свою комнату, Настя пошла следом.
— Мне снимать платье или сначала разуть его величество? — спросила она, прикрывая дверь.
— Сядь. Я хочу кое-что выяснить.
Она послушно устроилась в кресле, а он развалился на тахте, положив руки за голову.
— Я вся внимание, мой принц.
— Так вот, милая Мата Хари. Существует такая группа лиц, которая тихо и методично уничтожает свидетелей ограбления фургона. Эти люди с другого берега, и они, как мне кажется, не очень компетентны и работают без разбора. В лесу под Москвой расстреляна банда Меченого вместе с теми, кто освободил бандитов, когда тех этапировали в столицу. Ну а на днях застрелился известный банкир, уважаемый чиновник.
Настя нахмурила брови.
— Кто?
— Федюков.
— Игорь? — она прикрыла рот ладонью.
— Я так и думал, что ты с ним связана. Ну ты и фрукт! Сколько их еще в твоем списке?
— Ты ничего не понял. Этот человек меня шантажировал. Он вертел мной, как куклой. Меня втянули в гибельную аферу, и он помог мне выпутаться. Я боялась, что он меня сдаст.
В комнату постучали, и вошла мать.
— Максим, там пришел Валера Родионов, но заходить он не хочет. Просит тебя выйти на площадку.
— Хорошо. Сейчас.
Максим встал.
— Ладно, подружка, вижу, что твои истории интересней моих. Сиди, я сейчас вернусь.
Максим вышел на лестничную клетку, где ждал его бледный и похудевший приятель.
— Ты стал прозрачным, Лерик. Мы же договорились, что пока встречаться не будем...
— Слушай меня, Макс. Васька забегал домой, будто бумаги какие-то забыл, а внизу его опергруппа ждала, дела пошли кувырком. Найден труп полковника Суханова. Его застрелили возле дачи. Суханов вел расследование налета на фургон. На Петровке дым стоит коромыслом.
— Слышал я об этом полковнике еще от Толика. На охоту он ездил вместе с Федюковым.
— Все они одной веревочкой повязаны. Но благодаря этому полковнику версия с участием в деле инкассаторов не прошла. Может, он и был нашим прикрытием?! Сейчас ищут одного типа, который сбежал от убийц в лесу. Некий Дмитрий Львович Забелин, бывший капитан милиции. Двадцать шесть лет, рыжий, крепкого телосложения.
Родионов достал фотографию и передал Ветрову.
— Снимок из его личного дела. Он уже раз-множен. На парня ведут охоту все подразделения милиции. Он единственный свидетель, и мы не знаем, что ему известно. Похоже, это он убрал Федюкова и Суханова. Очередь за нами.
— Но у него нет золота.
— Его подставили, и он мстит. Рисковать не имеет смысла, нужно уносить ноги. Если его найдут, он нас сдаст, если не найдут, то он нас сам найдет.
— Если мы исчезнем, то вызовем огонь на себя.
— Сомневаюсь. Версия с участием инкассаторов считается тухлой. Сейчас уже ничего не докажешь. За две недели из банка уволились четырнадцать человек. Ребята не хотят подставлять свою задницу за восемьдесят рублей. Мы уйдем с общим потоком. Нормальное явление. Тебе еще проще. Ты закончил институт, и твой уход оправдан. Пиши заявление и уматывай. Время работает против нас. Где-то рядом бродит шакал, вооруженный до зубов.
